Оглавление

• Предисловие 127
• 1743г.
  • №1. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 30 апреля. - Д'Аллион мало надеется на соглашение Царицы с королем Франции относительно способов восстановления мира на Севере. Царица находится под слишком большим влиянием Алексея Бестужева и Бреверна, ненавидящих Францию. Старший сын Бестужева, которого д'Аллион вытался привлечь на сторону Франции, умер; теперь остается лишь положиться на ход событий. Д'Аллион возлагает большие надежды на Брюммера, который, однако, недостаточно осторожен, и поэтому рискует подвергнуться опале. О характере Царицы д'Аллион отзывается весьма неблагоприятно. Ее гордостью пользуются Бестужев и Бреверн, побуждая ее не соглашаться на заключение мира, при условии возвращения Финляндии Швеции. В газетах, по словам д'Аллиона, опубликовано извлечение из циркулярного сообщения русским министрам о наступательном движении Кули-хана. Брожение умов среди близких ко двору лиц продолжается. Г-жа Балк была обижена возведением г-жи Вильбоа в звание статс-дамы и заявила, что весь двор Царицы наполнен людьми недостойными. Обер-гофмаршал сделал по этому поводу внушение г-же Балк. Участвовавшие в заговоре и арестованные офицеры переведены в отдаленные полки. Гренадеры по-прежнему негодуют на иностранцев. К сожалению, они дают дурной пример всем гвардейским полкам. Брюммер ничего не упоминает более о притязаниях герцога Голштинского на Берг-Юлихское наследство; поэтому и д'Аллион не будет с ним входить в объяснения по этому предмету; он часто видится с Великим Князем, который к нему очень милостив и весьма дорожит, как покровительством французского короля, так и императора. Желательно, чтоб эти взгляды были разделяемы и Царицей; но русские министры имеют, по-видимому, намерение отстранить принца Голштинского от Берг-Юлихского наследства, дабы закрыть доступ оттуда иностранцам в Россию и воспрепятствовать вмешательству русского двора в общеевропейскую политику. Трудно будет получить от вице-канцлера копию англо-русского договора. Брюммер и Лесток, по-прежнему, утверждают, что в него включено формлаьное устранение случаев войны между Францией и Англией. Еще недели две тому назад пришло известие о решении короля отправить маршала Ноайля в Германию, во главе пятидесятитысячной армии. если англичане и ганноверцы перейдут через Рейн и двинутся на Баварию. Теперь д'Аллион может подтвердить это приятное известие. Барон Нейгауз чрезвычайно раздражен проволочками относительно аудиенций. Граф же Огинский имел уж аудиенцию. В его верющих письмах находятся обычные титулы, но в пришедшем к нему частном письме от польского короля поставлен императорский титул. К этому побудили лестные обещания, сделанные русским двором гр. Огинскому. По поводу предстоящей аудиенции д'Аллиона, для поздравления Царицы с провозглашением Наследника престола, Бестужев взял у него копию с приветственной речи. Д'Аллион предпочитает отказаться от аудиенции, чем согласиться на признание императорского титула за Царицей. Епископ Любский написал Царице письмо об уступке Финляндии; кроме того, Брюммер слышал от Вейча, что лондонский двор также советует эту уступку, в случае избрания датского принца; он указывает на приобретение взамен Голштинии, которой Дания тогда овладеет; Англия же не имеет обязательств отстаивать интересы герцога Голштинского. Она пыталась даже заключить с Данией договор о субсидии на двенадцать лет; но маркиз Ланмари расстроил этот план. В последнем сообщении Вейч подтвердил справедливость существования инструкций лорда Картерета Гюи-Диккенсу. Все это очень раздражало Царицу, но не повело к решительным действиям. Ее предупреждали также и об умысле прусского короля, который, в свою очередь, собирается заключить союз с Данией, чтобы овладеть шведской Померанией, а Дании помочь захватить Голштинию. Заявления Картерета барону Мардефельду в Лондоне совершенно соответствовали помянутым его инструкциям; но, вследствие характера Царицы, Брюммер увидел себя вынужденным молчать, чтобы не надоесть. Весьма вероятно, однако, что датский принц будет избран наследником Швеции, и тогда произойдет полная перемена в северной политике. Ввиду того д'Аллион просит инструкций. Нолькен испытал новую неудачу. Его поведение в Або вызвало просььбу Царицы об отозвании его оттуда; но это пока еще не приведено в действие. Пецольд все более и более сближается с Вейчем. Переговоры между Царицей и прусским королем, по-видимому, мало подвигаются; поэтому-то Мардефельд так любезен с д'Аллионом. Во время церемонии при спуске восьмидесятипушечного корабля, Царица уронила в воду драгоценный бриллиантовый крест 135
  • №2. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 3 мая. - Амело не надеется, чтобы инструкции, обнаруженные Ланмари, вызвали сразу опалу Бестужева. Они недостаточно достоверны. Однако, действия англичан вполне соответствуют наставлениям Картерета, хотя, быть может, все это делается и с ведома Царицы: епископ Любский имеет ведь своего представителя в Лондоне, а Брюммер внушает весьма мало доверия; например, вопреки его сообщению, шведским депутатам в Спб. не делалось ни малейших внушений относительно избрания епископа Любского. Подарок Брюммеру от французского короля уже готовился, хотя не следует, пожалуй, подносить его публично. Удаление одного из Бестужевых весьма будет полезно, в особенности при замене его Нарышкиным. Предложение возвращения Финляндии Швеции, при избрании епископа Любского, было вызвано участием Царицы к епископу и опасением совмещения, под одной властью, двух престолов, шведского и датского. Король Франции отправил при этом курьера в Ланмари, чтобы он содействовал всеми силами интересам Царицы. Д'Аллиону поручается передать о том Брюммеру, указав на доброжелательство, проявленное в Швеции французским королем к Царице, несмотря на ее полное равнодушие к предложенным им услугам. Князь Кантемир сообщил Амело сведения об оборонительном трактате, заключенном между Англией и Россией; при этом заявил, что относительно Франции не было никаких оговорок. Что касается случая перенесения войны в Ганноверскую область, Кантемир не сказал ничего определенного. Д'Аллиону предписывается высказать по этому поводу легкий упрек русским министрам 140
  • №3. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 6 мая. - Амело сообщает, что уполномоченные Царицы в Або отказались от избрания епископа Любского, при условии возвращения Финляндии Швеции. Ланмари теперь не в состоянии воспользовать инструкциями короля, относительно содействия планам Царицы; надежды на скорое восстановление мира исчезли. Д'Аллиону поручается узнать о причине такого оборота дел. Сообщение Брюммера о том, что русско-прусский договор еще не заключен, оказывается неверным, и д'Аллиону предписывается узнать о статьях этого договора 141
  • №4. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 7 мая. - Д'Аллион сообщает о празднествах, устроенных по поводу годовщины коронования. Легкое нездоросье Государыни не помешало торжествам, сопровождавшимся многочисленными наградами и повышениями. Военные действия между тем продолжаются. Адмирал Головин уехал в Финляндию, а Ласси вскоре последует за ним. Избрание епископа Любского, может быть, произойдет и без возвращенья Финляндии Швеции. Крестьянское сословие уже не стоит, как прежде, за избрание Датского принца, что, впрочем, согласуется и с инструкциями Картерета. В ответ на оглашение этого документа, англичане грозят огласить инструкции французского двора своим министрам в Швеции и России, но, по мнению д'Аллиона, трудно будет согласовать их с действиями Франции. Здесь долго скрывали, что русские войска, завладевшие Аландскими островами, были вытеснены оттуда. Быть может, шведы найдут в себе силу, чтобы действовать также успешно и далее 142
  • №5. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 13 мая. - Амело напоминает снова о заключении русско-прусского договора. Соображения, высказанные Брюммером Царице, относительно сохранения ее войск внутри России, вполне справедливы; англичане вовлекают Царицу во всевозможные предприятия, чтобы действовать потом в пользу восстановления на престоле Иоанна Антоновича. Ходатайство поляков о возвращении из ссылки герцога Курляндского, по всей вероятности, делается с целью обеспечения за собой права избрать нового герцога. Барон Нейгауз, разумеется, должен быть раздражен предъявленными ему требованиями относительно признания императорского титула, но д'Аллион хорошо сделал, что советовал ему не хлопотать об отзыве до получения новых инструкций 144
  • №6. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 14 мая. - Царица, по мнению д'Аллиона, хотя и помнит об услугах, оказанных ей королем, но уже не раз обнаруживала неблагодарность к людям, помогшим ей возвыситься. Поэтому д'Аллион советует, скрыв до времени свое раздражение, не упускать ни одного случая, который может послужить на пользу французским интересам. Если же открыто выказать свое неудовольствие, то этим воспользуются лишь Бестужевы и Бреверн. Бестужевы теперь вовсе уже не опасаются влияния Брюммера и Лестока, и развязка переговоров со Швецией или вознесет их на вершину могущества, или доведет младшего брата до плахи. Верочтно, под их влиянием и была устранена оговорка относительно Франции в англо-русском трактате. Беседа, происходившая по этому поводу у д'Аллиона с вице-канцлером, подтвердила это известие, хотя Бреверн и уверяет, что в договоре есть статья, заменяющая подобную оговорку. Кантемир же не в состоянии был знать эти подробности, потому что договор ратифицирован весьма недавно. Д'Аллион предполагает получить аудиенцию тотчас по возвращении Царицы из Кронштадта. В случае затруднений, однако, он не будет настаивать на этой аудиенции. Нынешнее министерство Царицы, быть может, и станет по научению Англии поддерживать воинственные замыслы, вопреки склонностям народа; но как только война окончится, нет сомнения, что министры не оправдаются в своем образе действий, и не справятся с общим нерасположением к ним. Д'Аллион, поэтому, желает, чтобы Царица удержалась на престоле до тех пор, пока подрастет Великий Князь, т.е. два - три года; а тогда, без сомнения, произойдут важные перемены. Англичане всеми силами стараются воспрепятствовать восстановлению торговли между Россией и Францией: но торговлю можно вести и без особого договора. Для надзора же за ней д'Аллион рекомендовал уже, было, верного человека; но, в случае надобности, готов и сам взять на себя эти заботы; однако, просит, в таком случае, выдать ему надлежащие полномочия, какими, например, пользуются французские послы в Турции и агенты в Леванте. Брюммер весьма польщен намерением короля прислать ему свой портрет; Великий Князь не менее доволен обещанным ему подарком. Брюммер и Лесток только что сообщили ему о заключении договора с Пруссией. Они не знают, однако, гарантировала ли при этом Царица Силезию. Д'Аллион замечает, что Лесток и Брюммер не пользуются особым доверием Царицы; он побуждал их к энергическим действиям; однако, это не в их характере. Слух о заключении русско-датского договора вполне согласуется с инструкциями Картерета. Фельдмаршал Ласси уехал с галерами; а на следующий день Царица намерена присутствовать в Кронштадте при отплытии Головина, устраняемого, благодаря лишь проискам Бестужева. Ввиду этого, шведам необходимо действовать решительно. Д'Аллион сожалеет, что он не посоветовал своевременно Шетарди и Нолькену заключить договор, на основании Ништадтского. Говорят, что Нолькен уехал в Швецию по собственному желанию, для получения новых инструкций 145
  • №7. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 21 мая. - По мнению д'Аллиона, примирению России со Швецией мешают, главным образом, интриги Англии и Пруссии. Эти державы боятся, что Россия вооружится против германской империи, в случае заключения мира. К Франции Пруссия также относится подозрительно: временное примирение с нею прикрывает лишь желание собраться с силами. Следствие над участниками в заговоре против Царицы ведется в строгой тайне. Известно только, что Ивинский осмелился равнять себя в Разумовским; д'Аллион, впрочем, полагает, что Франция не нуждается во внутренних смутах при русском дворе, чтобы отвлечь Россию от соединения с ее врагами. По крайней мере, нет надобности пользоваться смутами до тех пор, пока не представится верного средства отмстить за неблагодарность Царицы. Впрочем слухи о новом заговоре прекратились. Переговоры барона Мардефельда в Лондоне, судя по некоторым данным, идут не особенно успешно. Д'Аллион обещает прислать меморию относительно французской торговли в России. Даже и при сохранении влияния Алексеем Бестужевым д'Аллион все-таки не отчаивается заключить торговый трактат с Россией; пока же внушения в этом смысле делались им на собственный страх. Англии обошелся торговый договор с Россией около сорока тысяч рублей. Интриги против Брюммера и Лестока не привели пока ни к чему. Бестужевы принимали тут большое участие, но оказалось, что они весьма мало популярны. Лесток уже раза два высказывал нужду в деньгах, и д'Аллион считает необходимым заплатить ему. Русский двор отказался от предложений, сделанных шведскими уполномоченными в Або. Письмо епископа Любского к Царице не произвело должного действия. Русские министры мало того, что ничего не сообщают д'Аллиону, но еще жалуются Царице, что он с ними не откровенен. Кейт отправляется в Або, чтобы завладеть снова Аландскими островами. Д'Аллион желал бы неудачи этому предприятию, чтобы образумить Царицу. Русский флот отплыл из Кронштадта. Одна эскадра была уже отправлена в Ревель, а несколько галер еще осталось для перевоза прибывающих войск. В общем, у русских, приблизительно, до двадцати линейных кораблей, несколько фрегатов и около сотни галер; но все в чрезвычайно плохом состоянии. Опасность усилится, если русским дадут возможность высадиться на берег. Фельдмаршал Ласси просил, уезжая, у Царицы нескольких помощников, так как ожидает, что эта кампания будет более упорна, чем предыдущая. Во время краткого отсутствия Царицы из Спб., лейб-команды успели безнаказанно убить двух человек. К посылаемой депеше д'Аллион прилагает документ, доказывающий, как далеко можно пойти в России, обладая талантами 149
  • №8. От г. Амело г. Бюсси, в Англию, Версаль, 22 мая. - Амело заявляет о своем уважении к Нарышкину, которое еще более усилилось после сообщенного д'Аллионом разговора Нарышкина с ним о происках английских министров, делающихся через Бестужева. Он, по-видимому, прекрасно понял, что первоначальные внушения д'Аллиона имели источником дружеское расположение короля к Царице. Его Величество, с самого начала царствования этой Государыни, выказал свое расположение к ней и встретил взаимность; но инструкции русских министров кн. Кантемиру противоречили инструкциям самой Царицы; таким образом, не было заключено даже и торгового договора с Россией, в то время, как она связала себя трактатом с Англией; и в этом последнем документе не сделано даже никаких оговорок, касающихся Франции. Настолько же безуспешным оказалось и предложенное французским королем содействие относительно избрания епископа Любского наследником Швеции; Бестужевы, между тем, хлопочут, вместе с Англией, об устранении этого проекта. Наконец, при известиях о внутренних смутах в России, король сообщил о том Царице, через кн. Кантемира, и она выразила ему свою благодарность лишь на словах. Нарышкин лучше всех может открыть глаза Царице: поэтому Бюсси предписывается сделать ему соответствующие внушения 152
  • №9. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 28 мая. - Действия англичан в Швеции, быть может, и соответствуют видам Царицы, но трудно допустить, чтобы ей было безразлично, примут ли англичане сторону датского принца, или епископа Любского, или какого-нибудь третьего кандидата. Так как английская партия не действует согласно с русской, то надо думать, что козни англичан обнаружатся перед Царицей. Они имеют, главным образом, ввиду устранить герцога Цвейбрюккенского от престола и присвоить себе заслугу умиротворения Севера. Отправление министра от епископа Любского в Лондон имеет целью устроить брак принцессы английской с этим принцем; при этом Вейч обещал, что Англия будет содействовать планам епископа в Швеции. Быть может, Царица и сочувствует этим намерениям; но вряд ли тут замешан Брюммер, взгляды которого слишком расходятся со взглядами Бестужевых и Бреверна. Брюммер сообщил д'Аллиону о сделанном им внушении шведским депутатам относительно избрания епископа Любского; но они не обратили на его слова должного внимания. Он уже испросил разрешение носить портрет французского короля; подобный обычай распространен в Спб.: фельдмаршал Миних носил портрет прусского короля. Сиверс носит его и теперь, а Лесток - портрет польского короля, Сообщая затем о браке обер-гофмаршала Бестужева с графиней Ягужинской, д'Аллион обещает употребить все усилия для осуществления задуманной им по этому поводу интриги. Несмотря на перемену, происшедшую в переговорах со Швецией, д'Аллион сообщил Брюммеру о бескорыстном участии короля в этом деле; но Брюммер решил не вмешиваться более в эти переговоры; как он, так и Лесток были чрезвычайно удивлены сведениями относительно англо-русского договора и просят прислать копию, чтобы обратить на это внимание Царицы. Д'Аллион, со своей стороны, намерен сделать запрос русским министрам о действиях России, в случае перенесения театра войны в курфюршество Ганноверское. Д'Аллион сообщает о данных ему аудиенциях, Царицей и Великим Князем. Гр. Огинский, по-видимому, занят не столько делом герцога Курляндского, сколько запросом, сделанным Турцией Польше, о том, чью сторону она примет, в случае возникновения у Порты войны с Россией. Кроме того, ему поручено обсудить способы доставки в Россию оставленных в Польше артиллерийских орудий и военных запасов. Ввиду дороговизны перевозки, Россия предлагает подарить все это Речи Посполитой, но поляки отказываются принять, из опасения подозрений со стороны Порты. На этом же основании поляки не желают давать своих людей для перевозки орудий. Гр. Огинский не мог пока получить никакого ответа. От герцога Мекленбургского также приехал министр Кеппен; он доверчиво сообщил д'Аллиону, что ему поручено привести в действие договор Петра I с Мекленбургом, что должно быть исполнено при содействии Франции и Швеции. Министру этому запрещено, при совещаниях говорить что бы то ни было об Анне Леопольдовне. О предприятии генерала Кейта сообщают только, что буря помешала ему высадиться на один из Аландских островов; молчание в данном случае не предвещает ничего хорошего. Лесток высказал д'Аллиону мысль, что, несмотря ни на какие договоры, русские войска вряд ли выступят за пределы России 154
  • №10. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 4 июня. - Отказ шведских уполномоченных относительно избрания епископа Любского произведет дурное действие на мирные переговоры. По мнению д'Аллиона, они и были начаты русскими лишь затем, чтобы отвлечь крестьянское сословие в Швеции от избрания наследником датского принца и сосредоточить, во время затишья, все свои силы; а затем уже предписывать шведам какие угодно условия. Но шведы скоро поняли эту хитрость. Брюммер, вероятно, и сам был введен в заблуждение, когда говорил в апреле, что договор между прусским королем и Царицей еще не подписан. С другой стороны, и английский король огласил перед парламентом заключение своего договора с Россией еще задолго до его подписания. Брюммер до сих пор ничего не может узнать о договоре с Пруссией; кредит его и Лестока, по-видимому, понизился, в противоположность усилению Бестужевых. Английский министр в Стокгольме представил шведским министрам меморию, в которой предлагает Швеции возвратить Финляндию, если она откажется от союза с Францией и окончательно перейдет на сторону Великобритании. Копия этой мемории получена при русском дворе, как веряет Брюммер; но какой ход ей дан - неизвестно. Царица уехала в Петергоф и, ввиду отдаленности этого места от Спб., назначила лишь один куртаг в неделю. В Спб. произошло возмущение, повод к которому дал лифляндец Витинг. Духовенство поддерживает ненависть русских к иноземцам 159
  • №11. От маркиза де-ла-Шетарди г. Амело, Париж, 4 июня. - Шетарди хлопочет о доставлении ему паспорта, для скорейшего выезда из Франции и о льготном провозе подарков различным лицам при русском дворе. Он просит также вознаградить его за все понесенные им расходы по этому предмету и пожаловать ему орден св. Людовика 159
  • №12. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 7 июня. - Доверие Царицы к Бестужевым, по-видимому, непоколебимо, а Брюммер мало влияет на дела. Ему вредит то, что он приверженец Швеции и не обладает способностями государственного человека. Амело не сомневается в его добрых намерениях; однако, замечает все большую враждебность русского двора к Франции и не ожидает скорой перемены. Домашние неурядицы при дворе Царицы все увеличиваются, и еще менее дают надежды на устойчивость союза с Россией. Речи Брюммера о северной политике Англии недостаточно ясны. Амело просит объяснений о том, было ли признание императорского титула гр. Огинским единственным нововведением, сравнительно с речами прежних представителей Польши при русском дворе. Если же и при аудиенциях д'Аллиона потребуется признание императорского титула, то он не должен на это соглашаться, пока не получит дальнейших инструкций 160
  • №13. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 17 июня. - Болезнь помешала д'Аллиону побывать в Петергофе. Уверяют, что там происходили заседания совета, по поводу восстановления мира на Севере, и как ультиматум, решено предложить возвращение Финляндии шведам, до реки Кюмене, - при условии избрания епископа Любского. Д'Аллион надеется, что шведы согласятся на это предложение. Франция придется в таком случае отказаться от своих планов в пользу герцога Цвейбрюккенского, а вдобавок еще вся честь примирения будет, пожалуй, приписана англичанам; принц-епископ же Любский жениться на английской принцессе. Во всяком случае, это лучше, чем продолжение войны и избрание наследником Гессенского или Датского принца. Английское влияние будет, во всяком случае, сдержано конституционным строем Швеции. Царица, по успокоении Севера, отнесется внимательнее к внушениям своих верных слуг. Барон Нейгауз, со своей стороны, опасается, хотя напрасно, что русские отправят теперь подкрепления королеве венгерской. Русско-прусский договор чисто оборонительный и буквально сходен с предыдущим, т.-е. все ограничивается обещанием, в случае нападения, послать помощь, в двенадцать тысяч человек; обусловливается, впрочем, и более энергичное содействие, если понадобится. Приступление России к Бреславльскому трактату произойдет немедленно по присылке полномочий Гогенгольцеру. Австрийцы обязаны в этом случае победам королевы венгерской. Кеппен имел конференцию с вице-канцлером, причем передал ему меморию от герцога Мекленбургского. Бестужев признал справедливость требований этого герцога; но отсрочил обсуждение их до окончания шведской войны; при этом он точно удостоверился, что в мемории нет ничего, касающегося Анны Леопольдовны. Молодой гр. Миних с его супругой сосланы в Вологду. Д'Аллион упоминает об уплате пенсий Лестоку и др. Разнеслись слухи о значительном бое в Финляндии, который окончился поражением русских и взятием в плен адмирала Головина 161
  • №14. Извлечение из письма г. Валори г. д'Аллиону, от 18 июня. - Маркиз Ботта утверждает, что нынешнее положение дел не может продолжаться; при русском дворе готовится переворот, после которого министры захватят всю власть в свои руки, во время продолжительного регентства при Иоанне Антоновиче 163
  • №15. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 24 июня. - Амело предписывает д'Аллиону не хлопотать более о получении аудиенций и о приобретении сведений относительно англо-русского договора. Князь Кантемир уже сообщил их; при этом не оказалось ни одной статьи, имеющей отношение к Франции. Точно также д'Аллиону нечего более говорить с русскими и о шведских делах: несмотря на объяснения Амело с князем Кантемиром, Царица не обратила никакого внимания на эти внушения; ее уверяли, что Франция гарантировала Швеции помощь на море и суше, для продолжения войны с Россией. На самом деле, король лишь обещал Швеции отправить эскадру в Балтийское море, если англичане пошлют также свою. Вообще же король не переставал склонять шведов к миру. Точно также бесполезно совещаться долее с Бестужевыми о торговом договоре. Портрет короля для Брюммера пишется; но Амело выказывает мало расположения к пожалованию этого подарка, из опасения повредить Брюммеру. Подарок же герцогу Голштинскому вообще одобряется 164
  • №16. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 25 июня. - Д'Аллион спросил у Бестужева, как будет действовать Россия в случае перенесения войны в Ганновер, и вице-канцлер в смущении сознался, что Россия будет и там помогать Англии. При напоминании же д'Аллиона о прежних его заявлениях, Бестужев сослался на перемену в политике, благодаря шведским делам. Тогда д'Аллион указал вице-канцлеру на значительную роль, игравшуюся Францией в политике Севера. Брюммер и Лесток опасаются козней Бестужевых. Вице-канцлер противился было принятию Лестока в Совет Царицы, но она заявила, что без Лестока ее бы не было теперь на троне. Барон Мардефельд получил известие, что англичане предлагали вознаградить Данию за некоторые издержки, если она соединится с Англией, для возведения Фридриха Гессен-Кассельского на шведский престол. При этом д'Аллион убедился, что и прусский министр, со своей стороны, старался помешать заключению мира на Севере. Прошел слух о новом заговоре против Великого Князя. Кеппен отозван от русского двора. Вице-канцлер вручил ему его рекредитивы и отрицательный ответ на меморию о возобновлении договора с Мекленбургом. Гогенгольцер имел особую аудиенцию для извещения о победах королевы венгерской. Д'Аллион просит инструкций по этому предмету. Между Пецольдом и Вейчем установилась тесная дружба. Известие о бое в Финляндии оказалось ложным 165
  • №17. От г. Амело маркизу де-ла-Шетарди, Версаль, 29 июня. - Амело сообщает, что гр. Левендал теперь в Дрездене и собирается перейти на французскую службу; поэтому он просит Шетарди доставить подробные сведения об этом генерале 168
  • №18. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 1 июля. - Амело допускает возможность соглашения англичан с Царицей, при действиях их в Швеции. В таком случае она может допустить и провозглашение принца Гессенского наследником шведского престола. Д'Аллиону же трудно будет повлиять на Царицу, потому что его заявления, а также и заявления лиц, получающих поддержку от Франции, не пользуются особым вниманием. Таким образом, англичане приобретают преобладающее влияние на Севере; этим и объясняются задержки относительно заключения мира. Амело обещает прислать д'Аллиону копию с секретной стати англо-русского договора. Из сообщений гр. Огинского д'Аллиону явствует, что поляки желают отвечать на предложения Турции лишь в согласии с Россией. С Мекленбургским министром Амело не советует д'Аллиону сближаться; он просит дальнейших сообщений о победе, одержанной шведскими галерами над русскими 169
  • №19. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 2 июля. - Довение Царицы к Бестужевым безгранично; но они или погубят себя, или приведут ее к гибели. Лесток, по-прежнему, участвует в Совете Царицы. Брюммер и д'Аллион уговорили его примириться с генерал-прокурором Трубецким, заклятым врагом Бестужевых. И его удалось также вновь ввести в Совет Царицы. Благодаря влиянию этих двух лиц, дело заключения мира со Швецией значительно подвинулось. Спор идет теперь лишь о незначительной Нейшлотской области. Брюммер более способен к роли придворного, чем министра. Во всяком случае, он предан Франции и убежден, что интересы его государя несовместимы с видами Англии. Домашние неурядицы при русском дворе все увеличиваются. Царица мало заботится о сохранении своего достоинства, и это может поощрить партию Иоанна Антоновича. Гр. Огинский уверяет, что он не ввел ничего нового в свою приветственную речь при аудиенции; но русские говорят, что он признал императорский титул за Царицей. Он пообещал, но не дал, барону Нейгаузу копию со своей речи. Пришло известие, что адмирал Головин находился со своим флотом в Ревеле при нападении шведов. Дело окончилось, по сообщению Кейта, благоприятно для русских. Царица возвращается из Петегофа. Вице-канцлер отправился туда в полночь, с большой поспешностью. В Або, как говорят, будут отправлены еще князь Репнин или Бреверн, в помощь Румянцеву. Бестужев весьма недоволен поведением последнего и относится подозрительно к его дружбе с д'Аллионом 170
  • №20. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 6 июля. - Ланмари пишет д'Аллиону, что пререкания русских уполномоченных в Або придали новую силу датской партии. Лишь с большим трудом удалось отложить выборы до 21 июня, причем крестьяне Далекарлийской области возмутились. Когда же д'Аллион сообщил эти известия Брюммеру, тот ответил, что 29 июня в Або уже пришли к соглашению относительно трех предварительных пунктов мирного договора: Великий Князь откажется от шведского престола; епископ Любский будет провозглашен наследником, и Царица возвратит Финляндию, оставив за собой лишь часть до реки Кюмене. В силу этого были прекращены обоюдные неприязненные действия. Франция и Швеция обязаны этим миром Брюммеру, Лестоку и кн. Трубецкому, преодолевшим все козни Бестужевых. Княгиня Трубецкая торжественно поклялась хранить верность партии Лестока. Царица весьма радуется миру и собирается отправить обер-гофмаршала Бестужева в Персию, куда оба брата стараются, в свою очередь, удалить Трубецкого. Письмо Ланмари было показано Царице, и она сообщила через Лестока, что верит в искренность Франции 173
  • №21. Извлечение из письма г. Валори г. д'Аллиону, от 6 июля. - В Берлине убеждены, что при русском дворе вскоре произойдет переворот. Говорят, что Царица чересчур добра и гуманна, и что ее беспрестанно обманывают 174
  • №22. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 8 июля. - Брюммер и Лесток не могут, по-видимому, доставить сведений о русско-прусском договоре и о переговорах между Россией и Швецией; однако, можно надеяться, что предварительные статьи будут скоро подписаны, и кредит Бестужевых понизится. Военные неудачи обыкновенно скрываются; поэтому и сообщения о столкновении русских галер со шведскими весьма не схожи в Стокгольме и Спб. Д'Аллиону предписывается выяснить истину. Враждебность, внушаемая духовенством народу относительно иноземцев, вероятно, утихнет по заключении мира; этого надо особенно желать, ввиду торговых сношений с Россией 174
  • №23. От г. д'Аллиона г. Амело, Спб., 13 июля. - Царица с нетерпением ожидала известий о мире ко дню рожденья Великого Князя, 10 июля; но курьер не приехал. Во время бала в этот день Царица рассказала д'Аллиону о распространившихся в городе слухах, будто бы она отрекается от престола. Слухи эти, впрочем, были энергично опровергнуты ею. Проект брака датского принца с английской принцессой весьма неприятен Царице; он, очевидно, направлен против интересов герцога Голштинского. Теперь остались в англии лишь пожилые принцессы, следовательно, для принца-епископа Любского нет подходящей партии. Д'Аллион внушил Царице мысль о пользе ее союза со Швецией. Князь Щербатов назначен в Лондон, на место Нарышкина, который будет полезен для Брюммера и Лестока. Капитан Румянцев привез известие, что предварительные статьи приняты в Стокгольме, и епископ Любский провозглашен наследником шведского престола. Царица, в благодарность за известие, назначила Румянцева полковым командиром 175
  • №24. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 15 июля. - Амело относится с сомнением к влиянию Брюммера и Лестока на решение Царицы относительно мира. Он желает его скорейшего заключения и провозглашения епископа, однако, возмущение Далекарлийцев мало подаст на то надежды. Пока это дело не разъяснится, Амело не будет посылать инструкций д'Аллиону. Теперь он разрешает уплатить Лестоку пенсион, а о других расходах напишет после 177
  • №25. От г. д'Аллиона г. Ланмари в Стокгольм, Спб., 20 июля. - Д'Аллион советует Ланмари уведомить французских министров при иностранных дворах, что его шифр, наверное, перехвачен; таким образом, Бестужев может выдать множество тайн англичанам и австрийцам. Вице-канцлер о многом же не доводит до сведения Царицы, и борьба между Вейчем и д'Аллионом не равная; английские министры весьма дружны с русскими. Д'Аллион благодарят затем Ланмари за сообщение о шведских выборах, но полковник Барк, отправленный Бухвальдом к русском двору, уже сообщил эти известия. Несмотря на уверения Бестужевых, Царица отдает должное французскому двору относительно его действий на Севере. По поводу недавней болезни д'Аллиона, помешавшей ему ему явиться ко двору, было много злословия, но Царица открыто заявила свое сочувствие французскому министру и антипатию - английскому; однако, многие еще предубеждены против Франции. Относительно союза России со Швецией, д'Аллион полагает, что Франция всеми силами должна стремиться к участию в этом договоре; впрочем, прежде всего, надо предоставить действовать Швеции. Д'Аллион сообщил русскому двору, что противники епископа Любского стараются теперь осуществить проект восстановления самодержавия в Швеции. Король будет тогда в состоянии закрепить престолонаследие за своим родом; поэтому епископу Любскому следует поспешить в Стокгольм. Царица ожидает лишь прибытия шведских судов, чтобы отправить его туда. Проект брака между принцем-епископом Любским и принцессой датской, как средство для успокоения Севера, уже передан Царице; проект же брака с английской принцессой будет оставлен. Вице-канцлер заявил, что не сообщил еще Царице о сведениях, доставленных маркизом Ланмари. Действительно, Царица была пока на Царской мызе и в Петергофе, и не занималась делами 177
  • №26. Инструкция г. Мельеру о секретной цели его поездки из Стокгольма в Спб., 20 июля. (Поездка, однако, не состоялась). - Г. Мельеру известно о причине отзыва маркиза Шетарди из Спб. и о просьбе Царицы возвратить его снова к русскому двору. По домашним делам, однако, маркиз Шетарди не мог до сих пор вернуться в Спб. Теперь же, когда его назначение сюда должно осуществиться, кн. Кантемир отнесся к этому весьма холодно; Мельеру предписывается расследовать причину такого равнодушия; в случае нежелания Царицы видеть опять у себя Шетарди, он должен предложить ей назначить к ее двору гр. Дезаллера. Брюммер, вероятно, не откажется быть в этом деле посредником и сообщить ответ Царицы. Когда все это разъяснится, Мельеру предписывается возвратиться в Стокгольм, отправив свой ответ с курьером 180
  • №27. От г. Амело г. д'Аллиону, Версаль, 24 июля. - Амело получил через Ланмари известие о заключении Абосского мира и о провозглашении епископа Любского наследником в Швеции. По этому поводу д'Аллиону предписывается повторять Царице выражения удовольствия со стороны короля Франции, вследствие такого благополучного окончания дела. Действительно, королю приятно, что избрание епископа Любского положит начало союзу между Швецией и Россией. Когда шведские министры ходатайствовали недавно о денежной субсидии у короля по поводу понесенных ими военных издержек, то он отвечал, что выдаст ее лишь в случае одобрения этой меры епископом Любским. Д'Аллиону предписывается доложить Царице и об этом обстоятельстве. Ланмари же поручено собрать все сведения о враждебных действиях Англии относительно заключения мира на