Многоуважаемый Сергей Михайлович!
Во-1-х, благодарю Вас за письмо. Во-2-х, А. М. Лопатин, коему я сообщил Ваш адрес, обещает Вам написать непосредственно (вероятно, уже написал) касательно бумаг его покойного брата. Он же собирался сообщить Вам кое-что из своих воспоминаний о Соловьеве. В-3-х, все это время жена моя болела сильнейшей дизентерией, до сих пор еще далеко не окончившейся ввиду весьма подлых осложнений в кишках, почему я Вам так долго не отвечал, будучи в значительной степени истомлен и издерган. Сегодня ей немного лучше, и дух мой понемножечку водворяется на место, не мешая обычному ходу мыслей. Этот обычный ход мыслей и позволяет мне ответить на важнейшие пункты Вашего письма.
А именно. Насчет отца Амвросия скажу Вам, что он был монахом строгой жизни и привлекал сердца всегда радостным и любовным отношением, как и подобает истинному старцу. По части книг и литературы (не исключительно духовно-богословской) судил с чужих слов и не придавал светскому писанию особого значения. Прямая противоположность тем стихам Ростана, что Вы мне привели. Для отца Амвросия надо бы написать прямо обратное. Напр<имер>, так:

Все было так полно разнообразием картин,
Везде был Бог, во всем, в раздельности - един;
Его вдыхали мы, его мы созерцали
И прямо бытие из книг воспринимали.

Но если отец Амвросий и воспринимал вообще непосредственно бытие, то бытие Соловьева он воспринимал гл<авным> образом через посредство К. Леонтьева, т. к. во время пребывания Соловьева в Оптиной <пустыни> виделся с ним мало. Соловьев, насколько мне известно, интересовался помимо прочего гл<авным> обр<азом> скитской библиотекой, где разбирал книги и занимался. Имя же Соловьева стало особенно известным в кругах людей церковных после статей в "Руси" и полемики со Стояновым. Его стали считать изменником православия, предавшимся латинству, и пр<очую> хорошо Вам известную чепуху городили про него. К. Леонтьев все говорил: "Зачем Соловьев предрешает формы? Почему в Рим и папа, а не в Константинополь и патриарх?" Все это говорилось отцу Амвросию, а т. к. он сам едва ли что-либо читал из писаний С<оловьев>а, то и не мог отозваться о С<оловьеве> одобрительно.
Вот и все, что мне известно об этом. Не знаю, почему Вам совестно спросить касательно свертка. Скорей мне должно быть совестно сказать, что я его никогда не получал обратно. Но и это мне не совестно, ибо смело могу Вам сказать: да не смущается сердце Ваше, сверток стал нам совершенно и окончательно не нужен и его присутствие или отсутствие ни малейшего влияния не окажет и не может оказать на степень нашего благополучия. Посему будем считать que L'incident est exclu {что инцидент исчерпан (франц.).}.
Простите меня за бестолковое письмо. Пишу сидя около больной жены. Притом же 4 ч<аса> утра. 
 
Сердечно преданный Вам

А. Оболенский.

Оболенский Алексей Дмитриевич (род. 1855), князь, управляющий Дворянским и Крестьянским поземельными банками, товарищ министра внутренних дел, товарищ министра финансов, обер-прокурор Синода, с 1906 г. - член Государственного совета по назначению. Вл. С. Соловьев познакомился с А. Д. Оболенским ок. 1891 г.

Материалы к биографии Вл. С. Соловьева: (Из архива С. М. Лукьянова) / Публ., [вступ. ст. и примеч.] А. Н. Шаханова // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.: Альманах. - М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1992. - С. 392-427. - [Т.] II-III.

Теги:  Воспоминания

Добавлено: 29.07.2011

Связанные события: Схвативший с философского кондачка соловьевскую философию Евгений Трубецкой в Вашем удивительном труде получит надлежащее опровержение

Связанные личности: Соловьёв Владимир Сергеевич, Лукьянов Сергей Михайлович