Краткая библиографическая справка


Радлов (Эрнест Леопольдович) 

- сын предыдущего, родился в 1854 г., образование получил в 6-й Санкт-Петербургской гимназии и в Санкт-Петербургском университете, по филологическому факультету. Слушал лекции в Берлине и Лейпциге. Состоит библиотекарем философского отделения Императорской Публичной Библиотеки. Читал лекции по логике на высших женских курсах, по психологии и по истории философии в учил. правоведения. В Александровском лицее читает историю философии. Помещал статьи по философии в "Журнале Министерства Народного Просвещения", "Вестнике Европы", "Archiv fur Geschichte d. Philosophie", "Северном Вестнике", "Русском Обозрении", "Вопросах Философии и Психологии" и в настоящем словаре. Состоит членом ученого комитета при Министерстве народного просвещения и помощником редактора "Журнала Министерства Народного Просвещения". Сочинения его: "Этика Аристотеля" (Санкт-Петербург, 1884), "Об истолковании Аристотеля" (Санкт-Петербург, 1891), "Научная деятельность Каринского" (Санкт-Петербург, 1895).

Источник: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

Радлов Эрнест Леопольдович 

(1854–1928) – рус. философ-идеалист. Окончил историко- филологич. ф-т Петерб. ун-та, продолжал образование в Берлине и Лейпциге. Был директором Петерб. публичной б-ки, редактором филос. отдела "Энциклопедич. словаря" Брокгауза и Ефрона, занимался преподавательской деятельностью. Перевел ряд работ Аристотеля. Участвовал в идейно-теоретич. борьбе филос. направлений в конце 19 – нач. 20 вв., выступая с критикой материализма [см., напр.: Натуралистич. теория познания (по поводу статей проф. И. М. Сеченова), "Вопр. философии и психологии", 1894, No 5 (25)]; пропагандировал религ.-филос. концепцию (Мистицизм Вл. С. Соловьева, "Вест. Европы", 1905, No 11; Мистицизм в совр. философии, в сб.: Новые идеи в философии, сб. 5, СПБ, 1913, и др.).

По своим взглядам Р. был близок к В. Соловьеву, с к-рым его связывала и личная дружба. Философия, по Р., исходит из "интуиции действительности, как единого целого", в то время как наука имеет дело с частными явлениями и пользуется "конструкцией понятий" (см. "Введение в философию", П., 1919, с. 12). Философия, религия и наука (соответственно разум, вера и опыт) дополняют друг друга, ибо каждая выражает специфич. потребности человека. Философия решает также морально-этич. проблему о смысле жизни и поведении индивида. Только безусловное начало, т.е. бог, придает земной жизни смысл и ценность. Книга Р. "Очерк истории рус. философии" (2 изд., П., 1920) искажала подлинную историю рус. филос. мысли, представляя наиболее оригинальными и самобытными рус. философами славянофилов и продолжателей их теоретич. традиций (В. СоловьеваС. и Е. Трубецких, Эрна и др.).

Соч.: Отношения Вольтера к Руссо, "Вопр. философии и психологии", 1890, кн. 2, 4; Об этич. отрывках Демокрита, там же, 1892, кн. 12; Очерки из истории скептицизма. Иероним Гирнгайм, там же, 1893, кн. 3 (18); Уч. деятельность проф. M. И. Каринского, СПБ, 1895; Очерк истории историографии философии, М., 1899; Очерк истории греч. этики до Аристотеля, в кн.: Этика Аристотеля, СПБ, 1908; Самонаблюдение в психологии, в сб.: Новые идеи в философии, сб. 9, СПБ, 1913; Филос. словарь. Логика, психология, этика, эстетика и история философии, 2 изд., М., 1913; Владимир Соловьев. Жизнь и учение, СПБ, 1913; Этика, П., 1921; Лавров в рус. философии, в сб.: П. Л. Лавров, П., 1922.

Лит.: Колосков В. Н., Из истории идеологич. борьбы первых лет Сов. власти, "ВФ", 1964, No 11.

А. Поляков.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970. 

Радлов Эрнест Львович (Леопольдович) (1854-1928)

По окончании 6-й петербургской гимназии поступил на историко-филологический факультет Петербургского ун-та, к-рый окончил в 1877 г. со степенью кандидата. Дипломное сочинение Радлова было удостоено золотой медали. Оставлен при кафедре философии для подготовки к профессорскому званию. Магистерские экзамены сдал в 1880 г. Проходил стажировку в ун-тах Берлина, Лейпцига, Вены, где слушал лекции по философии и ее истории (1880-82).

С 3 июня 1880 г. причислен к Министерству народного просвещения с откомандированием для работы в Петербургскую публичную Библиотеку, где долгое время проработал заведующим философским отделом, а с 1917 по 1924 г. был ее директором. В 1880-90-е совмещал службу в библиотеке с преподаванием логики, психологии, истории философии в Училище правоведения, Александровском лицее, на Высших женских курсах. Его лекции этого периода представлены в литографированном виде: "Логика" (1880), "Введение в философию" (1884), "История философии" (1887), "История новой философии" (1897). Его статьи по истории философии регулярно печатались в "Вопросы философии и психологии""Журнале Министерства народного просвещения", "Вестнике Европы" и др.

С 1895 г. Радлов член Ученого комитеа Министерства народного просвещения. Возглавлял Комиссию по международному обмену изданиями при Министерстве народного просвещения, призвнной облегчить сношения крупнейших русских библиотек с их зарубужными коллегами (1899-1919). В 1899 г. Радлов утвержден редактором "Журнала Министерства народного просвещения", введен в Совет министра народного просвещения. Продолжая преподавательскую деятельность, читал лекции по истории философии в Женском педагогическом ин-те (1903-04), затем - в Петербургском (Петроградском) ун-те (1907-23), где был профессором.

В 1920 г. Радлов избран чл.-кор. Академии Наук, где он работал в Комиссии по истории знаний, занимал пост зам. председателя. По его инициативе в феврале 1921 г. возобновило работу Петербургское филоское общество, которое он возглавил. Заседания Общества проходили в Публичной Библиотеке, здесь же в "Кабинете Фауста", где размещался кабинет директора библиотекики, регулярно собирался семинар Радлова., посвященный философским воззрениям Вл. Соловьева (1921-22). В октябре 1921 г. Общество решило возобновить издательскую деятельность, и Радлов возглавил редакционный комитет. Под редакцией Радлова и Н. О. Лосского начато издание журнала "Мысль" (1922. № 1-3), цель которого "беспристрастно служить всевозможным направлениям философии, лишь бы только в этих направлениях чувствовалось живое искание и живая мысль, а не мертвое топтание на давно сданных и пережитых позициях". В журнале помещен его "Очерк русской философской литературы XVIII в." (№ 2, 3). По инициативе Философского общества было начато многотомное изд. "Творений" Платона в новом переводе с вступительной статьей, комментариями и библиографией. (Пг., 1923-29). Но советская власть отрицательно относится к представителям прежней философии. Появляются негативные статьи и отзывы в журналах "Печать и революция", "Под знаменем марксизма", закрывается журнал "Мысль" (1922); прекращает существование Филосфское обществово (1923), Радлов лишется права преподавания в университете (1923).

В 1898 г. в статье о философии в России, написанной для 55-го т. ("Россия") словаря Брокгауза и Ефрона, утверждал, что нельзя говорить о русской философии в том смысле, в каком говорят о французской, немецкой или английской, и что национального философа типа, напр., Р. Декарта, И. Канта, Ф. Бэкона в России не было. Философские науки (метафизика, логика, этика, психология, история философии и эстетика) развивались у нас, как и на Западе, считает он, в связи, гл. обр., с университетским преподаванием. 2-е изд. вышедшего в его редакции "Философского словаря" примечательно тем, что в нем формируется "пантеон" русских философов и фиксируется философский термин "всеединство". В указанный "пантеон" вошли: арх. Феофан (П. С. Авсенев), А-р И. ВведенскийВладиславлев  арх. Гавриил (В. Н. Воскресенский)ГаличГогоцкийГолубинскийГротДанилевскийДебольскийКавелинКаринскийКареевКарповКозловКудрявцев-ПлатоновЛавровЛопатинНовиковНовицкийСидонскийСковорода  В. С. СоловьевСтраховЕ. Н. и С. Н. ТрубецкиеЮркевич и несколько авторов учебных пособий. Относительно рус. философии в словаре было сказано, что только за последнее время она стала обретать определенную самостоятельность (благодаря работам Кудрявцева-ПлатоноваКаринского и Соловьева), но и теперь в целом еще находится в зависимости от западноевропейских течений. В 1912 г. в "Очерке истории русской философии" Радлов утверждал, что, хотя русский народ пока не внес в общую сокровищницу философского творчества нового принципа, у русских нет вполне оригинальной философии, тем не менее было бы несправедливым считать, что существует лишь философия в России и нет русской философии. Нельзя не отметить, пишет он ту смелую последовательность и решительность, с которой русская мысль делает выводы из посылок, хотя бы они и казались неприемлемыми. В основе этой решительности в крайних выводах лежат две характерные черты, общие всем тенденциям русской мысли. Во-первых, чисто отвлеченные вопросы философии, например, гносеологические, лишь в небольшой степени привлекают внимание русской философов; их интересуют по преимуществу вопросы практики и основа всякой практики — искание правды и смысла жизни. Этика излюбленная отрасль исследования, и именно в этой сфере особенно поражает настойчивость и прямолинейность, с которой русская мысль стремится к оправданию самых крайних выводов. Во-вторых, и это непосредственно вытекает из указанной практической тенденции, все проявления русской мысли проникнуты "мистицизмом". Всем этим чертам мышления соответствуют некоторые характерные особенности русской жизни: жажда чудесного, искание пророчества, стремление к оправданию личного и общественного спасения, жажда мученичества, искание подвига и искупительной жертвы. Силе веры, выражающейся в жажде чудесного и в подвижничестве, соответствует и глубина разочарования. Ни в одной стране неверие и отрицание не принимали столь резких форм, как в России. Во 2-м изд. "Очерка" (1920) Радлов сделал значительные добавления био- и библиографического характера. Изменяется также и его представление об отличительных чертах русской философии. В качестве первой ее черты он отмечает преимущественный интерес к этическим вопросам, но не к самим по себе, а именно к применению этических теорий на практике, к проверке их на опыте, к переустройству жизни согласно принятым на веру принципам. Вторую характерную черту Радлов усматривает в "любви к объективному", в отрицании субъективизма как в области гносеологии, так и в обосновании этики.


Книги



Русская философия > Библиотека русской философии > Авторы