К истории евразийства. 1922—1924 гг.

«Нам кажется, что властью в современной России...» // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 494—497. — [Т.] V.

Нам кажется, что властью в современной России может быть только та власть, которая сумеет указать что любить и что ненавидеть, и сумеет внушить и дать широким кругам и массам такую ненависть и такую любовь. Классовую ненависть, которую внушали конкуренты* нужно подменить и она уже подменяется в стихийном ходе событий иной ненавистью, а именно:

1) против тех внутренних поработителей, кто национальную энергию подменил кровавым, слепым и корыстным сектанством (коммунисты) и 2) против тех внешних недругов, кто в союзе с этими внутренними поработителями желает, пользуясь внешней слабостью России, внешне ее поработить (Европа). — Та любовь, которую нужно внушать, есть, в первую очередь, любовь к Родине, к народной России, во всем ее неповторяемом облике, в ее страданиях, чаяниях, вере; во вторую очередь, но это не менее важно, — ко всем обездоленным народам мира — красным, черным, желтым, которых поработили и на которых возложили ярмо романо-германцы. Освободительная роль России в мире не только не кончилась, она почти не начиналась. Царская Россия ставила своей задачей освобождение народов, живущих на юго-востоке от России, начиная от армян на востоке и кончая сербами на западе. Теперь это освобождение, в значительной мере, осуществилось (не полностью, ибо армяне истреблены). Нынешняя власть расширяет диапазоны психологического и политического внимания русской власти и народа; задачи освобождения, ею поставляемые, равномерно охватывают корейцев у Великого океана и берберов у Атлантического. И это, в известном смысле, правильно. — Правда, в минуты слабости не нужно растрачивать и без того недостаточных сил. Но как идею это надлежит сохранить; более того — усилить. Только этим можно разогнать сумерки провинциализма, которые «смерти подобны»; сумерки эти, по-видимому, постепенно охватывают нынешних властителей момента; им не должны поддаться те, кто рассчитывает вести за собой Россию в последующем. — Можно думать, что будущая потентная Россия осуществит то, чего «хочет, но не может» нынешняя импотентная — и тогда неосуществимая и неосуществленная экспансия в духе III Интернационала сменится действительной экспансией евразийской (так же, как неосуществимые и неосуществленные мечты о новой «пролетарской» культуре сменяются действительным творчеством культуры евразийской). Все это очень важно, но все это, конечно, общности (хотя и такие, упустить которые было бы преступлением).

В подходе ко всем проблемам политики как внешней, так и особенно внутренней должна быть некоторая общая точка зрения и установка. В политике внешней и внутренней русские люди в настоящий момент должны построить мир, как будто бы он только сегодня создан (так велик «геологический переворот» произведенный революцией). Материал, конечно, дан предшествовавшей историей; но этот материал — как расплавленный металл. К настоящему моменту не существует никаких старых (т. е. до революционных) рамок, которые повелительно определяли бы его нынешнюю форму. Все рамки и все формы отливаются, и должны быть отлиты наново. Всякий прежний юридический титул может иметь значение только постольку, поскольку он наново обоснован. Большое же число прежних юридических титулов, как таковые, в современности значение не имеют. Если согласиться, что в настоящее время такая установка является единственной, жизненно правильной, то это многое уяснит в понимании недавнего прошлого и в видах на будущее. Колчак, Деникин и Врангель потерпели неудачу, а Н. Н.* потерпит ее потому, что им всем органически не только свойственна упомянутая выше установка сознания, но наоборот — хотя бы они и старались ее усвоить (а они в большинстве случаев и не стараются это сделать) они в величайшей мере остаются связанными прошлым и кроме отдельных немногих случаев, старые юридические титулы, старые чины (напр. даже военные), старые отношения являются для них всецело определяющими. — А с такой установкой с места в нынешних обстоятельствах не сдвинешься и тех, кто ее придерживается, в их государственно-творческой прозорливости, только и остается честить ругательным словом. Обратитесь например, к вопросу о правящем классе. Наша эпоха в России есть эпоха смены правящего класса. Старый правящий класс обанкротился потому, что не сумел справиться с трудностью обстоятельств. Под покровом коммунистического режима произошло выделение к «правлению» (в селе, в волости, уезде, губернии) целой новой огромной массы лиц, которые, в большинстве случаев, при старом порядке и думать не могли участвовать в правлении. То, что прежние распорядители — высшие чиновники, помещики и пр. исчезли (в значительной степени истреблены), а новые выделились — это есть просто факт, и с ним, как таковым нужно считаться. Удачливой в современности может быть только та ставка, которая будет ставкой на новый правящий класс... Между тем, Колчак, Деникин, Врангель такой ставки не ставили и конечно, не в силах поставить ее и Н. Н.: все они стремились и будут стремиться, сняв с поверхности всю массу выделившихся людей, всех выделившихся заменить «своими людьми», взятыми из «старых запасов», из какого-то людского «цейхгауза». Если старый порядок в последние времена своего существования страдал безлюдием, то теперь в огромном большинстве случаев, можно прямо сказать, что в этом цейхгаузе хранится негодная ветошь... В еще большей степени это относится к тем людским кадрам, которые пустили бы в ход эсе-эры, меньшевики или кадеты, если бы овладели властью, как таковые... Думать, что плавая в ветхой ладье, можно одолеть бурю в океане — это элементарная ошибка расчета. — С конкурентами можно бороться, только став в русло чаяний нового правящего класса.

Люди нового правящего класса суть «герои факта». Это люди, которые фактически, энергией, дерзостью или преступлением, создали себе положение и материальный достаток. Это положение не утверждено пока что достаточными юридическими титулами. Ибо по настоящему, всесторонними титулами утвердить существование наново создавшегося правящего класса коммунистической власти все же неловко и даже, по природе ее невозможно; она делает частичное, но не делает всего, а нужно сделать все, что в этом смысле требуется.

Наиболее способным из вновь выделившихся людей не может нравиться, что на самых верхах, по-прежнему, заправляет старая, намозолившая глаза партийная клика, самым фактом своего существования задерживающая движение вверх новых сил. Эту верхушку нужно срезать с тем, чтобы на ее место сели наиболее годные из новых людей (не из партийной эмигрантщины, но другие); и произошло соответствующее движение вверх во всем слое нового правящего класса.

В самой природе революционного времени лежит, что политика власти устроительницы, которая приходит вслед за революционной, должно определяться началом, которое можно назвать фактопоклонством. Такой власти не остается ничего другого, как дать юридическое оформление чисто фактическим отношениям. Эти последние часто основаны на преступленьи. Поэтому «фактопоклонство» таит в себе несомненные моральные соблазны. Но их нужно преодолеть. — Очень часто право в своем истоке выходит из узаконенной узурпации. Узаконить узурпацию нужно и в настоящий момент в России. Залогом же того, что эта необходимость не разложит морально новой власти, должна служить религиозная настроенность и здоровое национальное чувство этой последней. — С необходимостью узаконить узурпацию нужно считаться именно как с таковой. В ином случае неоформленность всех отношений внутри страны может грозить величайшими бедствиями. Революция может стать перманентной. Один набор «героев факта» будет сменяться другим, который, по принципу «грабь награбленное», ограбит своих предшественников, чтобы быть в свою очередь и в свое время ограбленным последующим подбором «героев факта». — По-видимому, кое-где в России в деревенских условиях уже имеются намеки на возможность возникновения такого положения (настроение, по отношению к имущим крестьянам, тех, кто остался «деревенской беднотой»). Утверждение подобного социального «режима» означало бы гибель страны... Эту угрозу может предотвратить союз власти с наличным подбором «героев факта»; ее ставка на них. Этот союз представит достаточную силу, чтобы крепко и на долгий срок утвердить социальные отношения и обеспечить благосостояние всей страны, которое проистечет из экономического подъема осуществляющегося на основе оформленных, в духе частной собственности, юридических отношений.

Кто что захватил, приобрел или сохранил в процессе революции и кто чем сейчас пользуется или владеет на правах ограниченной или полусобственности тот получит все это без исключения в полную, безраздельную и наследственную собственность. Такова, по нашему мнению, должна быть экономическая программа. Она должна распространяться не только на движимую собственность дома и землю, но также и на промышленные предприятия. Детали относительно последних отсюда установить трудно. Но общий принцип ясен. И здесь «герои факта», арендаторы, распорядители и пр. — должны в самый день переворота получить в полную собственность предприятия, которыми они распоряжаются и которые ведут... В самый день переворота захватчики движимости, промышленники-хозяйственники и главное крестьяне-землепользователи (в последнем случае — в согласии с местным правом) — еще вчера полураспорядители и полусобственники приобретают право продавать, покупать, закладывать, дарить, завещать находящиеся в их распоряжении имущества по полному и неограниченному своему усмотрению... Дать это — значит поистине дать кое что населению. Конкуренты дали крестьянам 20 милл. дес. пахотных земель, но лишили их права свободного распоряжения всеми 150. Тогда давали 20 милл. дес.; теперь можно дать 150... Это в отношении земли, но то же касается и других видов имуществ.

Кто из представителей старого имущего и правящего класса сохранили свое положение, тот, конечно, в нем и должен оставаться. Но правами остальных нужно пожертвовать во имя общего блага. Поскольку в составе старого имущего и правящего класса сохранились живые силы, они несомненно найдут себе применение в рамках режима, который установится после переворота, втрамбуются в новый послереволюционный русский социальный и народно-хозяйственный строй.

Следующее сочетание кажется нам необходимо — определительным для программы власти — строительницы, имеющей прийти после коммунистов: величайший радикализм в имущественных вопросах — и в то же время непреклонное утверждение основных религиозных и национальных основ русского существования. В этом мы сильно отличаемся, скажем от В. М. С.80 Последний не согласен начисто покончить с прежними имущественными и иными правами; но согласен разговаривать с католиками о совместном действии против коммунистов. Мы же, наоборот, стоим за первое и несогласны на второе. В деле бережения основ православия и русского национального бытия мы — изуверы и не признаем компромиссов.

Договор об учреждении «Евразийского к[нигоиздательст]ва» // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 494. — [Т.] V.

ДОГОВОР ОБ УЧРЕЖДЕНИИ

«ЕВРАЗИЙСКОГО К-ВА»77

Мы нижеподписавшиеся: П. С. Арапов, бар. Меллер-Закомельский, П. Н. Савицкий, кн. Н. С. Трубецкой, П. П. Сувчинский и Г. В. Флоровский заключаем между собой договор в нижеследующем:

1) Мы учреждаем книгоиздательство под фирмой: «Евразийское Книгоиздательство».

2) Книгоиздательство ставит себе целью:

a) выпуск в свет повременного издания, преемственно продолжающего традиции евразийских сборников;

b) издание книг, посвященных отдельным вопросам, связанным с евразийской идеологией;

c) а также и других трудов, посвященных русской духовной культуре и родственных по духу евразийству.

3) Делами к-ва заведует правление, членами которого состоят нижеподписавшиеся лица. Правление является полномочным принимать решения по всем делам к-ва поскольку на его заседаниях присутствует не менее 3-х из вышеуказанных лиц.

4) Одновременно учреждаемое общество под названием «Кружок российско-азиатских изучений»78 ставит себе целью финансовую поддержку евразийского к-ва.

Берлин, 6 июня, 1923 г.

П. Арапов

П. Савицкий

б. Меллер-Закомельский

П. Сувчинский

Протокол марта 1923 г. [I] // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 491—492. — [Т.] V.

ПРОТОКОЛ МАРТА 1923 г.

Три П.76 полагают нижеследующее:

1. Надлежит сохранить преемственный ряд евразийских изданий, как угодно дополняя и расширяя его, но явственно оставаясь в основном русле.

Из бесед и сводки данных выясняется, что евразийские и аналогичные им мировоззрения получили распространение в качестве общих недифференцированных эмоций и ощущений и продолжают распространяться и сейчас; более чем когда-либо ранее — евразийская и аналогичные воззрения проникают и влияют в широких кругах (пример — постановления съезда русской национальной молодежи в Мюнхене в январе этого года и мн. другое). В этих обстоятельствах, по мнению в частности П. С. Арапова, всякое ослабление остроты евразийской установки сводило бы вообще на нет значение евразийства, как самоопределившегося длящегося духовного явления, растворяя его в объемлющей массе общего духовного возбуждения; по мнению П. С. Арапова именно сейчас надлежит обострять — также напр. и в смысле персональном особенности евразийского дела. Не следует гнаться за числом единомышленников, но исключительно за качеством их; евразийство, поскольку его следует мыслить не только как академическое направление, но и потенциальную действенную силу — всецело по мнению Арапова, связано в своем существовании с созданием возможно высококачественного, но весьма небольшого и сплоченного идеологического центра.

По мнению всех трех в нынешней обстановке исчезновение евразийства, как такового во всех смыслах было бы «смерти подобно».

По мнению П. П. Сувчинского евразийство впредь до изменения обстановки должно рассматриваться главным образом как фокус к созданию целостного мировоззрения и потому не подлежит односторонней, в каком бы то ни было смысле трактовке; с другой стороны невозможно строиться по знаку какой бы то ни было «монополии» на православное мировоззрение; православие есть иммонентная сущность, раскрывающаяся не только в евразийстве, но и в множестве других духовных установок и деяний и в разных по разному. П. П. Сувчинский полагает, что именно эмпирическая обращенность евразийства способна послужить оздоровляющим началом перед лицом угрозы монофизитства как непосредственной реакции на русскую катастрофу. Но православная установка в евразийстве тем более является определяющей и ей подчиняются все остальные стороны.

2. Оставаться в евразийском русле, это значит сохранять в основном издательском плане, тот уровень изложения, кот. принят в частности в сборнике «Россия и латинство», середняк, на которого нужно рассчитывать, есть все таки интеллигент или хотя бы бывший интеллигент и потому не любит снисходительного к себе подхода.

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 14 мая 1922 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 475—476. — [Т.] V.

14/V—1922

Дорогой Николай Сергеевич.

Я узнал адрес Якобсона3 и на днях у него буду. Сборник4 находится в таком состоянии: из 22-х листов — отпечатаны 8 — остальные будут готовы к 18 мая. Обложка остается5. По-видимому сборник пойдет в Россию, т. к. И-во печатает его в кол. 3200 экз. Я знаю что «Геликон» вел переговоры с русской цензурой.

Вчера мы были свидетелями, до какой мрази и пошлости дошла в настоящее время «Русская революция». Прилетел на аэроплане вместе с Дункан — поэт Есенин6 и остановился в лучшей гостинице. В «Доме искусств» был устроен в их честь вечер. Есенин долго не шел, наконец в 12 ч. ночи явился под ручку с Дункан в белых туфельках. Дункан уже 55 лет, стерва! Живет с ним и очень афиширует это. Какой-то жиденок крикнул «интернационал». Публика начала свистать. Тогда Есенин стоя на стуле крикнул «А мы в России в четыре кулака свистим эмиграции» и затем вместе с Дункан — интернационал. Одни поддерживали, другие скандалили (нрзб.).

Мне кажется, что большевики входят сейчас в самую зверскую и страшную полосу. С одной стороны им больше терять нечего, после Генуи7 не нужно соблюдать внешнее приличие «для Европы». С другой стороны тот способ, который сейчас будет применяться Европой к большевикам, т. е. каждый из «романо-германских зверей» будет самостоятельно потихоньку сводить личные счета и получать для себя привилегии, окончательно подорвет всякую государственную мораль большевиков и они превратятся действительно в чужеземных поработителей России. Будет еще что-то ужасное! Пишет Флоровский8 о каких-то его разногласиях с Савицким9. Не знаете-ли в чем дело? По словам Флоровского, — Савицкий в полосе дурного «натурализма»?

Пишите!

Целую руку княгине10. П. Сувчинский.

Протокол июня 1923 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 493—494. — [Т.] V.

ПРОТОКОЛ ИЮНЯ 1923 г.

Три П. собравшись, находят, что совокупность всех имеющихся данных дает картину определенного общественного влияния евразийства. Недопустимо, чтобы факт создавшегося духовного влияния е-а совпал с внутренним разложением последнего. Или е-аго дела не следовало начинать вовсе — или — раз начав — следует уяснить себе ответственность и обязательства, вытекающие из осуществленного начала. В евр-е, сперваначала, заключалось некоторое ядро общественно-исторического действия. Е-о пошло от утверждения первенства культуры перед политикой. От этого начала нельзя отклоняться и ныне. Но нужно — объективно и ответственно — учитывать исторически — действенные потенции евразийства. Следует:

1) сохранять независимость от каких бы то ни было посторонних группировок и тем более политических партий;

2) ощущать евразийство не только как объективное констатирование предстоящих процессов, но и как действенное заданье.

В практических подходах, прежде всего, необходима осмотрительность. В первую очередь следует сосредоточить усилия на распространении в России духовного влияния евразийских идей; во вторую очередь — на создание круга духовно связанных друг с другом и разнообразно одаренных к действию лиц.

1 июня 1923 г.

Протокол марта 1923 г. (II) // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 492—493. — [Т.] V.

ПРОТОКОЛ МАРТА 1923 (II)

Из бесед П. С. Арапова с П. Н. Савицким и П. П. Сувчинским определилась относительная узость издательских возможностей на ближайший период. Этому способствует непрекращающееся повышение цен при повышении курса марки, а также дороговизна хранения бумаги, исключающая возможность выгодной единовременной закупки ее.

Расчет делается на две книжки в год, приблизительно в 15 листов каждая, выходящих под обозначением «повременного издания»; переход к повременному изданию должен знаменовать укрепление и обогащение движения, начавшегося непериодическими сборниками; сколь угодно обособленное в своем содержании собрание статей значительней, когда стоит в некотором более широком, чем оно само, издательском ряду. Ограничение количества книжек двумя в год, но при том относительно большого размера, определяется техническими причинами (несравненно большая легкость издавать реже толстые книги, чем чаще тонкие) наряду с тем — необходимость тщательно прорабатывать состав книжек (в этом смысле прошлые издания являют существенные недочеты). Нужно кроме того давать срок для действия изданной книжки на публику не покрывая одной книжкой другую.

Следовало бы начать работу над обеими книжками немедля и одновременно. Первый издательский период считается от Пасхи 1923 до Пасхи 1924 года. Один из сборников должен иметь общеевразийский характер и ограничиваться, в составе авторов, прежде всего четырьмя основными евразийцами. Программой для него могла бы послужить набросанная совместно П. Н. Савицким и Г. В. Флоровским (см. приложение). Другой сборник должен быть посвящен специально вопросам православно-духовного творчества и более широк по составу авторов. Как приблизительную программу можно принять предложение Г. В. Флоровского. Но и в этом сборнике должны быть обзоры библиографического и даже исторически-бытового характера, конечно, в применении к специальной программе сборника. — Обзоры должны по возможности исчерпывать соответствующий русский материал и напоминать — конечно не по духу! — обзоры «Русская литература за такой то год...» Белинского.

Необходимо принять меры, чтобы усилить распространение изданных и издаваемых книжек — также и независимо от целей продажи и по возможности, с помощью хотя бы и внешних, но сочувствующих евразийству лиц.

Март 1923 г.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Программа обще-евразийского сборника.

1. Смысл евразийства — П. П. Сувчинский.

2. Задачи православного творчества — Г. В. Флоровский.

3. Культура и власть — П. П. Сувчинский.

4. Статья кн. Н. С. Трубецкого языковая или этнографическая.

5. Хозяйственное обоснование евразийства — П. Н. Савицкий.

6. Стройка — П. Н. Савицкий.

ОБЗОРЫ

I. Философско-идеологический — Г. В. Флоровский

II. Публицистически-бытовой — кн. Трубецкой

III. Литературный — кн. Святополк-Мирский

IV. Хозяйственный — П. Н. Савицкий

Срок готовности материала — 1 августа с. г.

Сувчинский П. П.  Письмо Бердяеву Н. А., 24 апреля 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 489—491. — [Т.] V.

П. П. СУВЧИНСКИЙ — Н. А. БЕРДЯЕВУ

Евразийское книгоиздательство

Берлин.

24—IV—1924 г.

Дорогой Николай Александрович.

На Ваше письмо, в котором по существу объединены основные тезисы антиевразийства — постараюсь ответить Вам тоже письменно. Вы назвали меня «вредным человеком». Надеюсь и вполне уверен, что этот не особенно лестный эпитет относится ко мне поскольку я евразиец. Итак, Вы считаете наше течение «вредным». Понятие вредности может иметь лишь конкретный смысл, а так как сущность евразийства состоит в настоящее время в утверждении целостного идейно-волевого миросозерцания, коренящегося в стихии Православия, в русской исторической и бытовой органике и в национально-государственной традиции — то, следовательно, Вы считаете усиление именно этих названных элементов фактом нежелательным и даже «вредным». Нужно оставить в стороне вопрос о техническом несовершенстве обслуживания евразийцами этих своих трех начал; тем более что из всего смысла Вашего письма вытекает, что максимальное совершенство техники — в данном случае было бы максимальным вредом!

Однако существуют для Вас какие-то иные пока еще не выявленные начала, которые Вы противопоставляете началам евразийства. Стараясь их уловить и усилить тезисы и формулировки Вашего письма — я к величайшему удивлению пришел к тому, что сущность Вашей концепции, из которой и вытекает Ваша критика евразийства состоит: 1) в интерконфессиональной, общехристианской абстракции — схеме, 2) в безликом космополитизме (если национализм — «язычество»*) и 3) в развеществленной цивилизации (если быт — «язычество»). Зная Ваше миросозерцание — меня до крайности удивили эти обертоны Вашего письма. Думаю, что они исходят из источника, лежащего в глубине, а не на поверхности полемики и обличения. Неужели в действительности такова Ваша концепция христианского мира? Я полагаю, что все ценности, которые Вы квалифицируете, как «языческие» — на самом деле moduz vivendi u ezsendi* христианской истории, реальные ценности греховного мира.

Пожалуй трудно ответить на вопрос о подлинном отношении Вашей философемы к действительному христианству. Но не грозят ли на Вашем пути прямые соблазны иконоборческого докетизма72, ведь и христианский быт — икона и в пределе всегда имеет житие; это не эстетический подход, ибо почитание икон Вы же не назовете этетизмом и de facto коренящегося в нем.... старого русского либерализма. Есть какая-то удивительная и устрашающая логика в том, что Вы признаете «положительное значение» за самым ужасным деянием революции. Ведь замысел уничтожения русского быта — идеологически и тактически связан, с одной стороны — с официальными кощунствами, поруганием мощей и проч., и, с другой, — с принципиальным русофобством и устранением самого имени России (СССР). — Неужели это все еще не ясно всем.

Мне вообще не понятна враждебность к быту иначе как под углом установки на развеществленную нирвану. Последняя представляется мне, как полная антитеза христианству и подлинному аскетизму (тьма кромешная!). Хула на всякую плоть, в том числе на быт, столь характерная для латинства — есть один из путей к нирване. К ней же ведет и заболевание эмоциональным эсхатологизмом, выражающееся в романтических, литературных концепциях «катастрофы», наряду с полным нежеланием поднять на свои плечи действительную тяжесть борьбы и активного противостояния злу...

Конечно необходимо знать все формы христианского исповедничества, но эпоха в которую мы живем, выдвигает в первую очередь не столько интимные формы индивидуального подвижничества (питающиеся во многих случаях из родников подлинной вселенскости — св. Франциск73, св. Тереза74), сколько проблемм общего направления конфессиональных магистралей. Последние, к сожалению, идут не только параллельно и перекрещиваются, но и прямо противопоставлены друг другу. Реальная и сознательная противопоставленность латинства — православию представляются в наше время фактом такого же ответственного смысла, как и противопоставление революции — России. И никакие благодатные образы католических святых не могут компенсировать тот аспект латинства, с которым в сущности теперь и встречаются православные русские и с которым мы и боремся. Не время заниматься идиллиями, когда надо иметь смелость констатировать те дефформации и искажения в области вечных ценностей — к которым приводит современная римская религиозно-национальная абулия (нехотение). Кроме того, идилия нередко прикрывает приятие того, что далеко не идилично!

В некоторых случаях мне кажется, что мы стали ныне лицом к лицу к новому виду религиозно-политического толстовства, окрашенного только в тона православия и церковности. Что же касается Вашего обвинения нас в сектанстве и замкнутости, то, простите, здесь я вижу уже непосредственное выражение тех мыслей и той конфессиональной концепции, которые вообще готовы считать само русское православие в его предельном выражении — либо сектой, либо «провинцией».

Русская интеллигенция настолько радикально порвала свои связи с православием и его реальным субстратом — русской народно-национальной стихией, что утратила всякую возможность усвоить подлинную его вселенскость. Заболев сектанством — она уже не в силах увидеть все существо русского православия и не может войти в русло его бытия. М. Б. безпомощное сознание своей сектантской отъединенности и заставляет в наше время многих русских обращаться к Риму.

Если характерным признаком евразийства и является нечто, называемое Вами «замкнутостью», то это не что иное, как обусловленная современностью концентрация сил. Слишком уж много русская интеллигенция блуждала в разных исканиях, не умея и не желая соединиться на главном и едином.

Времен и сроков мы не знаем, а жизнь предъявляет требования конкретного оформления и реальной работы. Полное отсутствие в нас тяготения к преждевременному эсхатологизму (который в глубине своей всегда утопичен и нигилистичен), при сознании всей серьезности и трагизма нашей эпохи — лучше чем что-либо другое страхует нас от обвинения в нигилизме. Боюсь, что Вы смешиваете понятие русского бунтарства и нигилизма. Правда, нигилизм пользовался бунтарством, как средством и ныне уничтожая в России быт и религию — пожинает плоды использованной им бунтарской стихии. Но что касается интеллигентского нигилизма, то его застывшие, школьно-резонерские схемы равно противоположны как бунтарской вольнице, так и русскому благочестию. Ближе к нигилизму именно те, у которых миросозерцание либо не воплотилось вовсе, либо находится в состоянии развоплощения. К таковым мы себя причислить не можем.

Вы обвиняете евразийство в фанатизме, но неужели Вам, как религиозному человеку не ясно, что так наз. фанатизм является неотъемлемым качеством всякой живой и действенной религиозности.

Конечно, нужны встречи представителей различных исповеданий для взаимного ознакомления, но это должно происходить в здоровых тонах, лишенных всякой эмоциональности. Мне кажется, что случай со Став(ровским) в указанном смысле вряд ли может быть благоприятным предзнаменованием (тон Ставр(овского) я конечно осуждаю).

Но прежде чем изучать иные конфессии — нужно узнать свое православие. Думаю, что невежество в этой области столь же велико. И пожалуй еще недавно можно было скорее найти русского интеллигента «чувствующего», нежели знающего что либо о преп. Серафиме.

Я не верю, чтобы Вы могли серьезно и искренно отнести безсмысленный и аррогантный* факт билетов на счет православного быта. Видимо Ваше острое отрицательное отношение к обоим фактам (т. е. к евразийству и к билетам) позволило Вам отождествить два явления, неимеющие между собой ничего общего. Это ясно само собой.

Так как Вы находите, что вопреки моей «вредности» со мной все таки возможно личное общение, то я надеюсь при свидании еще расширить мою реабилитацию евразийства, хотя признаюсь, что все наши разговоры, бывшие до сих пор дают мне мало надежды, что Вы нас поймете и оправдаете. —

Искренне преданный П. Сувчинский.

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 488—489. — [Т.] V.

(1924)

Дорогой Николай Сергеевич.

Очень давно не писал Вам, но по всей вероятности Вас держал в курсе всех дел П. Н. Как Вы, вероятно, знаете, в центре всех этих дел — стоит (нрзб.) Малевский66, которому какой-то англичанин67 в Лондоне дал 10.000 ф. ст. в безответственное распоряжение на русское дело.

Мал. предлагает эти деньги дать на евразийство. П. С. ведет с ним переговоры. Деньги на издание след. сборника уже получены. Материалы также готовы. Теперь необходимо съехаться для окончательной редакции сборника и для всестороннего обсуждения нашего будущего в связи с деньгами Мал. Затягивать не стоит, ибо Мал. может деньги повернуть и в другую сторону. Я предложил бы устроить съезд около 15 ноября, в Вене (если это конечно и Вам удобно). Мы бы с П. Н.68 приехали на несколько дней раньше для обсуждения редакционных дел, а П. С.69 с Мал. приехали бы несколько позже.

По-моему П. С. должен оставаться в гостинице вместе с Малев., чтобы иметь за ним соответствующий присмотр. На днях Вам напишет П. С. относительно визы ему и Мал. — куда их посылать. Точных сведений о природе этих денег — у меня нет, но по отзывам Мирского — Мал. человек неплохой. Он якобы сочувствует нам, но боится что мы недостаточно монархичны. В связи с этим написал П. С. некоторые советы и инструкции. В первую очередь по-моему, нужно издать серию книг, брошюр и прокламаций: В частности анти-комсомольские брошюры. П. Н. думает о газете, но по-моему слишком рано. Мы должны возможно дольше оставаться деклараторами, а не превращаться в полемистов (ведь газета в существе полемична). Будто бы после этих 10.000 ф. англичанин готов дать еще (?!). Ну, об этом переговорим при свидании. Вообще, впечатлений и дел накопилось много. Теперь значит, нужно договориться о числах съезда. Готовы ли Ваши статьи?

Целую руку Княгине.

Вас крепко обнимаю.

Сувчинский

Я очень виноват, что не ответил княгине, но все это время поджидал точных данных, могущих определить срок съезда. Не стесним ли.

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 7 октября 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 487—488. — [Т.] V.

7 окт. 1924 г.

Дорогой Николай Сергеевич.

Вот уже четыре дня как идут наши нефтянические совещания и деловые последствия поездки П. С. в «Варшаву» оказались настолько интересными, что мы решили просить приехать и П. Н., который в пятницу уже был здесь. Поездка П. С. — была исключительно организационно-деловая и ограничилась посещением центра. Но конечно параллельно «делу» он имел возможность получить и некоторые общие впечатления о «Польше». Если принять во внимание полную удачу пражского плана (поездка одного из обитателей «Лейпцига»), организованная «Элкином», который дал возможность обозреть ю.-з. часть «Польши»65. То мы в настоящее время имеем довольно полную картину всего происходящего. Несмотря на то, что теперь стало совершенно ясным, что деятельность «Треста» обращена одновременно на 2 стороны, кредитоспособность его от этого факта ничуть не уменьшилась. Интерес к «Нефти» несомненно очень велик. Шмиту удалось лично повидаться со многими крупными трестовиками. Его поездка и пребывание были обставлены очень богато и с потрясающей организационной точностью (?). В настоящее время и дело («Кана») представляется в ином свете. Несомненно следует усугубить осторожность и внимание, однако не следует и отступать от совместной работы. В этом смысле нам с Элкиным — удалось повлиять на Шмита, который сегодня же выезжает на Запад. Его доклад Бородину* также нами обговорен и «составлен».

Наш приезд в Будапешт по всей вероятности мог бы состояться недели через 3, т. е. тогда, когда окончательно выяснится финансовая сторона нашего издания и будут готовы все материалы. Мы думаем, что совещание соответствовало бы ограничить участием Шмита, Элкина и Резника. Мы очень благодарим г-жу Иохельсон за гостеприимство и радуемся случаю повидаться с ней.

Ваше письмо о Чингис-Хане замечательно. Но мы очень просим Вас сочетать его мысли с Вашими рассуждениями «о лесе и степи». Хотелось бы несколько расширить размеры этой статьи. Напоминаем Вам также о небольшой политической статье, о которой мы говорили весной и тезисы которой Вы себе записали. Обе статьи нужно бы предоставить в ближайшее время, т. к. в ноябре мы должны приступить к печатанию, а в 20—30 числах тек. мес. думаем посетить Иохельсона. К этому времени все материалы должны быть готовы и Резник непосредственно после свидания должен приступить к печатанию. Почти все статьи готовы. Очень счастливы, что новый сотрудник, о котором мы долго спорили, вполне оправдал мои надежды и (нрзб.) блестящую (нрзб.) работу. — Перед отъездом Элкина из Лейпцига там состоялась интересная нефтяническая конференция, о которой Эл. — Вам сообщит особо или же при свидании.

Итак, дорогой Николай Сергеевич, мы очень просим Вас подготовить все Ваши работы к 20 окт., дабы из-за этого не произошло никакой задержки. Как Вы думаете сочетать Вашу статью о «туранских элементах в русск. культуре» с рассуждениями о Ч — Х, и лесе — и степи. М. б. сделать из Вашего очерка о татарск. влиянии на русскую госуд. — последнюю главу — Вашей бывшей статьи? Подчеркиваю всю важность Ваших историсофийских статей. Статья Вернад. о «св. кн. Алек. Невском» — очень удачна.

Обнимаем Вас, крепко целуем.

Ваши: Савицкий Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 486—487. — [Т.] V.

Пасха 1924 г.

Воистину Воскресе!
Дорогой Николай Сергеевич.

Простите, что не написал Вам к Пасхе. Последние дни прошли в большой сутолоке и довольно тяжелых передрягах. Было много неприятностей в Приходском совете. Все черносотенцы и опричина Троицкого — решили устроить при заутрени какой-то величайший парад и демонстрацию (нрзб.)... Пускали в церковь по билетам, устроили церковную охрану, которая никому (нрзб.) не давала покоя, у кого не было билетов — экзаменовали православен ли, спрашивали фамилию о. Тихона! В результате — все чертыхались, ломились, было много неприятностей. Я заявил о. Тихону, что выхожу из Совета.

Кроме того — разыгрался скандал и с Бердяевым. Когда был М. Евлогий — его пригласили на собрание бердяевского кружка. Наш евразиец Ставровский лично от себя, ничего мне не сказав — выступил с большой речью против «профессорского православия», католики и проч. Сознаюсь, что тон был неприятный. Жена Бердяева решила при этом создать демонстрацию и агитацию в пользу католицизма и вышла из комнаты. Когда Владыко уехал Бердяев крайне грубо обошелся со Ставровским, сказал что в нем дух антихриста и потребовал, чтобы он извинился. В это время «выплыла» жена Бердяева и поцеловала Ставр. сказала, что она прощает его ибо они «братья во Христе». Получилась отвратительная претенциозность и фальш. Спустя некоторое время, Бердяев основал кружок для встречи представителей разных конфессий, под названием «Патмос» (!) остров любви. Он пригласил и меня. Я ему написал, что считаю важным подобные встречи, но после Ставр. — нахожу, что квартира Берд. — место не подходящее, ибо нужно подходить к подобным проблемам — строго и не эмоционально. После этого — он написал мне длиннейшее письмо, обозвал «вредным человеком» и обрушился на евразийство. Я ему ответил также длинной отповедью и обличением.

Тем не менее новый кружок существует и Бердяев теперь взял совсем воинственный тон, хотя мое письмо как будто на него произвело некоторое впечатление.

Все недостатки Карсавина — я очень хорошо знаю. Но знаю и то, что в будущем придется еще страшно бороться с латинством. И в этом отношении — он ни с кем не сравним. Мне кажется, что ради этой цели — можно многое «попустить». Я Арапова — очень полюбил; но ведь он для боевой борьбы — не годится. Во всяком случае — так сложилось, что в противовес Булгакову, Берд. и К? молодежь группируется около евразийства и Карсавина. Думаю, что сербский кружок, относясь отрицательно к Карсавину, судит по-старому. По крайней мере Ставровский, кот. в деятельной переписке с сербскими кружками — большой почитатель Карсав. И я молодежь понимаю, ибо лучшего знатока св. отеческой литературы — я не встречал. Вы правы что моя тема для него не подходящая. Уже если звать — то нужно ему дать тему либо противокатол., либо «богословие и философия» — он недавно об этом читал — было очень хорошо. Я очень боюсь, что П. Н. — преувеличивает мое чутье. Здесь дело не в чутье, а в некоторых фактах: противокатол. деятельность сосредоточена только около нас и Карсав. Кар. — человек безвольный и видимо требует кроткого окружения и от него выигрывает. Ну об этом еще поговорим при свидании. Арапов — в Варшаве. Туда приехал предст. А. А. Судя по письмам, дела продвигаются. В Париже также основана евраз. группа. Некролог Новгород. — конечно желателен. Уместите ли Вы в Вашу статью «о социальн. значении обряда» — и проблему староверства. Это по-моему «очень важный вопрос». На днях имел интересный разговор со старообрядцами, служащими в берлинском торговом представительстве у большевиков.

Ваши мысли о соборном участии всех молящихся в службе по-моему не еретичны, но в них есть опасность 1) опрощения (ведь передача функций — петь хору — произошла тогда, когда народилось искусство пения) и 2) механизация внутри — церковного распорядка. Не получатся ли латинско-протест. скамейки, вставать и садиться, но только иного образца? Спайка должна быть прежде всего внутренняя. Ведь у старообрядцев — ритуал строго дифференцирован, а между тем чувствуется какая-то смутность. Прежде всего надо обрести наново стиль в самом широком смысле слова. Но по моему действие образа — должно иметь организующее значение именно в быту, вне храма.

Целую руку княгине и поздравьте ее от нас обоих.

Обнимаю Вас

Ваш Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., март 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 485—486. — [Т.] V.

(март 1924)

Дорогой Николай Сергеевич.

Получил от г. Бердяева приглашение участвовать в его новом журнале. Участвует вся софийская клика57 и «все вообще». Приглашение язвительное; ев-ство называется «ядовитой сектой». Как быть? Совсем не хочется ссориться с Берд., но не следует ли все таки воздержаться от вступления, дабы не попасть в общий ковчег? Ответьте поскорее. Когда думаете закончить Чингис-хана58 и брошюру? — Я не тороплю Вас, но хочу сообразоваться со сроками.

Обнимаю Вас крепко, целую руку Княгине.

Ваш П. Сувчинский.

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 20 февраля — 24—4 апреля 1924 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 482—485. — [Т.] V.

20/II—24—4/IV—24

Дорогой Николай Сергеевич,

Вы обещали дать отзыв относительно плана следующего «Временника», но, видимо, забыли. Между тем следует заблаговременно обдумать его содержание, т. к. судя по всему, интерес к евразийству после выхода «Временника» сильно возрос. Было бы досадно, если следующий № окажется слабым. Знаете ли Вы о выступлении Варшавской евразийской группы и отзыв в газете «За свободу»? Это выступление было нами организовано отсюда, и кажется имело большой успех. На днях получены интересные письма из России, рисующие евразийское движение. На днях П. С. выезжает в Данциг и Варшаву для свидания кое с кем. Я собираюсь, если будут деньги — в Париж. Летом нам непременно нужно всем свидеться.

Был здесь проездом Арсеньев, который разминулся со своей визой и потому не попал к Вам. Я всячески напирал на него в том смысле, что он разъезжая по Сербии — говорил бы о евразийстве. Обещал, но ведь от него много не дождешься. Пока что, к братству относится отрицательно, хотя как всегда с церемониальными оговорками. Шахматов43 также вышел из братства — это Вы, вероятно, уже знаете от Сав.

Как Вы отнесетесь к идее пригласить в след. Временник, в качестве спеца-историка Карсавина44? За эту зиму он сильно подтянулся. По отношении к катол. и ордену — он единственный из здешних — относится крайне отрицательно. К евразийству относится сочувственно. Много говорил с ним и думаю, что предложение принял бы охотно. Я очень хорошо знаю все его слабые стороны. Знаю что это вызовет большое раздражение И. А. Ильина, но в то же время считаю, что следует иметь во всех областях первоклассных спецов, следует расширять круг авторов. Участие Карсавина обратило бы внимание на евразийство совсем иных кругов. Тему нужно ему дать чисто специальную. Вернадский относится к нему как историку с большим уважением. Мы с ним об этом говорили. Кроме того — советует как-то «полеветь». Правые во всех выступлениях положительно шельмуют нас своими похвалами. С Карсавиным — я пока ничего не говорил и если мое предложение окажется не подходящим, то это ничего не повлечет за собой, но у меня есть какое-то чутье, что из приглашения Карсавина — может выйти некоторая польза евразийству. Молодежь и наши молодые ев-цы с большим сочувствием о нем отзываются.

По-моему, Вы должны развивать Ваши идеи о социальной стороне обрядности и старо (нрзб.). Эта тема — замечательная. Но кроме того — напишите что-нибудь и историософийское. В следующем № мне кажется нужно ставить себе 2 задания: усилить историоф. и отделиться от консервативной реставрации.

Марков опять — приставал ко мне в церкви и просил свидания. Я опять его тут же обложил и он все смиренно выслушивает. Возле Н. Н. — идут кажется страшные интриги. Бог даст через ? и это развалится. Сав. получил от Товстолеса45 восторженное письмо о «Временнике» и обещание работать и помнить. Ливен по его словам в самодовольном и патологическом послушании у от. Серафима, причем, видимо, смакует всю глупость последнего. К евразийству относится отрицательно, ссылаясь на Флоровского. Между прочим на днях Бердяев получил от Флоровского — неожиданное письмо в котором Г. В. «после первого собрания братства Софии» — вдруг ополчился против него и почувствовал всю «ложь» этого объединения. Но после этого — судя по письму Сав. — он уже двадцать раз переменил свои суждения.

Вчера имел длинный разговор с Евлогием. Я начал с того, что спросил его мнение о «Временнике». Он отозвался восторженно. Потом, я ему сказал, что мы считаем своим долгом довести до его сведения, что наша группа, а за ней и многие другие — по отношению к некоторым вопросам, волнующим русских православных людей — имеет существенно иное отношение, чем некоторые богословские круги. Мы считаем, что не нужно смешивать вульгарную политику с церковью, как это делают «правые», что следует начисто отделить ту сферу политики и общественности, в которой следует широко идти навстречу фактам революции, где даже допустимы компромисы — от сферы религиозно-исторических ценностей России — где никакие попустительства не допустимы. Потом зашла речь об «Ордене». Он попросил прочитать Ваше письмо. Я взяв слово — что читаю только ему лично, для уяснения всех деталей — исполнил его просьбу. Оно ему страшно понравилось. Он сказал, что и не подозревал, что наши разногласия так существенны. Сказал, что понимает и сочувствует нам, что мы «подлинного православия», тогда как «профессора» только еще «стучатся» в Церковь и что ему и это дорого. Так умилительно, когда профессор (напр. Бердяев!) говорит что он верует!! Как видите — мягкость Евлогия всему виной. Думаю однако, что мое заявление на него произвело некоторое впечатление. Он жаловался на Карташова, сожалея, что он погряз в политике. Видимо, Евлогий, — не очень сочувствует Н. Н. Не так давно меня почему-то выбрали членом приходского совета. В нем сидят либо идиоты, либо черносотенцы. Думаю, что рано или поздно придется уйти, т. к. положительно оппозиций составить нельзя. В Берне появился странный тип — некто Троицкий. Он спекулянт. Ему все эмигранты должны свои деньги, а он (нрзб.) их и выплачивает в валюте огромные ежемесячные %. Можно просто сказать, что вся берлинская и парижская эмиграция у него в руках. При этом все ему верят на слово. Это какой-то психоз. Вот этот тип и завладел Церковью. Взял на свой счет содержание всего (нрзб.). Затратил на Церковь колоссальные деньги и теперь у него все в руках. Кроме того они всюду. — Все (божеские) предприятия и союзы — захвачены им и его благотворительностью. Говорят, что в одном Берлине он раздает 20.000 дол.! Что-то странное и подозрительное. Конечно он делает массу добра, но вся атмосфера возле него и весь (нрзб.) — невыносим. Он избран церковным старостой. В Церкви возле него целая опричина. Какие то молодцы — наводят порядок, всех расталкивают, выдают билеты. Народ, запуганный его благотворительностью покорно раступается и молчит. Стиль всего этого — губернаторской родовой церкви в захолустной губернии. О Тихон — конечно весь на его стороне. Троицкий без ведома всех заказывает роспись храма и иконы, ужасающего вкуса и вообще всем командует. Пишу Вам об этом, т. к. это является сейчас притчей на всех устах и очень тягостно некоторыми переживается. Евлогий также отвиливает и политиканит. «Правые» считают, что Троицкий провокатор, подослан большевиками для разорения эмиграции. Со всех сторон все это странно.

Сегодня получил Ваше письмо.

По-моему Бул. все таки следует ответить на один пункт его письма. Орден был утвержден Патриархом в 1918 г. С тех пор прошло в страшных (нрзб.) гонениях на Церковь. Можно ли после всего что было — с такой безответственностью действовать!

Ведь еще в 1918 г. — Карташов собирался устраивать «вечера любви» на частных квартирах и с преломлением хлеба (!!!). Надеюсь, что теперь он такой сектанщины и безвкусицы не проповедует... Все письма — конечно, отписка. Что касается след. «Временника» — то его «ударность» д. б. сосредоточена в трех статьях: во вступлении, в статьях Сав., Вашей и моей. Мы имели в виду, что Вы в последнюю минуту, как и в прошлом году, после нашего съезда напишите короткую статью в (нрзб.) Не могли бы Вы Ваши исторические мысли о лесе, степи и тотаризации как нибудь включить в Вашу этнографическую статью. Таким образом — научная ответственность переносится в Вашу специальность, а мысли по истории остаются как бы побочной темой и иллюстрацией.

Мы с Савицким — очень на них настаиваем. Они замечательны. Садовский46, насколько я знаю, имел в виду дать глубокий анализ и критику фашизма; Его ценность, но и непригодность для России. В смысле огосударствовления новых народных слоев и создания нового правящего класса — я думаю фашизм явление большое; но оно окрашено в тона шовинизма и мелкобуржуазного шовинизма. Богословская ст. очень нужна. Но кто ее напишет.

Арсеньев собирается дать статью о русских мучениках. Ему поручать специфически богослов. ст. — опасно.

Я не боюсь, что бы мы «секуляризиров (нрзб.)».

Ведь религиозная сущность — будет дана во всех статьях. В сущности в 3-м «Временнике» чисто богословской ст. ведь не было, но он тем не менее религиозно очень выразителен. М. б. — (нрзб.) заказать противокатолическую ст. Карсавину? — Он на днях по этому поводу очень ярко говорил. Или же дать ему тему «о двух традициях русского богословия» — т. е. о традиции Хомякова, Спасского, Болотова и др. и — Соловьева, Бердяева и К??

Конечно строгого разделения на 2 части — мы не имеем в виду. Мы думали только что не следует ослаблять историсофийскую нашу базу и потому хотели вынести вперед. Но это еще можно обговорить.

В. Н. Ильин — написал очень хороший обзор гонения на православие в Петров. и екатер. эпоху*. Бицилли еще ничего не ответил и думаю что из его участия ничего не выйдет. Вот на случай его отказа мы и думали приберечь Карсавина.

500 л. — для «сократителя» перешлю Вам через 10 дней. Наше безденежье ужасающе. Меллер по видимому увиливает. Все статьи для амер. сб. — посланы какой-то американке для ознакомления через Арапова. Ответа еще нет. Г. Н. Родзянко обещала достать деньги для «Временника»*. По-моему, хорошо, что будет (нрзб.) стиль. Ведь мы в сущности пока имеем возможность выходить 1 раз в год. Кроме того есть надежда на г-жу Исакову, и др. Арапов из Варшавы проедет прямо в Лондон для раздобывания средств. Не можете ли и Вы что-нибудь сделать в этом отношении. Вот бы соорудить поездку в Америку, примеру бар. Врангеля. В смысле практической работы — мы за эту зиму сделали очень много. Страшно досадно, что нельзя обо всем писать. Как я убедился на практике — обращать в евразийство людей очень легко, но это до поры до времени ни к чему, ибо все «обращенные» садятся на шею, требуют «заданий» и проч. Вообще следует летом нам как-то сформироваться. Если Ваши студенты жаждут действий — то свяжите их с Араповым (по моему адресу). Он умеет писать письма и давать «задания». Очень надеюсь повидаться в Париже (если попаду) с Мирским. Звать ли в «Временник» Карташова? По-моему вся эта клика Бунин — Мережк. — Н. Н. — ужасна!

Только что говорил со Степуном51. Из него «нео-с-ры» — делают своего идеолога. Кажется молодые е-с-ры (в том числе Бунаков, Руднев, Кускова и др.) хотят основать новую партию «национал-демократия», отделившись от Чернова54, Керенского, (нрзб.) и т. п. Называют себя новыми нео-славянофилами или даже «евразийцами». Я все-таки показал Степуну все наше отличие от них и сказал, что де до тех пор, пока с-ры не признают религиозных ценностей русского народа — с ним говорить нечего.

Но говоря между нами, конечно, как-то с «народниками» говорить нужно. Нужно создавать идею народной монархии, идею новой династии и все монархические эмоции нынешней России — пустить по новому руслу, отведя их от реставрационных мракобесов.

Что Вы об этом думаете и как говорить с этими господами? Их всех страшно интригует и сбивает наше отрицательное отношение к Н. Н.

Вообще очень досадно, что Вы и П. Н. — живете как то в стороне от всех событий и мне одному приходится нести евразийское «представительство».

Бедный И. А. Ильин — по-моему, совсем растерялся между Н. Н. и Врангелем и потому стал еще более нетерпимым и всененавидящим. Боюсь, что реальное будущее России — его совсем не примет и он останется в одинокой позе обличителя. Жаль его! О. Тихон хочет его «обращать в веру», но кажется мало толку.

Простите за сумбурное письмо. Так много хочется сказать, а писать я не умею. Надеюсь, Вы будете дополнять это письмо собственными домыслами.

Обнимаю Вас крепко. Целую руку Княгине.

Ваш. П. Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 12 декабря 1923 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 481—482. — [Т.] V.

12/12—1923

Дорогой Николай Сергеевич.

Вчера был у меня Зеньковский, который читает здесь в «ИМКЕ» ряд лекций. Повидимому, он имел поручение от Булгакова разузнать все обстоятельства нашего расхождения с Г. В., и о наших планах, касательно издания «Устоев». По некоторым вопросам я бы хотел получить от Вас самый скорый ответ. Дело в том, что тот орден — братство имени Софии «Премудрости», о котором я Вам писал — теперь осуществляется. Во главе стоит Булгаков в качестве непоколебимого авторитета. Пока что в орден вошли: Новгородцев, Зеньковский, Карташов, Бердяев, Франк, Флоровский; мб. еще кто-нибудь. Зеньковский, якобы от имени Булгакова предложил вступить и мне. Я возражал, что считаю эту организацию именно орденом, а не братством (самоначальный отбор!). Кроме того, мне представляется что тут есть элемент хищения и присвоения себе священных прерогативов церковно-иерархического распорядка. Ведь побудителем для организации этого «ордена» — является сознание всех входящих в него, что русская иерархия разлагается, что нужно создавать «новый оплот дисциплины и авторитета». Кроме того, внутри-орденский распорядок — мне представляется глубоко неправильным (дисциплина, «примат Булгакова» и т. п.).

Словом, что-то декадентски-католичное. Недаром митр. Евлогий все задерживает утверждение ордена. Я спросил, почему они не зовут Вас? На это Зеньковский сказал, что это вероятно не вызовет больших затруднений; но что Савицкий — решительно не приемлем «до тех пор, пока он печатно не покается за свое вступление к «Рос. и Лат.», где он поставил рядом Римск. Церковь и большевизм». Как видите больше заботятся о католиках, чем о русских православных. Да и что это за «проучка»! Словом, метод действия — если хотите («живоцерковный»). Вместо того, чтобы организовать действительные братства, без отбора посвященных, и этим помочь православной иерархии — создается некий «дейком», не то иезуитского, не то масонского пошиба. Удивляюсь Карташеву!

Все это я пишу, Ник. Серг., только Вам; если найдете нужным — перешлите это письмо Савицкому, очень Вас прошу — его содержание сохранить между нами троими. Я не знаю, чем руководствуется группа Бердяева, отзывая меня: хотят-ли они еще нанести удары евразийскому единению, собираются ли декретировать в будущем в порядке армейской дисциплины — чтобы мы вели себя менее независимо — судить трудно. Во всяком случае — я хочу знать по этому поводу Ваше подробное мнение. Единственно, м. б. стоит войти — ради «информации», но все-таки по-моему — это прямой (нрзб.) против и без того больного авторитета нашей иерархии. Интересно, что в орден собираются звать ст. Вениамина, но кажется также «под Булгакова» (?).

Теперь насчет «Устоев». Для меня ясно, между нами, что Г. В. возвращается к нам и добивается редакторства, для того чтобы «играть — рост». Но по-моему, раз «церковные спецы» нас бойкотируют, то мы первоклассного материала пока-что не получим.

Я себе представлял, что можно было-бы сговориться с группой Булгакова, чтобы они давали исторический материал, не касаясь «церковной политики». Но раз фирма «евраз. к-ва» для них одиозна и они не пойдут, то зачем же нам дробить материал между 2-мя изданиями и издавать статьи типа Арсеньева*. Г. В. мог бы свои статьи печатать у нас во «Временнике». Короче говоря я не вижу надобности идти на предложение Г. В. и создавать церковный журнал. Если удастся собрать интересные статьи — выпустим сборник; кроме того, нужно разобраться Г. В., если его будет «началить» Булгаков. Это будут вечные споры и несхождения. Вот, дорогой Ник. Серг., мои соображения. Не откажите поскорее ответить, как Вы на это смотрите.

Крепко обнимаю. Ваш П. Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 27 февраля 1923 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 479—481. — [Т.] V.

27/II—23

Дорогой Николай Сергеевич.

На днях получил от Флоровского длинное письмо, обличающее «евразийство». По его мнению понятия «евразийства» являются уже отжившим придатком и от него нужно отказаться, во имя открытой проповеди Православия и Церкви. По всей вероятности у них с Савицким какие-то нелады. Мне кажется, следует устроить интервенцию, чтобы Г. В. при своей горячности не сделал что-нибудь лишнего. Вопрос касается издания следующего сборника: Флоровский предлагает перейти на издание журнала (3 раза в год) под редакцией нас 4-х и под названием «Вечные устои». Этот журнал должен иметь библиографию (нрзб.) и должен утверждать твердое (нрзб.), церковное православие — прежде всего.

Мне кажется, что Г. В. ломится в открытую дверь. Ведь для всех нас — Церковь и Православие являются главными устоями миросозерцания. Я лично не вижу в какой области «евразийство» мешает утверждению Церкви; наоборот казалось бы, но я разсуждаю так: если термин «евразийский» может отпугнуть от нас хоть одного верующего и полезного человека, то грешно на нем настаивать, тем более, что мы можем еще (нрзб.) внутренне объединиться около всей совокупности «евразийских» проблем.

Я лично считаю, что издавать сборники нужно. И признаться, не вижу большой разницы между сборником и журналом. Савицкий предлагает считать журнал «частным делом Флоровского» которому нужно помогать, оставляя однако в центре нашей деятельности — печатание сборника. Но ведь, прежде всего, это невыполнимо практически: где мы достанем деньги на поддержание «всех толков» евразийства. В результате: все мы распалимся и не будет ни того, ни другого! Я все-таки усиленно предлагаю сосредоточить силы возле III сборника, (или 1-го № журнала — все равно) и прежде всего осуществить его. Флоровский весьма увлечен сборником Арсе(ньева)-М. Зак35, но судя по плану, который Вам вероятно уже известен, он вполне может совмещаться с дальнейшими сборниками ибо 1 т. заключает всего лишь исторический материал.

1) Первохристианство 2) Радость Воскресения 3) ап. Павел и христианство у язычн. 3) Апологеты и споры (нрзб.) 4) Внутр. строй христ. обществ. и т. п.

Кроме того, Флоровский выработал и просил меня сообщить Вам содержание 1-го № нового журнала.

1) Предисловие 2) Задания Правосл. Творчества (Флор.). 3) О религиозной культуре Византии, ее правда и ложь (Вернад.)36. 4) О катол. теократ. средневековья и «контр-революция» (Бицили)37. 5) О вырождении идеи реал. культуры в новоевроп. протест. (?). 6) Метафизические предпосылки обществ. утопизма (Флор.). 7) Хозяйство (нрзб.) (Сав.) 8) О религиозн. искусства. 8) и 9) Проблема культуры и власти в России (Вы).

Журнал должен иметь подзаголовок: «Периодические сборники, посвященные задачам правосл. творчества». Боюсь, что подобный подбор темы окажется мало «злободневным», хотя против некоторых из них возразить трудно.

Словом нужно решить 2 вопроса:

1) окончательно избрать образ действий, в смысле дальнейшего печатания

2) выбрать предложения либо Савицкого, либо Флоров., либо составить новый план статей.

Нельзя очень медлить, т. к. Меллер повидимому хочет (нрзб.), кроме того, нужно же знать за что приниматься!

Подумайте, дорогой Ник. Серг., и напишите что думаете. Меня крайне огорчают эти препирательства и распри. Не хорошо, если мы не сумеем сохранить наше единение!

Против чего я решительно возстаю — это против «блока» со Струве и т. п.

Что касается темы, которую считает «за Вами» Флоровский, то я нахожу ее весьма нужной (я ему об этом писал) и думаю, что Вы должны ее действительно взять на себя, но взять широко — исторически, философски, религиозно и политически.

Конечно, не трудно отказаться от одного слова на обложке, но нужно твердо убедиться, что это не повлечет за собой новые требования и расколы. Не совсем понятна мне дружба Флоровского с А (нрзб.). Повторяю, мне кажется главным сохранить наш союз, который чту...

Сердечный привет княгине. Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 25 ноября 1922 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 478—479. — [Т.] V.

25/XI—22 г.

Дорогой Николай Сергеевич.

Как хорошо, что Вы сразу ответили, а то обыкновенно моя переписка с Прагой тянется бесконечное время и письма редко отвечают на поставленные вопросы. Итак, я заявил Арапову, что мы с благодарностью воспользуемся деньгами г-жи Исаковой. Он еще раз настоятельно просил и от себя и от имени г. Исаковой никому об этом не говорить. Это большое счастье, т. к. «Католич. сборники» пристроить у нейтральных издателей было немыслимо. Очень ли Вы настаиваете на названии «Третье искушение»? 3-й евразийский сборник, или: статьи таких-то. Я стал очень бояться всего изысканного и патетического (Д. б. потому что сам этим недостатком страдаю!). Переписку статей взяли на себя тоже знакомые Арапова, очень милые и славные люди. Пример Арапова показателен: есть возможность возбудить людей на хорошую работу для России. И как мало этим занимаются русские профессора и газеты!

Приезд высланных я переживаю как величайшее бедствие. Когда приехала первая группа (Франк, Бердяев, Ильин) — в этом был какой-то индивидуальный отбор людей. Теперь же попросту, как кусок дерна со одного кладбища на другое, как кусок мертвой кожи, пересадили окончательно отживший культурный пласт из России в Берлин для чего? — Конечно для того, чтобы возглавить эмиграцию, говорить от ее имени и тем самым не позволить народиться ничему новому, живому и следовательно опасному для большевиков.

Ведь если Ленин, говоря и действуя от имени России, по существу ничего общего с ней не имеет, то ведь и та интеллигенция, которая конечно с расчетом выслана большевиками, никого больше не представляет и будет только компрометировать эмигрантские новые поколения.

Если бы видели, какую пошлость развели г-да Гессен и проч. мерзавцы! Побежали на вокзал, сразу кого-то «кооптировали» в свои дохлые группы и партии, словом обрадовались страшно. А какая польза?

Что делается в Праге? Есть ли связь студенчества с профессурой? В том-то и горе что вся Русская профессура старшего современного поколения не столько явление академически-научное, сколько специфически культурная порода людей, оторванная от существа России и характерная лишь для определенного исторического периода. Положительно, дьявольски умны большевики! Будет на что кивать в России! — Вы нас не хотели, а кроме нас есть только «Русь», «Дни», Кускова31, «Накануне» и право, мы большевики лучше!

Если бы Вы знали какая у меня злоба против Гессена и т. п. Обратите внимание на статьи этих господ о Турции и Фашизме хотя бы! Разве это не сознательно злое дело? А русские болваны, ненавидящие и боящиеся большевиков, в каком-то тупом маразме читают газетную пошлятину и довольствуются лакейскими уличениями в отделе «Печать». И никто копейки не дает на организацию настоящего журнала или газеты! А тут еще «Русская Религиозно-Философская академия» (Вы чувствуете претензию в самом названии, взяты максимальные выражения) при америк. союзе молодых людей в Берлине!!! Я очень сочувствую этому начинанию и только испытываю боль, в каком пошлом (тут рок какой-то!) аспекте оно предстанет и, конечно, только дискредитирует себя и свои намерения. Франк весьма сочувственно относится к евразийству. По мнению Ильина мы все, рано или поздно, должны будем разойтись. Г. Н. между нами очень мало общего.

Очень странный человек Ильин: с огромной волей, которая оказывается лишь ударом в самого себя. Общие положения его миросозерцания очень строги, как будто импонируют своей четкостью и неумолимостью, а прикладные миросозерцания его, результаты этих основ — крайне бедны, неожиданны и на мой взгляд несвоевременны.

Отвел душу только со Стравинским, который был здесь недели 2. Но это только в Профессиональной сфере музыки. Вообще-то в Берлине ужасно.

Приехал Евлогий, так что я спрошу у него относительно Епископа!

Я писал о Соловьеве, что так как Вы пишете получается впечатление, не интуитивно-художественной попытки его вообразить себе Соед(инение) Церквей; а конкретно — возможный случай его осуществления. Так сказать, не фантазии, а схема возможности, а принять художеств. фантазию за мыслимую форму исполнения — трудно. Тут только нужно изменить фразу...

Напишите заранее, когда приедете и сколько приблизительно хотите тратить в день. Кроме того, в каком районе подыскать комнату. Мы живем за городом.

Очень рад что Вы наконец устроились. Наши дела, наоборот, идут все хуже и хуже. Вернее — хуже нельзя, но я все-таки буду держаться до последней крайности...

Присылайте скорее исправленный лист Искренне преданный княгине.

Хорошо, если бы и она приехала.

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 14 ноября 1922 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 477—478. — [Т.] V.

14/XI—1922

Дорогой Николай Сергеевич.

Получив не так давно письмо от Савицкого, что почти все статьи для католического сборника готовы, я начал снова поиски денег. Между прочим, как-то сказал об этом Арапову, с которым я часто вижусь и сошелся близко. Он на один день поехал в Баден и неожиданно привез с собой 700.000 м. в распоряжение «евразийства».

Взял он эти деньги, по его словам в полное распоряжение у сестры Меллера-Исаковой21. Я его горячо поблагодарил, посоветовал купить валюту и дать эти деньги на сохранение верному человеку, т. к. после будут огромные пошлины, пока мы не придем к одному решению — можно ли этими деньгами воспользоваться. Знаете ли Вы Исакову, что Вы об этом думаете? Арапов просил никому об этом не говорить. Я все-таки буду продолжать переговоры с И-вом и м. б. только в крайнем случае прибегнуть к деньгам Арапова. Впрочем, все это так неожиданно и не правильно, что я отказываюсь что-либо говорить. Я только поставил условия что если бы мы все-таки воспользовались этими деньгами, все заказы, и отчетности вести будет сам, Арапов.

Напишите ему два слова — он будет рад (по моему адресу, т. к. Арапов все время ездит между Берлином и Кен(игсбергом)). Он поступает в Университет к Арсеньеву22.

«Медный всадник» мне не очень нравится, но, конечно, можно обратиться и туда, неизвестно что это и-во представляет впоследствии...

Что-то мы не сходимся! Считает меня «левым», почему — не знаю! как я поясняю, что задача евразийства в том, чтобы — не мешать формировать правой идеологии (исключая конечно Марковых и К?) и лишь в последний момент взять тактический поворот, м. б. вправо! Во всяком случае нужно сейчас обличать правые лозунги; ведь они ужасно отстали и также в вопросах общей культуры. А заострять политические лозунги, значит отрывать их от общего организма культуры... Трудно сговориться с Ильиным и по вопросам искусства. Как Вы к нему относитесь? На днях открывается рел. фил. академия во главе с Бердяевым и Франком.

От берлинского прихода, захватным путем, командирован на собор — Ширинский. О. Тихон держит себя странно. Опять в сторону крайне правых. За последнее время у меня сделалось обострение ненависти к большевикам и к эмиграции. Одни — у предела сатанинства, а другие отвечают на это пошлостью: «Руль» Гессена, и т. п. Хоть бы основать один настоящий журнал! В № 13 газ. «День» есть статья А. Белого об «евразийстве».

Что-то странное начинают говорить об ген. Гурко. — Получили ли Вы конец перевода «Европы и Человечества»?

Я послал свою статью Савицкому, переслал-ли он ее Вам? Здесь был Стравинский30, с которым мы очень сошлись.

Как поминать Ливена, за здравие или за упокой?

Сувчинский

Сувчинский П. П.  Письмо Трубецкому Н. С., 20 сентября 1922 г. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 476—477. — [Т.] V.

20/9 1922 г.

Дорогой Николай Сергеевич,

Вчера был у меня молодой человек, Арапов11, который рассказал о его переписке с Вами и предлагал получить деньги на издания дальнейших евразийских сборников от (нрзб.). Я ему дал решительную отповедь в этом отношении, после чего он показал мне Ваш ответ ему, который положительно дословно повторял мои слова. Мне это было очень радостно, т. к. вопрос об политической формулировке евразийства очень опасный.

Арапов производит славное впечатление и кажется сам понял ошибку тех, которые его втянули в круг крайне правых. Я не сомневаюсь, что все, что происходит около Высш. Церк. Управл.12, так же как и с Кир. Влад.13 и Ник. Ник.14 — большевистская провокация. Впрочем сами правые в (нрзб.) заявили, что они признают только 3 представителя твердой власти Иоанна Грозного, Петра Вел. и Троцкого!

Конечно, никаких уточнений в политическ(ом) отношении делать не нужно, но раз заходит об этом речь, то я хочу поделиться (с) Вами об этом. Кроме политической слабости и обще-культурного притупления — в стремлении реабилитировать царствование Николая II, равно как и в том, чтобы считать Государя живым — есть что-то греховное и кощунственное. Для того, кто верует в освященность русского монарха — в тот факт, что казнь России пришла в конце концов через высшего представителя власти, помазанного Церковью — есть значение глубоко религиозное. Конечно, виноваты все, и не из желания свалить на Государя всю вину — говорю я это; но ведь нельзя же закрывать глаза на то, что катастрофа (нрзб.) пришла через его руки. И не признавать этого — значит не узнавать, намеренно, реальные факты истории, за которыми для верующего стоит высший промысел. Тем более — Русская революция получает религиозный смысл, которого не понять — грешно, точно так же как грешно и кощунственно вводить в искушение Церковь всякими молебнами за Имп. Семью (которых в Берлине сколько угодно!). Пусть даже, хоть это немыслимо, Государь жив, но заранее основываться на чуде, иметь его у себя в кармане — это дурное и злое заклинание его. Пишу Вам об этом т. к. Берлин опять полон этой дурной воспаленностью и она совращает многих.

Денег на издание наших сборников и вообще любой «евразийской» книги — достать теперь после блестящего распространения 2-го Сборника, можно сколько угодно. Есть несколько предложений на издание III сб. и Сборника Като(лич).15 Среди них и Берлинский отдел y. m. c. a.16 Как Вы к этому относитесь?

Я нарочно замял ответ, т. к. это предложение donne a penser*. Денег они обещают много и уже снеслись с Америкой. Я пока ответа не даю и от встреч уклоняюсь, но рано или поздно придется ответить. Поэтому напишите Ваше мнение.

Знаете ли Вы кн. Святополк Мирского (Дмитр. Петровича).17 Он, кажется, знает Веру Петровну. Он целиком принял евразийскую идеологию и хотел бы принять участие в 3 сборнике. В настоящее время он читает курс Русск. лит. в Лондонском Университете. Он живет уже две недели рядом с нами в том же пансионате и я с ним хорошо познакомился. Он мне нравится, верно чувствует современность и литературу. Хотел бы написать о совр. русской и европейской литературе.

Познакомился также с индусом Shahid Suhrawardy (Вы его кажется знаете). Прекрасно говорит по-русски, очень интересный, но пока близко его не узнал еще.

Ливена я просто начал презирать. Не отвечает на письма, вопросы!

В каком положении материалы для Катол. сборника? Если сборник будет издаваться в Берлине, то пора наметить его размеры и планы т. к. без этого я не могу начать переговоры с И-вами. Предлагал также о. Тихон19 через него достать для этой цели денег.

Посылал-ли Вам Савицкий 2-ой сборник и как Вы его нашли?

Не собираетесь ли быть в Берлине?

Крепко жму руку. Ваш П. Сувчинский.

Мне кажется, наряду с катол. сб. необходимо обдумывать план 3-го сб. и выпустить их почти одновременно.

Знаете новость, что Карташов20 — женился, и на своей секретарше!!!

Кривошеева Е.  [Вступительная статья: К истории евразийства, 1922—1924 гг.] // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 475. — [Т.] V.

Евразийство — оригинальное геополитическое течение, возникшее в 1921 г. в среде русской эмиграции, являло собой новое и вместе с тем достаточно традиционное для России течение мысли, объединявшее философию, историю, географию, экономику, психологию и другие отрасли знания. Евразийцы характеризовали себя следующим образом: «Евразийство есть пореволюционное политическое, идеологическое и духовное движение, утверждающее особенности культуры Российско-Евразийского мира». (Евразийство. Декларация, формулировка, тезисы. Прага, 1931. С. 7.).

В 1936—1937 гг. Петр Николаевич Савицкий, один из лидеров евразийства, обобщил имевшийся у него материал в единый евразийский архив. В настоящее время эти материалы хранятся в ГАРФ.

Данная публикация включает в себя документы, относящиеся к раннему периоду евразийства, и состоит из двух разделов. В первом публикуются письма П. П. Сувчинского к Н. С. Трубецкому и письмо П. П. Сувчинского к Н. А. Бердяеву, являющееся приложением к письму № 9. Письма публикуются по автографам, хранящимся: ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Ед. хр. 359. Л. 12, 16, 17, 19, 19 об., 21, 22, 36, 37, 60, 60 об., 74—80 об., 81, 81 об., 82, 93, 93 об., 94, 105.

Во втором разделе публикуются некоторые программные документы евразийцев. Они хранятся в ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Ед. хр. 445. Л. 2—11; Ед. хр. 444. Л. 18.

Все документы имеют пометы Савицкого — краткие или развернутые характеристики тех или иных лиц и событий. При публикации эти пометы воспроизводятся в постраничных сносках и в примечаниях в конце публикации, где они выделены курсивом.

Кривошеева Е.  Примечания: К истории евразийства, 1922—1924 гг. // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1994. — С. 497—503. — [Т.] V.

1 Сувчинский Петр Петрович (1892—1985) — публицист, философ, музыковед. Сын председателя правления русского товарищества «Нефть». Еще в России в 1917 г. основал журнал «Мелос», был одним из организаторов кружка теоретиков музыки, в котором участвовали Б. В. Асафьев, В. В. Гиппиус и другие. С ним были дружны С. С. Прокофьев и И. Ф. Стравинский.

В 1920—1921 гг. в Софии был одним из пятерых, достаточно молодых людей (Н. С. Трубецкой, А. А. Ливен, Г. В. Флоровский, П. Н. Савицкий), провозгласивших «евразийство» — «новое направление русской философской и общественно-политической мысли». В эмигрантской среде Сувчинского оценивали по-разному. Так, Н. Н. Берберова в книге «Люди и ложи. Русские массоны XX столетия» писала:
«Сувчинский произвел на меня впечатление избалованного кота-сутенера... Он — типичный эстет — лодырь, самовлюбленный до конца. Евразийство для него средство, которое дает ему возможность хорошо жить, ездить, отдыхать на берегу океана, проводить время в праздном безделии...» (Вопросы литературы, 1990. № 5. С. 177).

А. М. Ремизов совсем по-другому воспринимал личность Сувчинского: «С первого глаза в Берлине мне понравился П. П. (Сувчинский)... В нем было что-то от русской истории, когда он появлялся, переполненный евразийством: его мысль зажигалась и сверкала. Такие были в 20-х годах шеллингианцы, а потом гегельянцы, я не сказал бы «марксисты», которые уже очень кратки и безнадежно «реальны», а ведь пыл именно в бесконечной мысли» (Ремизов А. М. Неизданный Мерлог // Минувшее. Исторический альманах. Вып. 3. М., 1991. С. 246).

2 Трубецкой Николай Сергеевич (1890—1938) — князь, филолог, лингвист, один из лидеров евразийства. В 1908—1913 гг. учился на историко-филологическом факультете Московского университета, с 1915 г. — приват-доцент университета. Преподавал в Ростовском, а после выезда из России в Софийском университете. В 1922—1938 гг. — профессор Венского университета, с 1930 г. — член Венской Академии наук. Один из основателей Пражского лингвистического кружка. В начальный период евразийства с ним согласовывались все издательские и организационные вопросы. Сувчинский называл Трубецкого — «верховный евразиец».

3 Якобсон Сергей Осипович (?—1979) — историк, библиограф, переводчик.

4 Имеется в виду второй сборник «На путях. Утверждение евразийцев» (Берлин, изд-во «Геликон», 1922).

5 Обложку первого сборника «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев» (София, 1921) выполнил художник Павел Челищев. Обложка была сохранена и для второго сборника.

6 10 мая 1922 г. Сергей Есенин и Айседора Дункан вылетели из Москвы в Кенигсберг самолетом, совершавшим первый международный рейс. В тот же день они выехали поездом из Кенигсберга в Берлин. 11 мая прибыли в Берлин и остановились в отеле «Адлон». 12 мая состоялась их встреча с русской эмиграцией в Берлинском «Доме искусств».

7 Имеется в виду Генуэзская конференция 1922 г., на которой было фактически признано существование Советской России.

8 Флоровский Георгий Васильевич (1893—1979) — философ, богослов. Окончил историко-филологический факультет Новороссийского университета (в Одессе). Эмигрировал из России в 1920 г. С 1926 г. — профессор кафедры патрологии Богословского Института в Париже. В 1932 г. рукоположен в священнический сан митрополитом Евлогием.

«Евразиец «первого призыва» — работал у нас (с перерывами) до второй половины 1920-х годов» (л. 3 об.).

9 Савицкий Петр Николаевич (1895—1968) — экономист, географ, один из лидеров евразийства. Преподаватель экономического факультета Политехнического института в Петрограде. С 1922 г. — доцент Русского юридического факультета при Пражском университете и преподаватель Русского народного университета в Праге. Печатался под псевдонимами «П. Востоков», «Петроник».

10 Трубецкая Вера Петровна — жена Н. С. Трубецкого.

11 Арапов Петр Семенович (1897—1937?) — двоюродный племянник П. Н. Врангеля, участник Гражданской войны, «гвардеец». В 1922 г. сопровождал из Риги в Берлин Александра Александровича Якушева (1897—1937), одного из руководителей организации «Трест». Тогда же Арапов сблизился с Сувчинским. Летом 1924 г. Арапов по каналам организации «Трест» нелегально побывал в СССР. Через Арапова к евразийцам примкнул и другой «гвардеец» П. Н. Малевский-Малевич, предложивший 10 000 фунтов стерлингов, полученных от англичанина Г. Н. Сполдинга «на русское дело». «Первое появление Петра Семеновича Арапова, игравшего огромную — сначала конструктивную, потом разлагающую — роль в Евразийстве с 1922 по 1929 год. Очень способный человек, с великолепным «жестом», тончайший сноб, пародоксальное сочетание глубокой принципиальности и циничной беспринципности (эта последняя с годами в нем возрастала). Исключительная наружность. Совершенное знание ряда языков. Покоритель женских сердец (М. Н. Родзянко, Исакова, кн. Е. Г. Голицина), всегда пренебрегавший женщинами (подобно многим гвардейцам, он их не «признает»), В Крыму и позже состоял при пол. П. Н. Врангеле. Вспоминаю, что он участвовал в расстрелах и убийствах «по приказу» — что очень потрясло его психологию» (л. 16). Погиб Арапов на Соловках.

12 Высшее Церковное Управление (Карловацкое) было образовано в 1919 г. и первоначально называлось Карловацким Зарубежным Управлением. Возглавлял его митрополит Антоний (Храповицкий). В апреле — мае 1922 г. Патриарх Тихон распорядился об уразднении ВЦУ, одновременно подтвердив назначение митрополита Евлогия главой Западно-европейского Церковного округа Русской Православной Церкви. Сначала ВЦУ подчинилось воле Патриарха, но затем было восстановлено под названием Временного Архиерейского Синода. Тогда же начались трения между митрополитом Евлогием и Синодом.

13 Вел. Кн. Кирилл Владимирович (1876—1938) — двоюродный брат Николая II. В 1922 г. объявил себя местоблюстителем российского престола.

14 Вел. Кн. Николай Николаевич (1856—1929) — двоюродный дядя Николая II. Участник русско-турецкой войны (1877—1878), с 1905 г. — главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа, Верховный главнокомандующий (20 июля 1914 — 23 августа 1915 г., 2—11 марта 1917 г.). В 1923 г. после организации Российского Общевойскового Союза (РОВС) П. Н. Врангель заявил о своем полном подчинении Вел. Кн. Николаю Николаевичу.

15 Сборник «Россия и латинство» (Берлин, 1923). В нем принимали участие А. В. Карташев и П. М. Бицилли.

16 ИМКА (Y. M. C. A. — Young Men Christian Association) — Христианский союз молодых людей. Книгоиздательство ИМКА (ИМКА — ПРЕСС), по свидетельству А. В. Карташева, «по своему началу и по корням своим есть дитя протестантского миссионерского пафоса» (Карташев А. В. 35 лет издательства «YMCA-PRESS» 1920—1990. Париж, 1990. С. 1). В основе деятельности союза помимо просветительства лежала проповедь бесцерковного евангелизма. В России деятельность союза была ограничена противодействием Православной Церкви, хотя отдельные миссионеры все же читали лекции и даже пользовались определенным успехом. Например, лекции-проповеди лорда Редстока. После революции 1905 г. в силу общего смягчения цензуры в России была легализирована американская религиозно-просветительская организация «Маяки». Но гораздо больший успех имело нецерковное течение евангелизма, прямое продолжение салонных проповедей лорда Редстока. Наиболее известен в этом отношении салон барона П. И. Николаи в Петербурге. Благодаря его деятельности в столице и в Москве возникли первые «Христианские студенческие кружки», из которых вышли будущие активные деятели ИМКА.

После революции, когда в России оказалась практически не возможной любая религиозная активность, произошли изменения и в деятельности Всемирной Христианской Студенческой Федерации. В 1921 г. на съезде в Пекине была выделена русская ветвь Всемирной Христианской Студенческой Федерации — Русское Студенческое Христианское Движение

(РСХД). В движении участвовали не только студенты, но и молодые военные, оказавшиеся в эмиграции. Для большинства из них, выросших в традициях православия, проповедь бесцерковного евангелизма была неприемлема. В 1923 г. в г. Пшерове (Чехословакия) состоялся съезд РСХД, на котором движение «отчетливо скристаллизовалось в русское прицерковное лояльно-православное и не только юношеское, но и вообще мирянское христианско-просветительское движение» (Карташев А. В. 35 лет... С. 9).

17 Святополк-Мирский Дмитрий Петрович (1890—1939) — критик, литературовед. Сын министра внутренних дел России П. Д. Святополк-Мирского. Оставил Петербургский университет, чтобы стать кадровым военным в одном из гвардейских полков. Участник Белого движения, с 1922 по 1932 г. — лектор русской литературы в Лондонском университете. В 1920-х гг. увлекался евразийством, а затем марксизмом. В 1930 г. вступил в коммунистическую партию Великобритании. Автор двухтомной «Истории русской литературы» на английском языке. В 1932 г. вернулся в СССР, в 1937 г. арестован, в 1939 г. умер на Колыме. «Д. П. Мирский — евразиец с 1922 г. по ноябрь 1929 г. (момент распада «кламарского» евразийства). Ныне — один из ведущих советских критиков». «Еще о Мирском: до революции он вылетел из гвардейского полка за то, что не встал при тосте за Государя. В этом — весь Мирский. Характеризую Д. П. Мирского: сын «весны», человек большой одаренности и огромных знаний — притом не только в литературе, но и в самых разнообразных отраслях. Я имел случай убедиться, что он например одинаково хорошо знает: геологию, историю восточных кочевников, историю укрепленных линий против индейцев в Аргентине! Основная страсть — говорить парадоксы. Ради острого слова и оригинальности, действительно, ничего не пожалеет. Стал «коммунистом» — по отталкиванию от окружавшей его «буржуазной» английской среды (мечтал стать членом советского правительства Англии и расстреливать этих надоедавших ему буржуев). Большой гурман, одновременно — неряха и сноб, как впрочем, тому и полагается быть» (л. 17, 17 об.).

18 «Светлейший князь Андрей Александрович Ливен, ныне отец Андрей, один из пяти софийских евразийцев. 1921 г. — можно сказать, инициатор первого ЕА сборника. Очень остроумный, по временам умный и очень неуравновешенный человек. Сейчас священствует в Софии, при епископе Серафиме: всецело в «правой» стихии» (л. 94 об.).

19 Возможно, епископ Тихон (Лященко) (1875—1945) — профессор Киевской Духовной Академии. В 1924 г. в Берлине был хиротонисан митрополитом Евлогием, который позже характеризовал епископа Тихона следующим образом: «Епископ Тихон с его непомерным честолюбием оказался главным виновником моего разрыва с Карловцами» (Вестник РХД, 1990, № 159. С. 250).

20 Карташев Антон Владимирович (1875—1961) — историк церкви. Закончил Пермскую духовную семинарию (1894) и Петербургскую Духовную Академию. После Февральской революции — обер-прокурор Синода, министр вероисповеданий Временного правительства. В августе 1917 г. принимал участие в открытии Поместного Собора Русской Православной Церкви. В эмиграции был одним из организаторов Богословского Института в Париже, а затем одним из инициаторов переименования его в Свято-Сергиевскую Духовную Академию.

21 «Исакова — сестра Александра Владимировича Меллера-Закомельского (дочь Влад. Влад-ча М.-З. члена Гос. Совета). Была влюблена в Арапова, который относился к ней со своим обычным великолепным и снисходительным пренебрежением» (л. 19).

22 Арсеньев Николай Сергеевич (1888—1977) — философ, историк. В 1906 г. окончил Московский лицей, затем историко-филологический факультет Московского университета, где был оставлен «для подготовки к профессорскому званию» (1910—1912). С 1914 г. — приват-доцент Московского университета по кафедре западноевропейской литературы. В 1914—1916 гг. находился в качестве уполномоченного Красного Креста на Северо-Западном фронте. В 1916 г. возвратился в Московский университет. В марте 1920 г. эмигрировал из России. С ноября 1920 г. — лектор русского языка в Кенигсбергском университете, где в 1924 г. получил степень доктора философии и стал экстраординарным профессором по кафедре русской культуры и русской религиозной жизни. В 1926—1928 гг. преподавал в Рижском университете и на православном богословском факультете Варшавского университета. С 1927 по 1937 г. — член Постоянного комитета Экуменического движения (Всемирный Союз Христианских Церквей). По свидетельству Г. П. Струве, участие Арсеньева, так же как С. Л. Франка, П. М. Бицилли, А. В. Карташева в евразийских сборниках было «случайно».

23 Марков Николай Евгеньевич (Марков 2-й) (1876—1943) — депутат 3 и 4-й Думы, один из руководителей Союза Русского Народа, монархист. С мая 1922 г. возглавлял Высший Монархический Совет (ВМС), созданный на первом монархическом съезде в г. Рейхенгалле (Бавария). Из-за разногласий о местоблюстителе императорского престола, которые возникли на очередном монархическом съезде (Париж, осень 1931 г.), вышел из состава ВМС.

24 Ильин Иван Александрович (1883—1954) — философ, юрист, публицист. После высылки в октябре 1922 г. из России с 1923 по 1934 г. — профессор Русского Научного Института в Берлине. В 1933 г. начались преследования со стороны национал-социалистов: лишение кафедры, конфискация печатных работ и полный запрет публичных выступлений. В июле 1938 г. переехал в Швейцарию, где занимался научной и преподавательской работой. Крупнейший русский мыслитель XX века. В 1949 г. Ильин писал: «...если мои книги нужны России, то Господь убережет их от гибели; а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России» (Вестник РХД, 1983, № 139. С. 101—102).

25 Бердяев Николай Александрович (1874—1948) — философ, публицист. В 1922 г. был выслан из России в Германию, до 1924 г. жил в Берлине. Зимой 1922/23 гг. по предложению одного из ведущих сотрудников ИМКА П. Ф. Андерсона был привлечен вместе с С. Л. Франком и Б. П. Вышеславцевым к созданию Религиозно-философской академии по образцу московской «Вольной Философской Академии» (1918—1919). Открытие ее состоялось 26 ноября 1922 г.

26 Франк Семен Людвигович (1877—1950) — философ, общественный деятель. Родился в семье врача, воспитывался дедом, основателем еврейской общины в Москве. Учился на юридическом факультете Московского университета у П. И. Новгородцева и А. И. Чупрова. Как Н. А. Бердяев и С. Н. Булгаков, начинал как «легальный марксист», но позже отошел от марксизма. В 1922 г. был выслан в Германию, где принимал участие в создании Религиозно-философской Академии. Один из основателей РСХД. Осенью 1924 г. принимал участие в учреждении «Братства Святой Софии».

27 Ширинский-Шихматов Юрий Алексеевич — князь, принимал участие в создании журнала «Утверждения» (1931—1932). Вышло не более трех номеров журнала. Среди его авторов — Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Е. Д. Кускова. Задача журнала — объединение «пореволюционных» течений эмиграции. Сюда включалось и евразийство.

28 Гессен Иосиф Владимирович (1865—1943) — редактор-издатель газеты «Руль» и многотомного издания «Архив Русской Революции». Возглавлял Союз русских писателей и журналистов в Берлине. Газета «Руль» (под ред И. В. Гессена, В. Д. Набокова и А. И. Каминки) выходила в Берлине с ноября 1920 до 1932 г. По определению Г. П. Струве, «„Руль“ занимал позицию направо от „Последних Новостей“, от которых его отличали благожелательное отношение к остаткам Белой армии и уважение к традиции Белого движения» (Струве Г. П. Русская литература в изгнании. Париж, 1984. С. 22).

29 Возможно, Гурко Василий Иосифович — генерал, бывший командующий Особой Армией, в декабре 1916 г. исполнявший обязанности начальника штаба. По его предложению было решено провести реорганизацию в действующей армии, что в конечном итоге способствовало ее развалу. После Февральской революции Гурко был отстранен от должности командующего Западным фронтом. Всего по август 1917 г. было снято с должности 140 генералов, в том числе два Верховных главнокомандующих (М. В. Алексеев, А. А. Брусилов), пять главнокомандующих армиями фронтов.

30 Стравинский Игорь Федорович (1882—1971) — композитор.

31 Кускова Екатерина Дмитриевна (1870—1958) — общественный и политический деятель, публицист. В 1922 г. вместе с мужем С. Н. Прокоповичем была выслана из России. Формальным поводом высылки послужило участие в работе Общественного Комитета помощи голодающим.

32 «Одно время Сувчинский очень «культивировал» И. А. Ильина. Дело дошло до того, что Ильин предложил нам статью в ЕА сборник. Мы ответили уклончиво — одна из причин позднейшей лютой ненависти Ильина к ЕА» (л. 21).

33 Митрополит Евлогий (Георгиевский) (1868—1946) — глава Западноевропейской Епархии Русской Православной церкви. Основатель и ректор Богословского Института в Париже.

34 Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) — крупнейший русский философ.

35 «Александр Влад. Меллер-Закомельский. Во время мировой войны был еще в Пажеском корпусе. Тяжело ранен в Крыму. Исцелен молитвой пред образом Кореневской Божьей Матери.

Имеет большие задатки и добра и зла. Сейчас, с переходом его в Берлин к наци, эти последние, кажется, решительно в нем возобладали» (л. 31).

«У А. В. Меллера-Закомельского в 1920-х годах бывали по временам большие деньги. Ведь его отец был главным собственником лучшего в России медеплавильного завода — Кыштымского. Желая заполучить этот завод в свои руки, известный Урварт (или Уркварт) выплатил в 1920-х гг. его наследникам немалые суммы. Еще в марте 1927 г. евразийская конференция заседала в Париже в прекрасной квартире Меллера. Но эта же роскошь довела его до полного разложения — такого разложения, что его мать, старая баронесса Меллер, не могла пережить всего для нее открывшегося и скончалась в трагических обстоятельствах. Но это было гораздо позже» (л. 43).

36 Вернадский Георгий Владимирович (1887—1973) — историк, юрист. В 1917—1918 гг. — профессор Пермского, в 1918—1920 гг. — профессор Таврического университета. В 1922—1927 гг. — профессор юридического факультета Карлова университета в Праге. С 1927 г. — профессор Йельского университета в США. Сын академика В. И. Вернадского.

37 Бицилли Петр Михайлович (1879—1953) — историк, литературный критик. Профессор Новороссийского, а затем Софийского университетов.

38 Струве Петр Бернгардович (1870—1944) — экономист, политический деятель, писатель. Действительный член Российской Академии Наук. Выехал из России в 1919 г. в Париж. В 1928—1940 гг. — руководитель Русского научного института в Белграде. В 1940 г. вернулся в Париж.

39 Над письмом рукой Сувчинского приписано: «Ваша статья о дисциплине — теперь особенно нужна»; «Содержание этого письма — пересылаю Савицкому».

40 Зеньковский Василий Васильевич (1881—1962) — философ, историк церкви. В 1916—1919 гг. — профессор философии Киевского университета. В 1920 г. выехал из России. В 1920—1923 гг. — профессор богословия и философии Белградского университета. С 1927 г. — профессор Богословского Института в Париже. В 1946 г. принял священство. Протоиерей, председатель РСХД.

41 Булгаков Сергей Николаевич (1871—1944) — философ, богослов, экономист. Начинал как «легальный марксист», затем обратился к христианству. Принял священство в 1918 г., эмигрировал во Францию в 1923 г. В 1925—1944 гг. — профессор догматики и декан Богословского Института в Париже. Один из руководителей РСХД, активный деятель экуменического движения.

42 Новгородцев Павел Иванович (1866—1924) — юрист, философ. Профессор Московского университета. Эмигрировал из России в 1920 г. Возглавлял Русский юридический факультет при Пражском университете. В

1922 г. основал и был первым председателем Религиозно-философского общества имени Вл. Соловьева в Праге, член Братства Святой Софии.

43 Шахматов Мстислав Вячеславович (1888—1943) — юрист, историк. Преподавал на юридическом факультете Петербургского университета. С 1922 г. — профессор Русского юридического факультета при Пражском университете. Принимал участие в нескольких евразийских сборниках.

44 Карсавин Лев Платонович (1882—1952) — философ, историк-медиевист. Профессор Петроградского университета. Выслан из России в 1922 г. Жил в Берлине, а с 1926 г. в Париже. С 1928 г. — профессор Ковенского университета, в 1940 г. — профессор Виленского университета. В 1940 г. отстранен от преподавательской деятельности, в 1947 г. арестован и погиб в заключении. В 1926 г. входил в Совет евразийского движения, был одним из составителей программы движения, опубликованной в 1926 г. в виде брошюры под названием «Евразийство».

45 Товстолес Григорий Николаевич — «черниговский дворянин, председатель Борзенской уездной земской управы. Один из первых евразийцев — еще в Константинополе в 1920 г. Позже масон» (л. 197). В книге Н. Н. Берберовой «Люди и ложи» также упомянут Товстолес: «Мастер церемоний (трапезник)» (Вопросы литературы, 1990. № 4. С. 224).

46 Садовский Яков Дмитриевич — экономист, один из авторов евразийских сборников.

47 Хомяков Алексей Степанович (1804—1860) — поэт, публицист, философ, славянофил.

48 Возможно, Спасский Петр Никанорович (1854—?) — духовный писатель.

49 Болотов Василий Васильевич (1853—1900) — церковный историк.

50 Ильин Владимир Николаевич (1891—1974) — философ, богослов, известный своими литургическими и агиографическими трудами.

51 Степун Федор Августович (1884—1965) — историк, социолог культуры, писатель. Выслан из России в 1922 г. В 1926—1937 гг. — профессор Дрезденского университета, с 1947 г. работал в Мюнхене.

52 Бунаков (Фондаминский) Илья Исидорович (1879—1942) — общественный деятель, публицист, один из редакторов журнала «Современные Записки». Член партии социалистов-революционеров.

53 Руднев Вадим Викторович (1879—1940) — один из редакторов журнала «Современные Записки». Член партии социалистов-революционеров.

54 Чернов Виктор Михайлович (1873—1952) — видный деятель партии социалистов-революционеров.

55 Керенский Александр Федорович (1881—1970) — политический деятель, министр-председатель Временного правительства, с 1912 г. — масон.

56 Имеется в виду журнал «Путь: Орган рус. религиоз. мысли» (Изд. Религиоз.-филос. акад.; Ред. Н. А. Бердяев. — Париж, 1925—1940, № 1—61).

57 Савицкий в 1937 г. вспоминал: «Борьба с «софианством» энергично велась евразийством в 1923—24 гг.». См. письмо 6.

58 Т рубецкой Н. С. (под псевдонимом И. Р.). Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. Берлин, 1925 г. «Евразийское книгоиздательство».

59 На полях имеется приписка Сувчинского: «Конечно, с с-рами — объединяться не следует но поворачиваясь как-то влево — мы создаем небывалый прецедент. Нужно высвободить «реакцию» от дурных ассоциаций и сращений: — мы должны быть непреклонны в вопросах веры, православия и культуры, — гибки в вопросах (нрзб.) — прикладных. Ведь правда?»

60 Ставровский А. В. — «(евразиец) — позже один из основателей братства им. патр. Фотия» (л. 63).

61 Бердяева Лидия Юдифовна (1874—1945) — жена Н. А. Бердяева с 1904 г. В 1917 г. перешла в католицизм.

62 Патмос — один из островов в Эгейском море. Был местом ссылки у римлян. Сюда был сослан апостол Иоанн, где в одной из пещер имел откровение, составившее содержание Апокалипсиса.

63 Возможно, речь идет об А. А. Якушеве.

64 Все расшифровки сделаны П. И. Савицким в 1937 г.

65 «Речь идет о поездке в Россию (в т. ч. в Киев) — Г. Н. Мукалова» (л. 93).

66 «Петр Николаевич Малевский-Малевич один из виднейших евразийцев, сын российского посла в Токио. Пришел к ЕА через посредство П. С. Арапова и кн. Е. Г. Голициной, которую Арапов ввел в курс евразийских дел и которая еще с детства была дружна с П. Н. М.-Мал.» (л. 94).

67 «Речь идет о Генрихе Нормане Сполдинге, «английском евразийце», финансировавшем евразийское движение с 1924 г. по начало 1932 г. (с перерывами)» (л. 94).

68 Савицкий П. Н.

69 Арапов П. С.

70 «Предположенный в этом письме съезд состоялся на деле. Пять его участников стали членами «Евразийского Совета» (в порядке «самоорганизации»). Малевский приехал в Вену с сильными пережитками прежних монархических взглядов, но очень быстро «акклиматизировался» в нашей среде. Версия о 10.000 англ. фунтов около 100.000 золотых рублей предоставляемых евразийству — подтвердилась, подтвердился даже рассказ о дальнейших (сверх 10.000 фунтов) обещаниях Сполдинга. На 4 года Евразийство стало «богато». Но деньги эти принесли нашему делу зло — главным образом, своим влиянием на психологию его участников. Во время «Кламарской истории» (конец 1928-го — 1929-ый год) я нередко проклинал эти деньги.

Еще два слова о Сполдинге. Я был у него в Оксфорде 4 раза (в середине 1925-го, в начале 1929-го, в начале и затем в конце 1930-го гг.). Гостил несколько раз в его доме, неуступающем хорошему «замку» (говорили мы с ним по-французски). Я воспринял его, как образ английского идеалиста «буржуазного» типа. Его отношение к России и мотивы его помощи евразийству выражены в его книге. Когда он перестал помогать евразийству (практически с 1932 г.) — он стал создавать на свои деньги восточные кафедры в Оксфордском университете. (л. 95, 95 об.).

71 «Повидимому, приложение к Пасхальному (1924 г.) письму Сувчинского» (л. 82). См. письмо 9.

72 Докетизм — еретическое учение в христологии, утверждающее призрачность Богочеловека.

73 Св. Франциск Ассизский (1182—1226) — основатель нищенствующего монашеского ордена, названного его именем (1221). Основной принцип его: не монах-отшельник, а монах-проповедник, внутренне отрекшийся от мира, но живущий в нем.

74 Св. Тереза (1515—1582) — испанская монахиня, писательница. Считается покровительницей Испании. В 1622 г. причислена к лику святых.

75 Серафим Саровский (1760—1833) — преподобный, монах Саровской пустыни, «самый великий подвижник благочестия последних времен». В 1903 г. был канонизирован и сопричислен к лику святых.

76 Имеются в виду: Петр Арапов, Петр Сувчинский, Петр Савицкий (отсюда и три Петра). «Встреча «трех» произошла в Берлине. Она явилась большим этапом расширения издательской и возникновения организационной евразийской работы». (ед. хр. 445, л. 2).

77 Первый евразийский сборник «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев» вышел в Софии в 1921 г.; второй — «На путях. Утверждение евразийцев» в 1922 г. в берлинском издательстве «Геликон»; все остальные сборники выходили под маркой собственного «Евразийского издательства»: три под названием «Евразийский Временник» (1923, 1925, 1927), в 1929 — под названием «Евразийский Сборник» и в 1931 г. — «Тридцатые годы» (к десятилетнему юбилею евразийства). Также под маркой евразийского издательства выходило большое количество книг и брошюр: Россия и латинство (Берлин, 1923); Карсавин Л. П. О сомнении, науке и вере (Берлин, 1925); Франк С. Л. Основы марксизма (Берлин, 1926); Савицкий П. Н. Географические особенности России (Прага, 1927); Алексеев Н. Н. На путях к будущей России (Париж, 1927), и другие.

78 «Одним из основателей общества был А. В. Меллер. Позже он воспользовался этим именем (кружок рос.-азиатских изучений) — уже в 1930-х годах, при своей работе у наци» (ед. хр. 359, л. 43 об.).

79 «Насколько вспоминаю, это — первое связанное изложение собственно политических воззрений евразийства. Написано, кажется, мною — но при участии Трубецкого, Сувчинского и Арапова. Нигде и никогда не было напечатано. Дата — середина 1923 г. Заключающееся здесь учение «о новом правящем слое» сохраняет и теперь свое значение в евразийстве.» (ед. хр. 445, л. 7).

80 Высший Монархический Совет.

Публикация Е. КРИВОШЕЕВОЙ

Следующая глава» «Предыдущая глава