Сегодня и вчера

Украинские женщины. Исторические рассказы д-ра Антония И. // Киевская старина. Киевская старина. Год второй. Том VI. Май-Август 1883 г. — С. 272.

Но возвратимся к рыцарским наклонностям украинских женщин. Только этими свойствами можно объяснить себе выносливость этих женщин, когда их угоняли в «ясыр» по пустынным, знойным степям. Уж конечно не в люльках транспортировали их «поганцы». Более человечный из них или, может быть, более заботливый о том, чтобы его живой товар не сделался непригодным, помещал пленную за собой на коне; обыкновенно же пешком на привязи, нужно было совершать эту дальнюю дорогу. А потом в ясыре ее, когда-то богатую и привыкшую повелевать барыню, ожидала тяжелая и унизительная доля невольницы гаремной. Тем не менее, подобная участь была еще сноснее тяжелых работ, невольных странствований в Азию или Африку, — сноснее, но безнадежнее: ибо такая женщина, если она умела снискать себе любовь и расположение татарской семьи, с которою связала ее судьба, теряла чрез это надежду когда-либо получить свободу, хотя бы ценою относительно громадного выкупа. Татарин или турок подобную находку считал за особый род благословения Божия и вместе с тем за капитал, который в случае бедствия может быть ему возвращен с излишком. Несчастная «бранка» принуждена была выжидать дипломатических соглашений между Крымом, Портой и Польшей, в силу которых могла бы добиться свободы. Выкупы, производившиеся обществами тринитариев, являются только в конце XVII века и наиболее действовали в прошлом столетии. Многое делалось для той же цели и до появления этого ордена при посредстве договоров с взаимными обменом пленных; часто происходили такие обмены, но ни один из них не достигал таких размеров, как славный обмен невольников между Москвой и Запорожьем с одной и татарами с другой стороны, продолжавшийся пять лет (1681—1685 г.) и производившийся под Переволочной. Происходил этот обмен ежегодно летом; сюда приезжали: царский окольничий, полковник и правитель гетманской канцелярии от заднепрян, а с противной стороны мурза и султаны; «бранцев», как магометан, так и христиан, бывало по несколько тысяч; обмен шел голова за голову, хотя знатнейших бояр татары утаивали; так Шереметьева, взятого в плен еще под Чудновым 1660 года, освободили только двадцать лет спустя, после получения 40 000 руб. выкупа. Вот на этих-то полях под Переволочною можно было видеть не одну земянку украинских провинций; заручившись письмом Яна III к старшине запорожской, среди которой славный король пользовался большим почетом, и, захватив с собою набитый золотом мешок, она поспешала в степь, чтобы при посредстве Кошевого выкупить из неволи родную «бранку»... А много, много их попадало в плен, особенно во второй половине XVII столетия; на всем пространстве земли украинской не было такой семьи, которая не оплакивала бы стонущего в неволе, близкого и дорогого сердцу существа... Несравненно легче было освободить из рук татарских мужчину, чем женщину: последняя, в особенности молодая, предоставлена будучи сама себе, нередко становилась женою своего господина; но и она, овдовев, с значительным числом детей с плоскими восточными чертами лица, возвращалась на родину,— настолько дорого было для нее родной земли воспоминанье!...