Московские Рюриковичи (генеалогия и демография)

огда после Второй мировой войны во Франции стали появляться труды по исторической демографии1, они сразу же привлекли к себе внимание не только демографов, занимавшихся изучением современного им населения, но и историков — специалистов по истории Древнего мира и Средних веков. Выяснилось, что исследования по демографии давно минувших столетий способны дать ответы на такие сложные вопросы, как причины изменения соотношений различных социальных групп в обществах прошлого, степень зависимости численности населения от урожаев или неурожаев, падежа скота, уровня цен на предметы первой необходимости: такие исследования позволяли оценивать деятельность правительств раннего времени в области брака и семьи и т. д. Поэтому во многих странах в 50 — 60-х гг. XX в. начали возникать различные школы, центры и даже институты, приступившие к пристальному изучению демографических процессов. Проводившиеся исследования касались преимущественно периода с середины XVII в., когда появились церковноприходские книги, фиксировавшие рождения, браки и смерти прихожан, и до середины XIX столетия, когда во многих странах мира начала организовываться государственная статистическая служба, собиравшая и обобщавшая самые различные данные о населении.

Что касается более отдаленного прошлого, например периода западноевропейского развитого феодализма XI — XV вв., то успешное

Рюрик. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

разрешение вопросов демографического развития государств указанного времени напрямую зависит от того, сохранились ли ранние исторические источники, содержащие такие сведения о народонаселении этих государств, которые могут быть подвергнуты статистической обработке. В Италии, Германии, Франции, Англии и Испании они есть, но во многих странах отсутствуют. К числу последних относится и Россия, где подобные материалы сохранились только с конца XV в.2 Поэтому неизвестна, например, численность населения русских княжеств в XIV в., и можно ли, скажем, политические успехи московских князей того времени объяснять большим числом жителей Москвы и Московского княжества по сравнению с другими княжествами; не знаем и среднюю продолжительность жизни русского человека в Средние века; сколько детей было в его семье, кто из них умирал в детстве, а кто достигал зрелого возраста, когда такие дети женились или выходили замуж и т. п. Чтобы попытаться хотя бы в какой-то мере охарактеризовать отмеченные моменты человеческой жизнедеятельности и исторического развития русского средневекового общества в целом, следует обратиться к свидетельствам, которые в наибольшей степени способны ответить на такие вопросы. Свидетельства подобного рода заключены в генеалогических материалах.

Из последних имеется значительный пласт материалов по генеалогии московских князей. Династия этих князей, став господствующей в Русском государстве последней четверти XV — XVI в., сберегла многие документы своего фамильного архива. Аналогичные же материалы иных потомков Всеволода Большое Гнездо не сохранились, а в ряде случаев, поступая в Москву от прежних князей-владельцев, намеренно уничтожались крепнувшим московским единодержавием, чтобы избежать политических и владельческих притязаний со стороны наследников бывших нижегородских, суздальских, тверских3 и других князей Рюрикова дома. Сбереженные свидетельства о московских князьях и можно использовать в качестве определенных показателей, позволяющих составить примерное представление о демографических процессах, шедших в русских землях на протяжении XIII — XVI столетий.

Следует заметить, что по генеалогии московских Рюриковичей существует обширная литература, используя которую, можно, казалось бы, легко составить перечень всех московских князей и дать основные факты их биографий: когда родился, когда вступил в брак, сколько имел детей, когда скончался. Но эта литература почти вся компилятивна, она не основана на изучении первоисточников. Поэтому предварительной задачей данной работы является уточнение генеалогии московских Рюриковичей на основе первичных материалов, часть которых была открыта или опубликована только в последнее время, а последующей — обработка уточненных свидетельств для характеристики демографических процессов, шедших в среде потомков первого московского князя.

* * *

Волею Александра Невского родоначальником династии московских князей стал его младший сын Даниил, которому после смерти Александра в 1263 г. из Владимирского княжества было выделено Московское. Даниил родился в 1261 г.4 и к моменту своего формального вступления во владение Московским княжеством еще не мог иметь собственной семьи. Семья могла появиться у него в 12 — 14 лет, когда существовавшие обычаи и церковные нормы разрешали браки. Был ли такой ранний брак у Даниила, сказать невозможно из-за отсутствия твердых данных, но по косвенным признакам можно предположить, что к концу 70-х гг. XIII в. Даниил уже стал главой семьи. На этом моменте жизни родоначальника московского княжеского дома можно будет остановиться несколько позднее, когда определятся основные факты биографий других московских князей и выяснится примерный возраст их вступления в брак. Происхождение жены Даниила неизвестно так же, как и ее достоверное имя. Зато сыновья Даниила известны относительно хорошо. В Софийской I и Новгородской IV летописях, восходящих к своду 30-х гг. XV в., а через него к своду 1418 (1423) г. митрополита Фотия, в статье 6395 (887) г. приводится родословие русских князей, заканчивающееся указанием на Дмитрия (Донского) и Ивана — детей великого князя Ивана Ивановича, получившего у историков прозвище Красного. В этом родословии сыновьями Даниила Александровича Московского названы «Юрьи, Иванъ, Борисъ, Семионъ, Андрёи, Александръ, Афанасеи»5. В известной статье «Сице родословятся велицёи князи Русьстии», приложенной к Новгородской I летописи младшего извода и составленной в конце первой четверти XV в., к сыновьям Даниила причислены «Юрьи Великыи, Иванъ, Борисъ, Семеонъ, Александръ, Афанасии»6. В более поздней росписи XVI в. перечень сыновей князя Даниила Александровича несколько иной: «Юрьи, Александръ, Борисъ, Иоанъ, Афонасии»7. Роспись XVI в. основана, по-видимому, на данных, извлеченных из летописей. В этом отношении показательно, что в летописях князья Александр и Борис Даниловичи упоминаются именно в такой последовательности, хотя и несколько позже, чем их брат Иван, своими младшими современниками прозванный Калитой8. Статья «Сице родословятся велицёи князи Русьстии» перечисляет сыновей Даниила Московского более полно. А статья 6395 (887) года Софийской I и Новгородской IV летописей дает самый подробный их перечень, хотя, например, другие источники никаких биографических сведений о князьях Семене и Андрее Даниловичах не содержат9.

Помимо сыновей, в семье Даниила Александровича рождались и дочери. Во всяком случае, упоминание в договоре 1348 г. внуков князя Даниила (Симеона, Ивана и Андрея) Анны, тетки великого князя Симеона Гордого, ведет к заключению о существовании сестры Ивана Калиты, бывшей замужем за одним из рязанских князей10. Таким образом, исходя из наиболее ранних свидетельств, можно утверждать, что в семье первого московского князя Даниила Александровича было, по меньшей мере, 8 детей: 7 сыновей и 1 дочь.

Молчание источников (кроме родословных росписей) о сыновьях Даниила Андрее и Семене, возможно, объясняется тем, что оба князя умерли во младенчестве. В княжеских семьях, московских князей в том числе, такие ранние смерти были обыденным явлением. После смерти Даниила Александровича 5 марта 1303 г.111 в живых остались его дочь Анна и сыновья Юрий, Иван, Александр, Борис и Афанасий.

Даниил Александрович. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

О семье Анны точных сведений нет, а о семьях ее братьев некоторые сведения сохранились. Старший из братьев Юрий женился в 1297 г. Данный факт позволяет рассмотреть вопрос о времени рождения этого первенца Даниила. Как показывают расчеты примерного возраста вступления в брак московских князей третьего и четвертого поколений, которые, будь у Юрия дети — мальчики, приходились бы ему сыновьями и внуками, их свадебный возраст колебался в пределах 16 — 19 лет, в среднем немного превышая 17 лет (17,2)12. Это означает, что первоначально московские князья не стремились вступать в брак в раннем возрасте, как разрешали нормы — в 12 лет, но и не обзаводились женами на третьем десятке лет жизни, когда им было за 20. Они поступали по обычаям, которые соблюдали их отцы и деды. Тогда, вычитая 17 лет из даты 1297 г., мы получим 1280 г. как год рождения Юрия. В таком случае вступление в брак его отца Даниила должно датироваться не позднее 1279 г., возможно, несколько ранее. Иными словами, и Даниилу было примерно 17 — 18 лет, когда он женился.

Первой женой Юрия Даниловича стала дочь ростовского князя Константина Борисовича13. В этой семье Юрия были дети. Во всяком случае, в 1320 г. один из тверских князей — Константин Михайлович — женился на дочери Юрия Софии14. В первой половине 10-х гг. XIV в. князь Юрий Данилович овдовел. В 1317 г. он вернулся на Русь из продолжительной поездки в Орду, привезя оттуда вторую жену — сестру хана Узбека Кончаку15, принявшую в православии имя Агафьи. Но Кончака-Агафья не стала матерью детей Юрия Даниловича. Она скончалась через несколько месяцев после своего приезда на Русь16.

Не оставило потомства (во всяком случае, мужского) и большинство братьев князя Юрия. Относительно Александра и Бориса неизвестно даже, имели ли они семьи17. Младший из Даниловичей Афанасий, скончавшийся в 1322 г., семью, возможно, имел18, но о происхождении его жены и о детях в этой семье свидетельств нет.

Зато второй по возрасту из сыновей князя Даниила Александровича, Иван Калита, был женат дважды. Впервые Иван Данилович упоминается в записи от ноября 1296 г. на рукописи того же времени. Он был послан отцом в Новгород, чтобы править там до родительского приезда19. Это означает, что Иван к тому времени стал уже взрослым человеком, то есть ему было, по меньшей мере, 12 лет. Следовательно, Калита родился не позднее 1284 г. Первой его женой стала неизвестная по происхождению Елена, умершая в 1332 г.20 От брака с нею у Ивана Калиты родились сыновья: Симеон (7 сентября 1317 г.)21, Даниил (11 декабря 1319 г.)22, Иван (30 марта 1326 г.)23, Андрей (4 июля 1327 г.)24 и дочери: неизвестная по имени, Евдокия (Овдотья) и Фетинья. Одна из ранних родословных книг XVI в. сообщает о первой из них, что она была выдана отцом замуж за ростовского князя Константина Васильевича до 1328 г.25. Правильность известия этого позднего источника подтверждается ранним летописным свидетельством об обращении в 1349 г. к Симеону Гордому литовского князя Любарта с просьбой «испросити сестричну его (то есть дочь сестры, племянницу Симеона. — В. К.) за себе оу князя Костянтина Ростовьскаго»26. Относительно другой дочери — Евдокии — следует сказать, что в статьях 6847 (1339) г. Новгородской I летописи младшего извода и Софийской I летописи старшего извода Иван Калита назван тестем ярославского князя Василия Давыдовича27. Следовательно, этот князь был женат на дочери Ивана

Иван I Калита. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

Калиты. Московская летопись под 1342 г. отмечает смерть жены Василия Давыдовича Овдотьи28. Очевидно, Овдотья (Евдокия) и была дочерью Калиты. Фетинья фигурирует в завещаниях своего отца, составленных в 1336 и 1339 гг. Овдовев в 1332 г., Калита женился вторично на также неизвестной по происхождению Ульяне, от которой имел двух дочерей — Феодосию и Марию29. Мария умерла в юном возрасте30, Феодосия стала женой белозерского князя Федора Романовича31. Сам Иван Калита скончался 31 марта 1340 г.32

Старший сын Ивана Калиты Симеон имел три семьи. В первый раз, будучи по свидетельству летописи 17-летним, он женился на дочери литовского великого князя Гедимина Айгусте, при переходе в православие принявшей имя Анастасии33. В этом браке у Симеона родились сыновья Василий (12 апреля 1337 г.), проживший немногим более полутора лет (умер в начале 1339 г.)34, и Константин, появившийся на свет в 1341 г. и умерший в день рождения35, а также дочь Василиса, ставшая в 1349 г. женой кашинского князя Михаила Васильевича36. Поскольку ранее 12 лет замуж не отдавали, последняя дата свидетельствует о том, что Василиса была первым ребенком в семье Симеона — Айгусты. Она родилась не позже 1336 г. В 1345 г. Айгуста-Анастасия скончалась, и в том же году Симеон Гордый женился во второй раз. Его новой женой стала Евпраксия, дочь князя Федора Святославича из рода смоленских князей. Евпраксия плохо исполняла свои супружеские обязанности, и зимой 1346 г. Симеон отправил ее обратно к отцу37. Во второй семье московского великого князя детей не было. Третьи браки в XIV в. церковью запрещались, но Симеон сумел обойти запреты, добившись специального разрешения от константинопольского патриарха. Весной 1347 г. он женился на Марии, дочери казненного в Орде тверского князя Александра Михайловича38. В этом браке у Симеона родились сыновья Даниил (15 декабря 1347 г.)39, Михаил (7 сентября 1349 г.)40, Иван (зимой в начале 1351 г.)41 и Семен (3 февраля 1352 г.)42. Иван и Семен скончались от пандемии легочной чумы («черной смерти» в европейских исторических повествованиях) в марте 1353 г.43. В научной литературе часто утверждается, что и старшие сыновья Симеона Даниил и Михаил стали жертвами той же болезни44. Однако о них таких сведений нет. Позднее Даниил и Михаил в источниках не упоминаются. Очевидно, они умерли детьми. Но была ли их смерть естественной или насильственной, сказать трудно. Последнее,

Симеон Гордый. Фреска Архангельского собора Московского Кремля. XVI в.

во всяком случае, не исключено, поскольку вскоре после кончины Симеона Гордого (26 апреля 1353 г.) значительная часть владений его вдовы великой княгини Марии Александровны в нарушение завещания Симеона, скрепленного печатями его самого и его братьев, была отнята у нее ее деверем, звенигородским князем Иваном Ивановичем, к которому перешла и верховная власть в Московском княжестве.

Этот второй сын Ивана Калиты имел две семьи. Зимой в начале 1342 г. Иван Иванович женился на Феодосии, дочери брянского князя Дмитрия Романовича45. Но через год Феодосия умерла46. От Феодосии у Ивана Ивановича родилась дочь, которая в 1356 г. была выдана замуж за литовского князя Дмитрия Кориадовича, внука литовского великого князя Гедимина47. Позднее Дмитрий Кориадович перебрался в Москву и стал служить Дмитрию Донскому. Более он известен под именем Дмитрия Михайловича Боброка Волынского.

В 1345 г. князь Иван сочетался браком с Александрой, происхождение которой неизвестно48. От этого брака он имел сыновей Дмитрия, родившегося 12 октября 1350 г.49, и Ивана, родившегося после Дмитрия, то есть не ранее 1351 г., и умершего в 1364 г.50, а также двух или более дочерей, которые косвенно упоминаются в его душевных грамотах: «А кого ми дасть б(ог)ъ зятью, по чепи имъ зол(о)тё да по поaсу по зол(о)ту»51. Сам Иван Красный умер 13 ноября 1359 г.52

Третий сын Ивана Калиты серпуховский князь Андрей имел только одну жену. Брак Андрея и дочери галичского (Галича Мерского) князя Ивана Федоровича Марии состоялся в 1345 г., между 11 марта и 23 сентября53. От этого брака у Андрея были сыновья Иван, появившийся на свет не

Дмитрий Донской. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

ранее 1346 г. и скончавшийся в 1358 г.54, и знаменитый Владимир Храбрый, родившийся 15 июля 1353 г., через 39 дней после смерти своего родителя, последовавшей 6 июня 1353 г.55

В итоге к началу 1365 г. в княжеском доме московских Рюриковичей остались лишь два мужских представителя: двоюродные братья Дмитрий Иванович, будущий Донской, и Владимир Андреевич, будущий Храбрый. Они продлили существование двух ветвей этого дома: великокняжеской и удельнокняжеской.

Великий князь Дмитрий Иванович женился 18 января 1366 г. на Евдокии, дочери нижегородского великого князя Дмитрия — Фомы Константиновича56. Последнее завещание Дмитрия Донского, составленное примерно в первой половине мая 1389 г.57, перечисляет пятерых его сыновей-наследников. Это были Василий, Юрий, Андрей, Петр и Иван58. В статье «Сице родословятся велицёи князи Русьстии», уже цитировавшейся выше при определении сыновей первого московского князя Даниила, указывается большее число сыновей Дмитрия Ивановича: «Василии, Юрии, Иоаннъ, Семеонъ, Андрёи, Петръ, Костянтинъ»59. Однако летописи содержат еще больше данных о детях Дмитрия Донского, причем не только о сыновьях, но и о дочерях. Ценные сведения о сыновьях Дмитрия сообщает «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского», помещенное в Новгородской IV и Софийской I летописях. Благодаря этому источнику выясняется, что старшим сыном Дмитрия Ивановича был Даниил, по теоретическим расчетам родившийся не ранее конца 1366 г. и скончавшийся до начала 1372 г.60 То же «Слово» сообщает, что младшим сыном Дмитрия был Константин, которому в день смерти отца исполнилось 4 дня61. В летописях есть известие о смерти 11 сентября 1379 г. другого сына Дмитрия — Семена, который характеризуется как «дётя»62. Таким образом, в семье Дмитрия и Евдокии было восемь сыновей, но отца пережили шестеро: Василий (родился 30 декабря 1371 г.), Юрий (родился 26 ноября 1374 г.), Иван (родился в первой половине 1378 г.), Андрей (родился 14 августа 1382 г.), Петр (родился 29 июля 1385 г.) и Константин (родился 16 мая 1389 г.)63.

Из дочерей Дмитрия Донского точная дата рождения известна только одной, самой младшей — княжны Анны. Она родилась 8 января 1388 г.64 Первой в летописях упоминается другая дочь Дмитрия — Софья. Весной 1387 г. она вышла замуж за князя Федора, сына Олега Рязанского65. В 1394 г. сестра Софьи Мария стала женой литовского князя Лугвения (Семена) Ольгердовича66. В 1397 г. холмский князь Иван Всеволодович, внук тверского великого князя Александра Михайловича, женился на еще одной дочери Дмитрия Донского, которую звали Анастасией67. Младшая Анна в 1406 г. стала женой выехавшего на московскую службу Гедиминовича, литовского князя Юрия Патрикеевича68. Всего, таким образом, в семье Дмитрия Донского было 12 детей, но 2 сына умерли при жизни родителя. Сам Дмитрий скончался 19 мая 1389 г.69

Завещание двоюродного брата великого князя Дмитрия, Владимира Андреевича Серпуховского, составленное до 14 мая 1410 г. (дата смерти князя Владимира70), называет пятерых его сыновей-наследников (в порядке старшинства): Ивана, Семена, Ярослава, Андрея и Василия, а также их мать княгиню Елену, получившую это имя при крещении71. Она была дочерью литовского великого князя Ольгерда. Владимир женился на ней примерно в январе — феврале 1372 г.72 Однако росписи потомков князя Владимира Серпуховского, помещенные в родословных книгах XVI в., утверждают, что «княже Володимеровы дети: Иван, бездетен, да Семен, а женился у новосильского князя, бездетен; а третей Ондрей, лежит в Архангеле, а была за ним дочь Ивана Дмитриевича; а четвертой Ярослав, а понял дщерь Федора Федоровича Голтяева; а пятой Федор, бездетен, а шестой Василий, бездетен, а семой Ондрей Радонежской, а лежит у Троицы в Сергееве монастыре»73. Сравнение перечней сыновей Владимира Андреевича в его завещании и в родословной росписи показывает, что роспись перечисляет Владимировичей в той же последовательности, что и завещание князя Владимира, но два последних его сына, Василий и Андрей, названы в ней в обратной последовательности. Кроме того, в росписи дополнительно указаны еще два сына Владимира Серпуховского: Андрей (первый) и Федор. Чтобы проверить степень достоверности поздней родословной росписи, необходимо привлечение дополнительных источников. Летописи свидетельствуют, что первенец Владимира Иван родился весной 1381 г.74 Ярослав (крестильное имя Афанасий) появился на свет 18 января 1389 г.75 Федор родился 26 января 1390 г.76 Василий родился 9 июля 1394 г.77 Сведений о времени появления на свет Семена и двух Андреев Владимировичей нет78. Примерные даты рождения этих трех княжичей приходится определять, сопоставляя между собой различные данные. Во второй договорной грамоте великого князя Василия Дмитриевича с Владимиром Андреевичем, которая была составлена между маем 1402 г. и 20 июля 1404 г.79, указано, что «aз, княз(ь) Володимеръ Андрhевич, съ своими дhтми, со князем съ Иваном и с Семеном, и съ aрославом, и за свои дhти за меншии, за Ондрha и за Васил(ь)a, целовали есмы кр(е)сть къ своему г(о)с(поди)ну...»80. Из грамоты следует, что к моменту ее заключения Семен был уже дееспособен, он мог сам целовать крест, а Андрей (второй) был еще маленьким, целовать креста не мог, и за него это делал его отец. В одной из договорных московских княжеских грамот конца 40-х гг. XV в. подчеркивалось, что великий князь Василий Васильевич должен к своему контрагенту целовать крест сам и «за свои дёти», а далее пояснялось: «А исполнятся, г(о)с(поди)не, твоим дётем по двёнатцати лёт, ино, г(о)с(поди)не, тогды целоват(и) им самим по нашим докончалным грамотам и по сеи по нашеи грамотё»81. Поэтому можно думать, что Семену в начале XV в. было не менее 12 лет. Что касается Андрея (второго), то исходя из дат рождения его старшего брата Федора и младшего брата Василия, надо полагать, что он родился между началом 1391 г. и серединой 1393 г., судя по его недееспособности, зафиксированной в указанной выше грамоте, ближе к последней дате. Летописные свидетельства о годах рождения Ивана, первого сына Владимира Серпуховского, и Ярослава-Афанасия, согласно родословной росписи XVI в. — четвертого сына Владимира Серпуховского, показывают, что между рождениями этих сыновей князя Владимира прошло без малого 8 лет. Такой большой временной промежуток делает достоверным указание родословной росписи о появлении между 1381 и 1389 гг. в семье серпуховского князя еще двух сыновей — Семена и Андрея (первого). Исходя из дат рождения Ивана и Ярослава, а также из старшинства Семена перед Андреем (первым), временем рождения последнего будет период от весны 1383 г. до начала 1388 г., а Семена — от весны 1382 г. до начала 1387 г. Поскольку во втором договоре Василия I с Владимиром Андреевичем Серпуховским дети князя Владимира Андрей (первый) и Федор не упоминаются, становится очевидным, что, по меньшей мере, к лету 1404 г. их уже не было в живых. Эту хронологическую грань уточнили А.Б. Мазуров и А.Ю Никандров. Они обратили внимание на «Слово о житии и учении Стефана Пермского», написанное Епифанием Премудрым, где перечисляются русские князья, бывшие современниками смерти пермского епископа Стефана Храпа. Среди этих князей названы и дети Владимира Андреевича Серпуховского. Они перечислены в «Слове» в следующем порядке и составе: кончина Стефана Пермского произошла при «Иwаннё, Симеwнё, Афонасии, Андрёи, Василии»82. Оказывается, перечень сыновей серпуховского князя в этом литературном произведении точно такой же, что и во второй договорной грамоте 1402 — 1404 гг. Владимира Андреевича с Василием I и в составленном между январем — началом марта 1410 г. завещании серпуховского князя83. В перечне не упомянуты сыновья Владимира Серпуховского Андрей (первый) и Федор. Епископ Стефан Пермский скончался 26 апреля 1396 г.84 Отсюда А.Б. Мазуров и А.Ю. Никандров сделали естественный вывод, что Андрей (первый) и Федор Владимировичи умерли до указанной даты85. В таком случае Андрей (первый) умер в возрасте от 8 до 13 лет и едва ли мог быть женат, как о том сообщают позднейшие родословные книги, путая его, видимо, с Андреем (вторым).

Дочери Владимира Андреевича неизвестны. Ни в летописях, ни в завещании 1410 г. Владимира Андреевича, ни в завещании начала 1434 г. его вдовы княгини Елены86, в монашестве Евпраксии, о них нет никаких, даже косвенных, упоминаний87. В XV в. жили и действовали только сыновья Владимира Серпуховского Иван, Семен, Ярослав-Афанасий, Андрей и Василий. Оставив на время характеристики их самих и их семей, соблюдая хронологический и генеалогический порядок, обратимся к потомкам великого князя Дмитрия Донского.

Когда умирал Дмитрий, все его сыновья оставались холостыми. Первым женился старший из них — Василий, ставший преемником отца на столе Московского великого княжения. Свадьба была сыграна 9 января 1391 г.88 Избранницей стала Софья, дочь литовского великого князя Витовта. 30 марта 1395 г. в семье родился первенец — сын Юрий89, который умер

Василий I Дмитриевич. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

30 ноября 1399 г.90 Второй сын Иван родился 15 января 1397 г.91 Третий сын Даниил появился на свет 6 декабря 1401 г., но прожил только 5 месяцев, следовательно, умер в начале мая 1402 г.92 Четвертый сын Семен родился 13 января 1405 г., но прожил всего 12 недель, т. е. умер 8 апреля 1405 г.93 Пятый сын Василий, который стал преемником отца на великокняжеском столе, появился на свет 10 марта 1415 г.94

Помимо сыновей, в семье Василия и Софьи рождались и дочери, о существовании которых можно узнать главным образом из скупых летописных записей об их замужествах. В 1411 г. Василий Дмитриевич обручил свою дочь Анну, еще маленькую девочку, с сыном византийского императора Мануила II Палеолога Иоанна95, впоследствии ставшего императором Иоанном VIII Палеологом. Но надеть корону византийской императрицы Анне было не суждено. Готовясь к свадьбе, она скончалась от эпидемии чумы в Константинополе в августе 1417 г.96 В 1418 г. Василий Дмитриевич выдал замуж за суздальского (нижегородского) князя Александра Ивановича свою дочь Василису97. Около того же времени другая дочь Василия Дмитриевича — Анастасия — стала женой литовского князя Александра (Олелька) Владимировича, внука литовского великого князя Ольгерда98. Встречающееся в литературе указание на четвертую дочь Василия — Марию (или Анну-Марию) — является ошибочным99. Сам великий князь Василий Дмитриевич скончался 27 февраля 1425 г.100

Летописи сохранили известие, что второй из сыновей-наследников Дмитрия Донского Юрий женился в 1400 г. на Анастасии, дочери смоленского князя Юрия Святославича101. В год свадьбы Юрию было почти 26 лет. От этого брака у него родились сыновья Василий, позднее получивший прозвище Косого, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, но точные годы их рождения неизвестны. Можно только сказать, что все они родились до 11 июля 1422 г., когда умерла их мать102. В завещании Юрия Дмитриевича, составленном в июле — августе 1432 г., только эти три сына, Василий, Дмитрий и Дмитрий Меньший (именно в такой последовательности), и названы наследниками отца103. Никакие дочери в завещании Юрия Дмитриевича не упоминаются. Но Г.В. Семенченко удалось установить, что у Юрия Дмитриевича был еще один сын — Иван104. Он являлся старшим сыном звенигородского князя и умер в великий пост 1432 г., видимо, управляя Галичем105. Его смерть и стала, судя по всему, побудительной причиной составления в 1432 г. завещания Юрия Дмитриевича, перераспределившего свои владения между оставшимися тремя сыновьями.

Сам Юрий Дмитриевич умер 5 июня 1434 г.106

Третий по возрасту из наследовавших Дмитрию Донскому его сыновей — Иван — неслучайно в завещании 1389 г. своего отца был назван самым последним среди родных братьев. Он, видимо, был душевнобольным107, получил в наследство совершенно мизерный удел и необычное право по собственной воле отдать его любому из братьев. Из этого видно, что своей семьи Иван не имел и не мог рассчитывать на ее создание. Умер Иван 29 июля 1393 г.108

Четвертый сын Донского, князь можайский и белозерский Андрей, имел семью и детей. Он женился в 21 год на Аграфене, дочери княжившего в Стародубе Северском литовского князя Александра Патрикеевича. Свадьба была сыграна 8 октября 1403 г. в Москве109. От этого брака у Андрея родились сыновья Иван и Михаил, а также дочь Анастасия, ставшая первой женой тверского великого князя Бориса Александровича. О времени их рождения сведений не сохранилось. Андрей Дмитриевич умер 9 июля 1432 г.110

Имел семью и пятый сын Дмитрия Ивановича Петр. 16 января 1407 г. он женился на Евфросинии, дочери Полиевкта Васильевича из рода известных московских бояр Вельяминовых111. В этой семье были дети112, но потомства не осталось. Князь Петр скончался в мясопустную субботу 1427 г., которая в указанном году приходилась на 22 февраля113.

Последний сын Дмитрия Донского Константин, как и большинство его братьев, тоже был женат. О его жене Анастасии известно очень мало. Летописи отмечают только ее кончину, последовавшую в октябре 1419 г.114 В завещании митрополита Фотия, составленном между ноябрем 1430 г. и концом июня 1431 г., упомянуты сыновья Дмитрия Донского Андрей и Константин, которым дается благословение вместе «съ их кн(я)гинями и дётми»115. В таком случае речь должна идти о второй жене Константина и детях, возможно, от первого и второго браков. Сколько среди этих детей было мальчиков и девочек — неизвестно. А.В. Экземплярский привел свидетельство родословной росписи XVI в., помещенной в Воскресенской летописи, о наличии у Константина Дмитриевича сына Семена116. Такое свидетельство сохранилось и в одной из древнейших родословных книг117. Его надо признать верным. Но Семен Константинович умер, скорее всего, во младенчестве, поскольку после Константина род его не продолжился. Сам Константин Дмитриевич скончался 9 мая 1434 г.118

Другая ветвь московских князей, ведшая свое начало от удельного серпуховского князя Владимира Андреевича, в XV в. оказалась менее репродуктивной. Старший сын Владимира Иван весной 1401 г. женился на Василисе (Вассе), дочери рязанского князя Федора Ольговича119. Сыновья в этой семье, возможно, были, но умерли рано120. Была также дочь Мария, упоминаемая в завещании ее бабки, княгини Елены Ольгердовны, в монашестве Евпраксии121. Когда родилась Мария Ивановна, неизвестно. Год смерти ее отца, князя Ивана, устанавливается по эпитафии XVII в. на гробнице этого князя в Архангельском соборе московского Кремля и кормовой книге того же собора. Оба источника называют дату 7 октября 1422 г.122

Второй сын Владимира Серпуховского, князь Семен, тоже имел семью. В конце 1404 или в начале 1405 г. отец женил его на дочери новосильского князя Василисе123. Прямых данных о детях в этой семье нет. Семен Владимирович скончался осенью 1426 г. от моровой язвы124.

Одновременно с ним и от той же болезни умерли два родных брата Семена: Ярослав-Афанасий и Андрей (второй)125. Ярослав был женат дважды. Первый раз он женился в Москве в начале 1408 г.126 В летописных сообщениях о его бракосочетании нет указаний ни на имя жены, ни на ее происхождение. Но в Тверском сборнике под 6919 (1411) г. помещено известие о том, что 1 декабря в Боровске скончалась княгиня «Анна Ярославова», т. е. жена князя Ярослава. Поскольку она была «тща» (дча, дочь) князя Семена Васильевича, ее увезли в Ярославль и там похоронили в Спасском монастыре127. Князь Семен Васильевич Новленский был третьим сыном ярославского князя Василия Васильевича. Семен владел Юхотским уделом Ярославского княжества128. Таким образом, первой женой ЯрославаАфанасия Владимировича была Анна, дочь юхотского князя Семена Васильевича Новленского. От этого скоротечного брака у Ярослава детей не было. Ярослав женился вторично, очевидно, после 1411 г.129 Второй его женой стала дочь знатного московского боярина Федора Федоровича ГолтяяКошкина. Косвенное указание на это содержится в летописном известии о помолвке великого князя Василия Васильевича осенью 1432 г.: «кн(я)зь велики обручал за себя кн(я)жьну Марью, дщерь Ярославлю, а вънуку Марьи Голтяевы»130. Если Мария была дочерью Ярослава Владимировича, а другого князя Ярослава на Руси в первой трети XV в. не существовало, и если Мария была внучкой Марии Голтяевой, то это значит, что Ярослав был женат на дочери Голтяевой, по имени нам неизвестной. Между тем, в работах даже самых крупных и авторитетных историков утверждается, что Мария Голтяева и была женой Ярослава-Афанасия Владимировича, и все действия Марии Голтяевой приписываются жене Ярослава-Афанасия. Однако ни в документальных, ни в летописных источниках Мария Голтяева не упоминается с княжеским титулом, что для жены князя было совершенно недопустимо. В одной из грамот 1447 г. Голтяева названа вполне определенно: «Марьину Федоровы жены Федорович(а) казны»131. В другой грамоте принадлежность той же казны выражена иначе: «казну… М(а)рьину Голтяевы»132. Свидетельство еще одной грамоты XV в. проясняет действительный статус Марии Голтяевой: «А что wт(е)ць наш, князь великiи, поволил своеи боaрынё М(а)рiе Федwровё Федwрович(а) Голтяевё дати тобё свои села…»133, то есть Мария Голтяева была не серпуховской княгиней, а московской боярыней. От брака с дочерью Ф.Ф. Голтяя-Кошкина и Марии Голтяевой Ярослав имел дочерей Елену, вышедшую замуж за двоюродного брата великого князя Василия Темного князя Михаила Андреевича Верейского и Белозерского, и Марию, ставшую женой Василия Васильевича Темного, а также сына Василия. Изучая биографию Ярослава-Афанасия Владимировича, А.Б. Мазуров и А.Ю. Никандров нашли, что на дочери Марии Голтяевой (у авторов это сама Мария Голтяева) Ярослав должен был жениться в 1413 или в 1414 г. Елена как старшая из его детей могла появиться на свет уже в 1414 г., самое позднее — в начале 1419 г., Василий — между 1416 и 1419 гг., а Мария — в конце 1420-го — начале 1421 г.134 Хотя в указанные расчетные даты можно внести некоторые поправки, например, Василий едва ли мог родиться в 1416 г., поскольку он не упоминается как взрослый князь в договоре московских князей от 11 марта 1428 г., в целом предложенная А.Б. Мазуровым и А.Ю. Никандровым датировка событий во второй семье князя Ярослава представляется приемлемой. Из нее можно исходить, делая примерные возрастные расчеты.

Андрей (второй), или Андрей Радонежский был женат. Его женой стала неизвестная по имени дочь крупного московского боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского135. От этого брака родилась дочь, имя которой в источниках не упоминается. После смерти отца эта дочь своим дедом И.Д. Всеволожским была выдана замуж за Василия (Косого), сына звенигородско-галичского князя Юрия Дмитриевича.

Последний из сыновей Владимира Серпуховского Василий был женат на Ульяне, упоминаемой в завещании ее свекрови княгини Елены (Евпраксии) Ольгердовны. Когда была сыграна свадьба и из какой семьи происходила княгиня Ульяна, источники не отмечают. Брак Василия с Ульяной был бездетным. Умер Василий от морового поветрия в 1427 г.136

В договоре великого князя Василия Васильевича и двух его дядей Андрея и Константина Дмитриевичей с звенигородским и галичским князем Юрием Дмитриевичем, заключенном 11 марта 1428 г., упоминаются «wтчины княжихъ Володимеровыхъ wндрёевича внучат»137. Это подтверждает тот факт, что к указанному времени все сыновья Владимира Серпуховского ушли из жизни. Однако оставались внуки Владимира Андреевича, т. е. сыновья были у братьев Ярослава Владимировича, а не только у него одного, о чем в других источниках не сообщается. Все эти сыновья-внучата были малолетними, поскольку договор 1428 г. между их старшими родственниками гарантировал им сохранность их владений, сами за себя они постоять еще были не в состоянии. Но в завещании 1434 г. вдовы Владимира Серпуховского монахини Евпраксии единственным мужским представителем начатой ею особой ветви московских князей выступает Василий Ярославич.

Этот князь имел две семьи. Первую его жену звали Василисой138. Кто она была по происхождению — неизвестно. Если в 1434 г. Василий был еще холост, что следует из завещания его бабки, то в первой половине 40-х гг. XV в. он уже имел жену и нескольких детей. Летопись сообщает, что в феврале 1446 г. после ослепления мужа своей сестры Василия II Василий Ярославич бежал в Литву «со княгинею и з дётми»139. Следовательно, он женился не позднее начала 40-х гг. XV в. Судя по третьему договору Василия Ярославича с великим князем Василием II, ко времени составления этого соглашения серпуховский князь овдовел. Об этом свидетельствует следующая статья договора: «А wт(ъ)иметъ, г(осподи) не, мене бог, брата твоего молодшего, кн(я)зя Васил(ь)a aрославич(а), и тобё, г(осподи)не, и твоимъ дётем под моею княинею, кою ми бог дастъ княиню, и под моим сыном, кн(я)зем Иваном, и под моими детми, кое ми бог дастъ, моего оудёла, трети московьские, и всег(о) моего оудёла, и Суходола с Красным селом, что ми ся еси, г(осподи)не, wтступил въ вудёл и въ вотчину, и того ти, г(осподи)не, всего под ними блюсти, и боронити, и печаловатися, а не wбидёти, ни въступатися»140. Из приведенного текста видно, что Василий Ярославич имел, очевидно, от первого брака сына Ивана, которого намечал в свои преемники, и собирался завести другую семью, какую ему «бог дастъ». На противне этого договора, составленного от имени великого князя Василия Васильевича, другим почерком сделана приписка: «А кнaгини моеи въ великом кнaженьи сел не держати»141. Это свидетельствует о том, что вскоре после составления текста третьего договора со своим зятем Василий Ярославич женился. В его четвертом договоре с великим князем Василием Васильевичем, заключенном после лета 1454 г., серпуховский князь обязывался «так же ми, г(осподи)не, ни сел не держати, ни моеи княини. ни моим детём в твоеи вотчинё, въ великом княжении»142. Приписка на экземпляре третьего договора была превращена в самостоятельную статью в четвертом договоре и тематически расширена, в ней появилось указание на детей Василия Ярославича, очевидно, от второй жены. 

Однако установить даже примерное время второй женитьбы Василия Ярославича оказывается делом весьма непростым. Л.В. Черепнин, например, считал, что перед заключением третьего и четвертого договоров серпуховского и великого князей Василий Ярославич оставался вдовцом143. Всё зависит от датировки третьего соглашения серпуховского князя с великим князем. В свое время Л.В. Черепнин отметил, что в этом договоре как владение великого князя Василия II упомянут Галич. Галич перешел к великому князю от Шемяки после разгрома последнего под этим городом 27 января 1450 г.144 Отсюда Л.В. Черепнин делал вывод, что договор составлен в 1450 г.145 Однако дата 27 января 1450 г. свидетельствует лишь о том, что третий договор двух Василиев не мог быть составлен раньше названного времени. Для отнесения его именно к 1450 г. нужны дополнительные доказательства, которых в работе Л.В. Черепнина нет. В.Д. Назаров предложил датировать договор летом 1453 г. — началом 1454 г., исходя из того, что зафиксированный в договоре переход Дмитровского княжества от серпуховского князя к великому означал урезание владений удельного князя, а это Василий II мог сделать, только расправившись с главным своим политическим противником — Дмитрием Шемякой, отравленным летом 1453 г.146 Соображения В.Д. Назарова любопытны, но недостаточно обоснованы. Текст третьего договора Василия Ярославича с великим князем имеет одну особенность, отличающую его от предшествовавшего договора тех же князей. В третьем договоре подчеркивается политическая роль будущего Ивана III, который последовательно титулуется великим князем и назван единственным наследником верховной власти своего отца: «А wт(ъ) имет бог(ъ) мене, великог(о) кн(я)зя, и тобё, брате, имёти с(ы)на моег(о), великог(о) кн(я)зя Ивана, в мое мёсто»147. Эта возросшая роль Ивана после января 1450 г. связана с его женитьбой на Марии, дочери союзника Василия II тверского великого князя Бориса Александровича. Их свадьба была сыграна 4 июня 1452 г.148 1452 годом и следует датировать третий договор Василия Серпуховского и великого князя Василия II. В таком случае второй брак Василия Ярославича можно относить к середине — второй половине 1452 г., что позволяет снять предположения С.М. Каштанова о существовании третьего брака этого князя149.

От второй жены Василий имел сыновей Ивана, Андрея и Василия150. Судьба всех их оказалась печальной. 10 июля 1456 г. князь Василий Ярославич по приказу своего зятя Василия II был неожиданно схвачен в Москве и отправлен под арест в Углич. Великий князь хотел арестовать и всю семью шурина, но были захвачены только его маленькие дети от второго брака. Старший сын Василия Ярославича Иван и мачеха Ивана сумели убежать в Литву151. Владения серпуховского князя были присоединены к владениям великого князя. Три младших сына Василия Ярославича разделили судьбу отца и умерли в «ызыманьи»152. Сам Василий Ярославич скончался «в железех» в заточении на Вологде 18 февраля 1483 г.153. Так закончила свое существование на Руси боковая линия московских Рюриковичей — серпуховских князей154.

По-разному складывались в XV в. судьбы внуков Дмитрия Донского. Один из них, второй по времени рождения сын великого князя Василия I Иван, вступил в брак почти в 20-летнем возрасте. 31 января 1417 г. в Москве «князъ великыи Василеи Дмитриевич жени сына своего князя Иоана у князя Ивана у Пронского»155. Но через полгода, в июле 1417 г., молодой муж умер, так и не оставив потомства156.

Сменивший в 1425 г. на великокняжеском столе своего отца Василий Васильевич, во второй половине своей жизни прозванный Темным, потому что был ослеплен в 1446 г., а от генеалогов и историков получивший номер два среди московских великих князей Василиев, женился 8 февраля 1433 г. на своей четвероюродной сестре, совсем еще юной Марии Ярославне157. В этом браке у Василия Васильевича родилось несколько детей. В своем завещании, составленном между началом декабря 1461 г. и концом февраля 1462 г.158, Василий Темный назвал пятерых своих сыновей-наследников: старейшего Ивана, Юрия, Андрея, Бориса и Андрея Меньшего159. В родословных книгах, восходящих к официальному Государеву родословцу 1555 г., указаны 6 сыновей Василия II: «Юрье — мал, умре, Иван, Юрье — бездетен, Андрей, Борис, Андрей Меншей — без[детен]»160. В родословных

Василий Васильевич Темный. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

книгах другой редакции перечислены 7 Васильевичей: «князь Юрьи, князь великий Иванъ, князь Юрьи, князь Семенъ, князь Андрей, князь Борисъ, Андрей Меньшой»161. Именно эти данные приведены А.В. Экземплярским в его работе о князьях Северной Руси: Василий II оставил после себя сыновей «Юрия старшего, Ивана, Юрия младшего, Андрея старшего, Семена, Бориса, Андрея младшего»162. Однако в родословных росписях, помещенных в различных московских великокняжеских сводах конца XV в., названы не 6, не 7, а 8 сыновей великого князя Василия Васильевича: «Юрьи, Иванъ, Юрьи, Андреи, Симеонъ, Борисъ, Андреи, Дмитреи»163. В статье «Отъ лётописца вкратцё, князи рустiи», предваряющей вместе с рядом других статей летописный свод 1518 г., также указаны 8 сыновей Василия II, но в несколько ином порядке: «Иванъ, Юрии, Юрьи, Андреи, Семенъ, Борисъ, Андрёи, Дмитрии»164. На первое место среди сыновей Василия Васильевича в данной статье поставлен Иван III, который был хорошо известен книжникам XVI в. как государь всея Руси, а потому и превращен ими в старшего сына своего отца. Как можно будет убедиться ниже, старшим сыном Василия Васильевича Иван III стал не сразу. Важным является то, что в статье «Отъ лётописца вкратцё, князи рустiи» перечислены те же 8 сыновей Василия II, что и в более ранних летописных сводах конца XV в. Одинаковые в численном отношении показания разных летописных памятников заставляют признать названную цифру достоверной и считать неточными исследовательские указания А.В. Экземплярского на существование 7 сыновей Василия Темного.

Что же сообщают летописи о рождении детей у Василия Васильевича? Они свидетельствуют, что в семье этого великого князя осенью 1437 г. родился сын Юрий165, 22 января 1440 г. — сын Иван166, 22 января 1441 г. — Юрий167, 13 августа 1446 г. — Андрей (большой)168, 1 сентября 1447 г. — Семен169, 21 июля 1449 г. — Борис170, 8 августа 1452 г. — Андрей (меньшой)171, 30 сентября 1454 г. — Дмитрий172. В отношении всех 8 сыновей Василия II эти данные подтверждают показания родословных росписей в летописных сводах конца XV в. Летописные известия о рождении мальчиков в семье Василия Васильевича содержат те же имена и указывают на ту же последовательность появления на свет восьмерых маленьких Васильевичей, что и родословные росписи. Отсутствие имен Юрия (старшего), Семена (Симеона) и Дмитрия Васильевичей в завещании Василия II свидетельствует о том, что к моменту его составления их уже не было в живых, они умерли детьми. В отношении первенца Василия Васильевича и Марии Ярославны Юрия это прямо подтверждает летопись, сообщающая, что в самом начале 1441 г. «преставися князь Юрьи болшии»173, которому было 3 с небольшим года. С этого времени старшим сыном Василия Васильевича становится Иван. О ранних смертях Семена и Дмитрия имеется косвенное указание. В январе 1456 г. в Москву из Смоленска прибыла большая церковная делегация, которая стала просить великого князя Василия вернуть Смоленску очень почитавшуюся икону Смоленской божьей матери, которую в свое время привез в Москву смоленский князь Юрий Святославич. Василий Васильевич решил, что просьба справедлива. На прощание с иконой пришла вся великокняжеская семья: сам Василий, его жена Марья Ярославна «и сынове ихъ, великии князь Иоаннъ и князь Юрьи, и Андреи, и Борисъ, и Андреи меншии, принесенъ на рукахъ, еще дётескъ велми…»174. Семен и Дмитрий здесь не упомянуты. Следовательно, они скончались до 1456 г.

Помимо сыновей у Василия II была и дочь. Ее звали Анна. В январе 1464 г. она вышла замуж за великого князя рязанского Василия Ивановича175. Василий II Темный умер в субботу 27 марта 1462 г.176

Печать Василия Васильевича Темного.

Двоюродные братья Василия II, дети его дядей звенигородскогаличского князя Юрия Дмитриевича и можайско-белозерского князя Андрея Дмитриевича, также оставили потомство.

Как говорилось выше, старший (по завещанию отца) сын Юрия Василий был женат на дочери радонежского князя Андрея Владимировича. Поскольку невесту выдавал замуж не ее отец, а дед по материнской линии боярин И.Д. Всеволожский, очевидно, что свадьба между четвероюродными братом и сестрой была сыграна после осени 1426 г., когда умер Андрей Радонежский. С другой стороны, появление Василия Юрьевича на свадьбе великого князя Василия II 8 февраля 1433 г. в золотом поясе, который подарил ему на его бракосочетание И.Д. Всеволожский, тесть Андрея Радонежского, свидетельствует о том, что к началу 1433 г. Василий Юрьевич был уже женат177. После громкого скандала из-за пояса на свадьбе великого князя Василий Юрьевич повел борьбу против Василия II и даже сам один месяц побывал великим князем. В середине марта 1436 г. Василий Юрьевич был разбит в сражении с Василием Васильевичем в Ростовской земле, захвачен в плен и отвезен в Москву, где 21 мая его лишили зрения178. Видимо, в заключении Василий Косой и скончался в 1448 г.179 Его не освободил из-под ареста даже его родной брат Дмитрий Шемяка, ставший в 1446 г. великим князем всея Руси. Детей Василий Юрьевич после себя не оставил.

Второй сын Юрия Дмитриевича Дмитрий Шемяка также имел семью. Это следует из известий летописи Авраамки (точнее, новгородского владычного свода 1468 г.) о пребывании Шемяки и его семьи в Новгороде Великом в 1449 — 1456 гг. Задолго до этого летописи сообщили о намерении Дмитрия Шемяки жениться на дочери князя Дмитрия Заозерского. Зимой 1435/36 г. Шемяка приехал в Москву звать великого князя на свою свадьбу в Углич. Но двоюродный брат взял жениха под стражу180. Однако через несколько месяцев великий князь освободил Шемяку из заключения181. Вполне возможно, что вскоре после этого Шемяка и сыграл свадьбу со своей невестой. В таком случае его женой стала дочь ярославского князя Дмитрия Васильевича, владевшего Заозерьем, областью в бассейне реки Кубены и близ озера Кубенского182. Жену Дмитрия Шемяки звали Софьей183. В этом браке у него родились сын Иван и дочь Мария, которая в 1452 г. вышла замуж за литовского князя Александра Васильевича Черторыйского184. Когда появились на свет дети Шемяки, точно неизвестно, но судя по времени замужества Марии — в конце 30-х гг. XV в. Мария прожила недолгую жизнь. Она скончалась в середине февраля 1456 г.185 Сам Дмитрий Шемяка умер 17 июля 1453 г. в своей резиденции на Городище под Новгородом Великим от отравы, подсыпанной в его еду агентом Василия Темного186. Его сын Иван весной 1454 г. покинул Новгород и уехал в Литву187. Вдова Шемяки Софья продолжала жить в Новгороде, но и она во время похода Василия II против новгородцев в 1456 г. оставила город и бежала в Литву к своему сыну188. Род Шемяки продолжился в Литве189.

Третий сын Юрия Дмитриевича Дмитрий Меньший, или Красный семьи не имел. Он умер после долгой и мучительной болезни 22 сентября 1440 г.190 До второй половины XV в. дожили оба сына можайского и белозерского князя Андрея Дмитриевича Иван и Михаил.

Иван Андреевич был женат на дочери князя Федора Воротынского, но как звали эту дочь и когда была сыграна свадьба — неизвестно. В этом браке у князя Ивана родились два сына — Андрей и Семен. О времени их рождения данных нет. Иван Можайский участвовал в поимке и ослеплении своего двоюродного брата великого князя Василия Васильевича. Понятно, что оба князя смотреть не могли друг на друга, один — из-за ненависти, другой — из-за потери зрения. В 1454 г. Василий Темный, воспользовавшись моментом, послал на Можайск войска против Ивана Андреевича. Узнав об этом, Иван вместе с женой и сыновьями бежал в Литву191. Там он и скончался после 1463 г.192 Его сыновья получили от польского короля в кормление Стародуб Северский193, которым в свое время владел их прадед по женской линии князь Александр Патрикеевич.

Михаил Андреевич Верейский и Белозерский, как отмечалось выше, был женат на своей четвероюродной сестре Елене, дочери серпуховского князя Ярослава Владимировича. В этом браке у него были сыновья Василий, Иван и дочь Анастасия, ставшая женой князя Осипа Андреевича Дорогобужского, представителя тверского княжеского дома. О времени рождения детей верейско-белозерского князя прямых сведений нет. Умер Михаил Андреевич в первой половине апреля 1486 г.194

Таким образом, к началу 60-х гг. XV в. в Московском великом княжестве сохранялись всего две семьи московских Рюриковичей: семья великого князя Василия Темного и семья его двоюродного брата Михаила Андреевича Верейского и Белозерского.

Из оставшихся после смерти великого князя Василия Васильевича пятерых его сыновей трое имели семьи. Будущий Иван III в 1447 г., семи лет от роду, был обручен своим отцом с Марией, дочерью великого князя Тверского Бориса Александровича. Брак преследовал сугубо политические цели. Тверской князь, еще в 1446 г. бывший союзником Дмитрия Шемяки и противником Василия II, круто изменил свою позицию и в 1447 г. помог войсками Василию II против Шемяки. Возникшую дружбу необходимо было скрепить родственными узами, и московский, и тверской князья стали сватами. Свадьба их детей состоялась только через 5 лет, 4 июня 1452 г.195, когда юному мужу исполнилось 12 лет и 4 месяца. В этом браке у Ивана III 15 февраля 1458 г. родился сын Иван196. Через 15 лет после замужества, 22 апреля 1467 г., ставшая великой княгиней всея Руси Мария Борисовна скончалась197. Второй женой Ивана III стала византийская принцесса Софья (Зоя) Палеолог, дочь морейского деспота Фомы, брата последнего византийского императора Константина XII Палеолога. Свадьба была сыграна 12 ноября 1472 г., сразу по прибытии Софьи из Рима в Москву198. Греческая деспина родила много детей своему мужу. Известное нам их число было бы скромнее, если бы летописцы не стали отмечать появления на свет дочерей великого князя. Первым ребенком в семье Ивана III и Софьи Палеолог была дочь Елена, родившаяся 18 апреля 1474 г.199 28 мая 1475 г. родилась дочь Феодосия200. 19 мая 1476 г. — дочь Елена (вторая)201, 25 марта 1479 г. — сын Василий202, 23 марта 1480 г. — Юрий203, 6 октября 1481 г.— Дмитрий204, в феврале 1483 г. — Евдокия205, 8 апреля 1484 г. — Елена (третья)206, 13 февраля 1485 г. — Иван207, 29 мая 1486 г. — Феодосия (вторая)208, 21 марта 1487 г. —

Иван III Васильевич. Гравюра из «Космографии» А. Теве. 1575 г.

Семен209, 5 августа 1490 г. — Андрей210. Всего в семье Ивана III и Софьи Палеолог родилось 6 дочерей и 6 сыновей211. В своем завещании, составленном в декабре 1503 г.212, Иван III называет своими наследниками пятерых сыновей: Василия, Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея213. Следовательно, один сын умер в детстве. Им был Иван, судя по времени его рождения, недоношенный ребенок.

Что касается дочерей Ивана III и Софьи, то известно, что 15 февраля 1495 г. замуж за литовского великого князя Александра Казимировича (Ягеллончика) вышла Елена214, 13 февраля 1500 г. Феодосия стала женой князя Василия Даниловича Холмского215, а 23 января 1506 г. была сыграна свадьба Евдокии с казанским царевичем Кудайкулом (в крещении — Петром)216. Какая по счету Елена и какая Феодосия обрели мужей, сказать затруднительно, поскольку источники прямо на это не указывают217. Дело проясняется при обращении к материалам дипломатических переговоров 1492 — 1495 гг. между Москвой и Вильной о женитьбе великого князя Александра Литовского на дочери Ивана III. Инициатором заключения брака выступила литовская сторона, преследуя прежде всего ясные политические цели — приостановку перманентных военных столкновений с Русским государством, кончавшихся захватом литовских земель. Первоначально во второй половине 1492 г. в литовских обращениях к московскому правительству имени дочери Ивана III, на которой хотел бы жениться 31-летний литовский великий князь, даже не называлось, говорилось только о сватовстве в принципе218. Из материалов переговоров в Москве в январе — феврале 1494 г. следует, что литовские послы, добиваясь аудиенции у Софьи Палеолог, хотели узнать, «быти ли дочеремъ у великие княгини»219. Интерес посланцев Александра Литовского к дочерям Ивана III понятен. Они хотели оценить достоинства всех могущих пойти под венец дочерей московского великого князя и выбрать из них наилучшую. Но с московской стороны последовал отказ: «дочеремъ не быти». Прием у Софьи Палеолог 28 января 1494 г. прошел без присутствия ее дочерей220. Однако 5 февраля 1494 г. большой московский наместник князь Иван Юрьевич Патрикеев объявил литовским послам, что «а дасть богъ у нашие государыни завтра будете у великие княгини, да тут и княжну видите»221. Речь шла уже не о дочерях, а об одной единственной дочере Ивана III и Софьи Палеолог, которая московской стороной предлагалась в жены Александру Литовскому. Когда 6 февраля послы посетили великую княгиню Софью, то рядом с нею они впервые увидели и великую княжну. То была Елена Ивановна. Княжна доверенным лицам литовского великого князя, видимо, понравилась, поскольку в тот же день в Москве было оформлено заочное обручение Елены и Александра222.

Приемы послов из Литвы, переговоры о браке Елены с Александром, переписка о семейном союзе, о свадьбе Елены и ее проживании в Вильне проходили с участием или с упоминанием ее ближайших родственников. Помимо отца и матери это были ее братья Василий, Юрий и Дмитрий, племянник Дмитрий-внук223 и сестры Феодосия и Евдокия224. Поскольку братья Елены и ее племянник упоминаются в рассматриваемых документах в строгой возрастной последовательности, то очевидно, что и перечисление сестер Елены следует тому же принципу. В таком случае речь должна идти только о Феодосии старшей, родившейся 28 мая 1475 г. Евдокия была моложе именно этой Феодосии, но старше Феодосии второй, появившейся на свет 29 мая 1486 г. В средние века на Руси следовали обычаю, согласно которому младшие дочери не могли играть свадьбы до замужества их старшей сестры. В свое время Дмитрию, будущему Донскому, приглянулась Евдокия, дочь нижегородского великого князя Дмитрия-Фомы Константиновича, но у нее была незамужняя старшая сестра Мария. Брак Донского оказался возможным потому, что на Марии женился Николай (Микула) Васильевич Вельяминов, сын воспитателя Донского московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова225, причем свадьба Микулы игралась в одно время со свадьбой Дмитрия Донского. Поскольку Феодосия (первая) родилась ранее своих сестер Елены второй и Елены третьей, женой великого князя Александра Казимировича Литовского могла быть только Елена первая. Таким образом, дочери Ивана III выходили замуж в неполный 21 год, неполные 25 лет и неполные 23 года. Замужество на третьем десятке лет жизни было новым явлением в матримониальных отношениях московских Рюриковн, хотя Елена стала объектом сватовства в обычные для предшествовавших времен 14 лет. В 1488 г. Николай Поппель, посол в Москву императора Священной Римской империи Фридриха III, спрашивал Ивана III: «Хочет ли твоя милость твою девку дати за князя Маркрабиа, который его сестры сын есть?»226. Речь шла о маркграфе Баденском Альбрехте, племяннике Фридриха III, и старшей дочери Ивана III. Но породнение московских Рюриковичей с Габсбургами не состоялось, и Елена просидела «в девках» еще 7 лет, пока не стала женой Александра Ягеллончика.

Если предлагаемое определение жен Александра Казимировича и Василия Даниловича верно, то надо полагать, что дочери Ивана III Елена и Феодосия вторые, а также Елена третья умерли в раннем возрасте227, судя по московско-литовским дипломатическим документам — до 1494 г. Кроме дат рождения о них никаких других сведений нет.

Их мать Софья Палеолог умерла в пятницу 7 апреля 1503 г. в 9 часу дня228. Иван III пережил жену более чем на 2 с половиной года. Он скончался 27 октября 1505 г.229

Второй сын Василия II Юрий Дмитровский семьи не имел. Он умер 12 сентября 1472 г.230

Третий сын Андрей Васильевич Большой Угличский женился 27 мая 1469 г. Его женой стала Елена, дочь князя Мезецкого231. От этого брака у Андрея родились сыновья Иван и Дмитрий, а также дочери. Сколько их было и как их звали — неизвестно. Неизвестны также годы рождения почти всех детей князя Андрея Угличского. Исключение составляет Дмитрий. Летописец, сказав о его смерти в 1544 г., отметил, что князю было 60 лет232. В таком случае Дмитрий должен был родиться в 1484 г. Однако летописи сохранили известие о смерти княгини Елены, жены Андрея Васильевича, 2 апреля 1483 г.233 Поскольку о втором браке отца Дмитрия Андрея Угличского сведений нет, надо полагать, что Дмитрий родился самое позднее 2 апреля 1483 г. Судьба Андрея Угличского и его сыновей сложилась трагически. 20 сентября 1491 г. сам Андрей был арестован родным братом Иваном III и посажен в темницу на казенном дворе великого князя в московском Кремле234. Пробыв более 2 лет в заточении, Андрей Большой скончался 6 ноября 1493 г.235 Его сыновья Иван и Дмитрий были арестованы будущим правдолюбцем Вассианом Патрикеевым в Угличе почти одновременно с отцом и до конца своих дней находились в заключении на особом дворе в г. Переяславле236. Им не позволяли жениться, они постоянно носили очень тяжелые по весу железные оковы. Иван умер 19 мая 1523 г. и был похоронен в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре. Дмитрий надолго пережил брата. В декабре 1540 г. с него разрешено было снять железные оковы237, в которых он пробыл без малого 50 лет238. Он, как уже говорилось, умер в Переяславле в 1544 г. После смерти его похоронили в Спасо-Прилуцком монастыре рядом с братом Иваном239.

Четвертый сын Василия II Борис Волоцкий также имел семью. Он женился 9 мая 1471 г. на Ульяне, дочери князя Михаила Дмитриевича Холмского240, представителя тверских Рюриковичей. От этого брака Борис имел сыновей Федора, Ивана и не менее дочерей241. Федор родился между 1472 и 1477 гг., поскольку он один упоминается в завещании своего отца, составленном в 1477 году242. Иван родился между 1477 и 1494 гг. Сам князь Борис скончался 26 мая 1494 г.243

Пятый сын Василия II вологодский князь Андрей Меньшой семьи не имел. Он умер 5 июня 1481 г.244

Как отмечалось выше, у двоюродного брата Василия II, князя верейского и белозерского Михаила Андреевича, было трое детей. Дочь Анастасия была старше своих братьев. Когда она выходила замуж за князя Осипа Дорогобужского, свадебные подарки ей делал один брат Василий, без жены245. Очевидно, что в год замужества сестры он был еще молод и холост. Однако уже в 1468 г. Василий возглавил рать своего отца246. Очевидно, он родился не позднее середины 50-х гг. XV в. Василий был женат на племяннице Софьи Палеолог Марии247. Поскольку у Софьи было два родных брата — Андрей и Мануил248, речь должна идти о дочери одного из них. Так как Москву посещал только Андрей Палеолог, то Мария должна была быть его дочерью. Андрей приезжал в Москву дважды: весной 1480 г. и зимой 1489/90 г.249 Судя по последующим событиям, первый приезд и был связан со свадьбой дочери. Иными словами, бракосочетание Василия Михайловича Верейского имело место в 1480 г. В 1484 г. обнаружилось, что Софья одарила своего брата и свою племянницу драгоценностями из великокняжеской казны, которые ранее принадлежали Марии Борисовне, покойной первой жене Ивана III. Разгневанный великий князь послал своих людей к Василию Верейскому, чтобы отобрать у него подарки. Подарки взяли, но не все. Тогда Иван III решил арестовать Василия и его жену. Но верейский князь со своей княгиней сумели убежать в Литву250, прихватив с собой и часть бывшей великокняжеской казны251. При описании бегства летопись ничего не говорит о детях Василия и Марии. Очевидно, у молодой семьи их тогда не было.

Второй сын Михаила Андреевича Иван обладал некоторыми волостями в Белозерском княжестве, но, видимо, жил при отце, не имея своей семьи. Родословные книги говорят о том, что он был бездетен252. Иван скончался до 1486 г., когда умер его отец253.

Два сына Ивана III обзавелись семьями при жизни своего родителя. Его сын от первого брака с тверитянкой Иван, уже в 1471 г. носивший титул «великого князя»254, женился на Елене, дочери валашского воеводы (молдавского господаря) Стефана VII Храброго. Свадьба в присутствии многочисленных валашских и русских гостей была сыграна 12 января 1483 г.255 А 10 октября того же 1483 г. в семье родился сын Дмитрий256, позже прозванный Дмитрием-внуком. Иван Иванович был человеком нездоровым, он страдал подагрой. Для его лечения был приглашен врач из Венеции. Магистр Леон прибыл в Москву в начале 1490 г. Медиком он оказался никудышным. Его пациент, первенец Ивана III 32-летний Иван Иванович Молодой скончался от лечения 7 марта 1490 г. С незадачливым лекарем поступили по средневековому просто: ему отрубили голову.

В 1497 г. Иван III решил сделать своим наследником на троне Дмитрия-внука. 4 февраля 1498 г. в Успенском соборе московского Кремля произошла торжественная коронация Дмитрия. Но вскоре планы Ивана III кардинальным образом поменялись. Дмитрий-внук был отстранен от власти, а в 1502 г. вообще взят под стражу257. 14 февраля 1509 г. уже после кончины своего деда он умер «в нужди и в тюрмё»258 в московском Кремле. 

Наследником самоуправного государя всея Руси был объявлен его старший сын от второго брака Василий. В год смерти отца Василию было 26 лет, но женат он не был. Иван III женил его примерно за 50 дней до собственной смерти, подыскав супругу не из княжеской, а из боярской семьи. Женой Василия 4 сентября 1505 г. по выбору отца стала Соломония (Соломонида), дочь Юрия Константиновича Сабурова259.

Относительно старшего сына брата Ивана III Бориса Волоцкого Федора составитель биографий князей Северо-Восточной Руси А.В. Экземплярский писал, что он обрел семью только в 1504 г.260 Получается, что Федор Борисович, родившийся между 1472 и 1477 гг., женился довольно поздно, примерно в 30-летнем возрасте. Однако в завещании матери Федора, вдовой княгини Ульяны, упомянута ее невестка, жена сына Федора: «Да благословляю сноху свою Федорову жону М(а)рью…»261. Поскольку это завещание написано до ноября 1503 г., когда мать Федора скончалась262, становится очевидным, что Федор имел семью до 1503 г. Когда он впервые вступил в брак и какого происхождения была Мария, источники не говорят. Княгиня Ульяна упомянула в своем завещании жену сына, но никаких ее детей — своих внуков или внучек — она не назвала. Очевидно, брак Федора с Марией был бесплодным. Видимо, поэтому в 1504 г. после смерти матери Федор женился еще раз263. Неизвестно не только происхождение второй жены этого волоцкого князя, но даже ее имя. И во втором браке дети не рождались. В 1506 г. Федор составил завещание, где написал: «и дастъ б(о) гъ, оу моеи кн(я)г(и)ни с(ы)нъ или доч(ь) будет»264, явно свидетельствуя о том, что детей у него нет. Умер Федор Волоцкий в мае 1513 г.265, так и не оставив потомства.

На свадьбе Федора в 1504 г. присутствовал его младший брат Иван. Он был холостяком. Его мать в своем завещании 1503 г. очень надеялась на изменения к лучшему в жизни сына: «А дасть б(о)гъ, с(ы)нъ мои Iван женитца…»266. Надеждам не суждено было сбыться. После свадьбы брата Иван разболелся и скоропостижно скончался267.

В итоге к концу правления Ивана III в Русском государстве по сути дела осталась единственная семья московских Рюриковичей — вторая семья самого Ивана Васильевича. Представитель первой семьи великого князя сидел в тюрьме в московском Кремле, представители семей других князей московского дома или вымерли, или доживали бездетные дни, или укрывались в Литве. Дальнейшая жизнь сыновей Ивана III теперь во многом зависела от их взаимоотношений между собой.

Старший из них, преемник отца на великокняжеском столе Василий III в браке с Соломонией Сабуровой детей не имел. Это грозило переходом верховной власти к одному из братьев Василия, готовых в любой момент начать борьбу за эту власть. Поэтому великий князь решился на разрыв

Василий III. Иллюстрация из книги Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии». XVI в.

семейных уз с Соломонией. Сабурову убедили постричься в монахини, что по церковным нормам позволяло Василию расторгнуть брак и жениться во второй раз. Всё так и произошло. В ноябре 1525 г. Василий III постриг Соломонию, которой было около 35 лет, в московском женском монастыре Рождества Богородицы «за пушечными избами»268, а затем отправил в суздальский Покровский женский монастырь, обвинив ее в бесплодии, и уже 21 января 1526 г. сыграл свадьбу с Еленой, дочерью перешедшего на московскую службу литовского князя Василия Львовича Глинского269. В этом браке у него родились сыновья Иван (25 августа 1530 г.270, будущий Иван Грозный) и Юрий (30 октября 1532 г.271). Василий III скончался в среду 3 декабря 1533 г.272 Елена Глинская умерла в ночь со вторника на среду 2 апреля 1538 г.273

В правление Василия III ушли из жизни два его брата: калужский князь Семен и угличский князь Дмитрий Жилка. Сначала скончался третий брат Василия III Семен. Это произошло 26 июня 1518 г.274 Семьи и детей у Семена не было.

Второй брат Василия III Дмитрий, прозванный Жилкой, умер 14 февраля 1521 г.275 Как и Семен, он был бессемейным и бездетным.

Второй сын Ивана III, дмитровский князь Юрий сразу после смерти старшего брата Василия III сделал предложение боярину последнего князю Андрею Шуйскому перейти к нему на службу. Это было расценено как покушение на верховную власть в стране, и 11 декабря 1533 г. Юрий Дмитровский был арестован276. «В изымании» он и умер 3 августа 1536 г., просидев в кремлевской тюрьме, в которой закончил свои дни Дмитрий внук, более двух с половиной лет277. Жены у Юрия не было, и детей он не оставил.

Самый младший брат Василия III Андрей Старицкий получил от великого князя разрешение жениться только в 1533 г., когда ему было более 42 лет. В январе 1533 г. князь Андрей бил челом старшему брату, чтобы тот ему «освободилъ женитись». Последовало великокняжеское решение: «нашимъ жалованьемъ вёлёлъ богъ тебё жениться, поняти княжну Ефросинью»278. 2 февраля 1533 г., в год своей смерти, Василий III «женилъ брата своего князя Андрёа Ивановича, взялъ за него княжну Ефросинию, дщерь князя Андрёа Хаванского»279. Князья Хованские были Гедиминовичами, с XV в. служившими московским правителям. 9 июля 1535 г. Евфросиния родила князю Андрею сына Владимира280. В начале мая 1537 г. Андрей Старицкий сделал попытку поднять мятеж против маленького Ивана IV и его опекунши-матери, но 1 июня 1537 г. был арестован вместе с женой и сыном281. В декабре 1537 г.

Елена Глинская. Изображение XIX в.

князь Андрей Старицкий скончался в тюрьме282. В новгородском летописании сохранилось известие, что великая княгиня Елена Глинская и митрополит Даниил «положили на него (князя Андрея. — В. К.) великую тягость и умориша его смертию»283. После кончины Андрея его вдова и малолетний сын продолжали пребывать в заточении на кремлевском дворе боярина Берсеня Беклемишева, специально огражденном высоким и глухим забором от внешнего мира284. Только в декабре 1540 г. они были выпущены на свободу285. В итоге к 40-м гг. XVI в. осталось всего три московских князя-Рюриковича: десятилетний Иван IV, его родной брат 8-летний Юрий и их двоюродный брат Владимир Андреевич Старицкий, которому было 5 лет.

Принявший 16 января 1547 г. титул царя286, Иван IV пережил своих братьев. Поэтому для большей целостности и последовательности изложения целесообразнее охарактеризовать сначала судьбы младших родственников Ивана IV, а затем его самого.

Князь Юрий Васильевич, который по отзыву его современника князя Андрея Курбского «былъ безъ ума и безъ памяти и безсловесенъ, тако же аки дивъ якои родился»287, обзавелся семьей в раннем возрасте. 18 сентября 1547 г. царь Иван IV «приговорилъ брата своего князя Юрья Васильевича женити»288. А в четверг 3 ноября 1547 г. Иван IV «пожаловалъ брата своего князя Юриа Василиевича, женилъ, взялъ за него княжну Улианёю, дщерь княже Дмитрееву Палецкого»289, Рюриковну из рода князей Стародубских (Стародуба на Клязьме). Юрию тогда не исполнилось и 15 лет. Ульяна понравилась ему при просмотре невест. В феврале 1559 г. в семье Юрия родился сын Василий290. Ребенок прожил около года. Он умер 20 февраля 1560 г.291 Других детей в семье Юрия Васильевича источники не называют. Сам князь Юрий скончался 14 ноября 1563 г. в возрасте 31 года292. После смерти мужа княгиня Ульяна 30 апреля 1564 г. постриглась в монахини в московском Новодевичьем монастыре, приняв имя Александры293.

Старицкий князь Владимир Андреевич, в детстве вместе с матерью несколько лет отсидевший в тюрьме, в 1541 г. был восстановлен в своих наследственных правах, ему были возвращены владения его отца, но все придворное и военное окружение маленького княжича было заменено на людей великого князя294. 1 сентября 1549 г. царь Иван IV приговорил «женить брата своего князь Володимера Андреевича»295, которому к тому времени исполнилось 14 лет. Царское решение тогда не было исполнено только потому, что вскоре Иван IV отправился походом на Казань. Однако весной 1550 г. приготовления по вступлению в брак Владимира Старицкого возобновились. 24 мая в воскресный день состоялся смотр девиц и выбор невесты, а 31 мая 1550 г. была сыграна свадьба Владимира Старицкого с Авдотьей (Евдокией), дочерью Александра Михайловича Нагого. Такие данные содержатся в разряде первой свадьбы Владимира Старицкого296. Но в 1550 г. 24 мая было не воскресеньем, а субботой. Поэтому в точности сведений разрядной росписи приходится сомневаться. Пискаревский летописец утверждает, что Иван IV 18 мая 1550 г. «в неделю 6 по пасце» «пожаловал брата своего князя Володимера Андреевича женил, взял за него дщерь Александрову Нагово Евдокею»297. В 1550 г. 18 мая действительно

Иван Грозный. Парсуна. Конец XVI — начало XVII в.

было шестым воскресным днем после пасхи. Разноречивые свидетельства источников можно примирить разве тем, что относить свадьбу старицкого князя с Евдокией Нагой к маю 1550 г. Это был первый брак Владимира Андреевича. По-видимому, он был бездетным. 28 апреля 1555 г. Владимир Андреевич женился во второй раз. Летописец записал, что в тот воскресный день «женилъ царь и великий государь Иванъ Васильевичь брата своего князя Владимира Андрёевича, взялъ за него дщерь княжь Романову Одоевскаго Евдокию»298. Иные хронологические данные содержатся в разрядной росписи второй свадьбы Владимира Старицкого. В ней утверждается, что князь женился на дочери князя Романа Ивановича Одоевского Авдотье во вторую неделю после пасхи, 22 апреля 1558 г.299 Но в 1558 г. 22 апреля приходилось не на воскресенье, а на пятницу, когда в такой постный день недели свадеб вообще не играли. Поэтому приходится отмечать очередную неточность в разрядной росписи и предпочитать свидетельства летописи300. Во втором браке у Владимира в ночь c 21 на 22 апреля 1560 г. родилась дочь Евдокия301. После нее родились сын Василий и дочь Мария. Точные даты рождения последних двух детей Владимира Старицкого неизвестны, но это произошло не ранее 1561 г. и не позднее 1568 г. В 1569 г. Иван IV разгневался на Владимира Старицкого за то, что, по объяснению одной из летописей, вокруг него стали сплачиваться люди, недовольные опричниной царя302. По приказу Ивана IV Владимир, его жена и старшая дочь были отравлены. По словам летописи, сыну Владимира Василию и его младшей дочери жизни сохранили303. Последнее летописное свидетельство подтверждает сам Иван IV. В своем завещании, составленном, по мнению С.Б. Веселовского, в начале июня — 6 августа 1572 г.304, царь упомянул о будущем наделении владениями детей Владимира Старицкого: «а княжь Володимерова сына, князя Василья, и дочери, посмотря по настоящему времяни, как будет пригоже»305.

Жизнь Ивана IV по сравнению с жизнями его ближайших родственников была более продолжительной, а в личном отношении — гораздо более пестрой и сумбурной, чем его родного и двоюродного братьев. Женился Иван IV рано, когда ему не исполнилось еще и 17 лет. 3 февраля 1547 г. он сыграл свадьбу с Анастасией, которую выбрал при просмотре кандидаток в царские жены. Анастасия была дочерью боярина Романа Юрьевича Захарьина306, представлявшего московский боярский род Кошкиных, в XV в. уже вступавший в родственные отношения с московскими Рюриковичами. От этого брака у Ивана IV 10 августа 1549 г. родилась дочь Анна307, которая умерла в возрасте «году без дватцати ден и без единого»308, т. е. во второй половине июля 1550 г. 17 марта 1551 г. на свет появилась другая царская дочь — Мария309. Позднее крещение Марии — в пятницу седьмой недели по пасхе (для 1551 г. это 15 мая), почти через два месяца после рождения310 — свидетельствует о том, что девочка родилась болезненной. Между 1 сентября 1551 г. и 31 августа 1552 г. Иван IV дал вкладом по Марии 200 рублей Троице-Сергиеву монастырю311. Очевидно, Мария прожила несколько месяцев. Первый сын Ивана IV Дмитрий родился в октябре 1552 г.312 Но уже в июне 1553 г. он умер во время путешествия Ивана IV в Кирилло-Белозерский монастырь313. При посадке на реке Шексне в ладью кормилица, несшая царевича на руках, уронила его в воду, и он захлебнулся314. Странное желание молодого царя ехать в далекий северный монастырь обязательно с полугодовым наследником окончилось трагически. Но 28 марта 1554 г. в семье Ивана IV и Анастасии родился другой сын — Иван315. 26 февраля 1556 г. в царской семье родилась дочь Евдокия316, однако прожила она 2 года и 3 с половиной месяца, скончавшись в середине июня 1558 г.317 Примерно за год до этого, в понедельник 31 мая 1557 г. на свет появился царевич Федор318. 7 августа 1560 г. первая жена Ивана IV Анастасия Романовна, потерявшая за время своего замужества четырех детей из шести, скончалась319.

Через год, 21 августа 1561 г., Иван IV сыграл свадьбу с дочерью кабардинского («изъ пятигорскихъ черкасъ») князя Темрюка Айдаровича Кученей, принявшей при крещении имя Марии320. Южанка родила 20 (21?) марта 1563 г. царю сына Василия321, но 4 мая того же 1563 г. Василий умер322. О других детях Ивана IV от Марии Темрюковны сведений нет. Хотя Р.Г. Скрынников считает, что Мария умерла 9 сентября 1569 г.323, вклад Ивана IV на ее поминовение сделан 8 сентября 1569 г.324 Смерть второй русской царицы последовала, скорее всего, от отравы. Но при этом враги Ивана IV обвиняли его в отравлении жены («опоил царицу Марью Черкаскову»)325, а Иван IV приписывал такое злодеяние своим противникам («вражиимъ злокозньствомъ отравлена бысть»)326.

28 октября 1571 г. царь женился на Марфе Васильевне Собакиной, представительнице известного боярского рода Нагих-Собакиных, но дочери скромного дворянина Василия Степановича Большого Собакина, правда, после замужества дочери пожалованного в бояре327. Третий брак царя Ивана оказался скоротечным. По словам одного из кратких русских летописцев XVI — начала XVII в., царица Марфа «с полгоду жива не была и преставися»328. Такая эмоциональная ремарка, естественно, не может восприниматься как точное указание на продолжительность замужества Марфы Собакиной, но делается ясным, что оно было очень коротким. В соборном определении о разрешении четвертого брака царю Иоанну Васильевичу, составленном 29 апреля 1572 г., указывалось, что царь долго не женился после смерти Марии Темрюковны, а затем «избра себё невёсту, дщерь Василия Собакина, именемъ Марфу», но «толико быша за ним царица Марфа двё недёли и преставися»329. Указание на 2 недели пребывания в замужестве Марфы Собакиной в официальном документе заслуживает гораздо большего доверия, чем летописное «с полгоду жива не была». И действительно, Марфа скончалась 11 ноября 1571 г.330, на 13-й день после свадьбы. Столь недолгая семейная жизнь Марфы означала, что детей у Ивана IV в третьем браке не было.

После того как весной 1572 г. Иван IV получил от русского церковного синклита разрешение вступить в четвертый брак, его женой стала Анна Алексеевна Колтовская, дочь совсем незнатного сына боярского Алексея Игнатьевича Колтовского. Свадьба была сыграна в начале мая 1572 г., всего через полгода после смерти предыдущей жены царя331. Именно Анну Колтовскую называет в своем завещании 1572 г. Иван IV. Из текста завещания следует, что в то время в четвертой семье Ивана IV детей еще не было, но Анна, видимо, ждала ребенка («А бог даст мне сына с женою моею Анною», «А бог даст мне с женою своею Анною дочерь»)332. Неизвестно, родился ли ребенок у царицы Анны или случился выкидыш, но позднейшие источники никаких детей у А.А. Колтовской не упоминают. Это немудрено и потому, что уже в сентябре 1572 г. молодожены развелись333. Царица была отправлена в монастырь. В марте 1573 г. она умерла334.

Осенью (сентябрь — октябрь) 1574 г.335 или в начале 1575 г.336 Иван IV вступил в пятый брак. Очередной его избранницей стала Анна Григорьевна Васильчикова, дочь скромного каширского сына боярского Григория Андреевича Васильчикова из рода давно служивших московским князьям Толстых-Дурново. И этот брак оказался скоротечным. Уже в 1575 г. последовал развод, и вторая царица Анна также была пострижена в монахини. Скончалась Анна Васильчикова в конце 1576 г. — самом начале 1577 г.3373 12 января 1577 г. Иван IV сделал крупный вклад — 300 рублей — в Троице-Сергиев монастырь на помин ее души338.

В трудах многих историков и генеалогов встречается утверждение, что следующей женой Ивана IV стала некая новгородская вдова Василиса Мелентьева. В летописных перечнях жен Ивана IV это имя отсутствует339. Нет и разряда такой свадьбы. Похоже, что при условии достоверности упоминаний о Василисе Мелентьевой речь может идти только о внебрачной связи Ивана IV340.

Несколько лет после разрыва с Анной Васильчиковой Иван IV оставался неженатым, но 6 сентября 1580 г. он сыграл свадьбу с Марией Федоровной Нагой, дочерью окольничего Федора Федоровича Нагого. 19 октября 1582 г. в шестой по счету семье Ивана IV родился сын Дмитрий341. Отцу не суждено было видеть взросление сына. Первый русский царь скончался 18 марта 1584 г.342

Однако еще при правлении грозного царя из жизни ушли некоторые представители X, а если считать от Рюрика, чему давно следовали русские генеалоги, XXI, последнего, поколения московских Рюриковичей.

Ранее говорилось, что умертвив в 1569 г. Владимира Старицкого, его жену и старшую дочь, царь Иван сохранил жизни младшим детям двоюродного брата, его сыну Василию и дочери Марии. Получали ли они корм на прожитье или сохранили какие-то родительские владения, с доходов на которые можно было существовать, сказать трудно. Как бы там ни было, в 1573 г. Иван IV пожаловал подросшему Василию Владимировичу «отца его город Дмитров»343. Вероятно, такое пожалование было связано с тем, что по воле Ивана IV Василий должен был жениться. Во всяком случае, в росписи свадьбы сестры Василия Марии, сыгранной в апреле 1573 г. в Новгороде Великом, указывалось, что в отцово место «быти у княжны брату ея Василью Володимеровичу, а в материно Васильевой княгинё Володимеровича Марьё»344. Это свидетельствует о том, что к весне 1573 г. Василий Старицкий был женат. Происхождение жены Василия Марьи неизвестно. Через несколько месяцев после замужества сестры Василий Владимирович умер345. Он скончался до 18 октября 1573 г., когда фаворит Ивана IV дьяк В.Я. Щелкалов дал по нем вклад в 70 рублей в ТроицеСергиев монастырь346. В летописи сохранился рассказ о том, как Иван IV заставил Василия жениться на княжне Мезецкой. Свадьба была сыграна в столице опричнины — Александровой слободе и прошла «с великим срамом и с поруганием». Невесту выгнали из слободы в одной сорочке, она ходила по деревням, но все страшились ее приютить, и она умерла от холода и истощения. А Василия Владимировича опричники просто убили347. Рассказ противоречит сведениям о последнем старицком князе, приведенным ранее. Их можно примирить, полагая, что женитьба Василия Владимировича на княжне Мезецкой была второй в его биографии. И это больше походит на истину. Видимо, сохранив на первых порах жизнь маленькому двоюродному племяннику, бесноватый царь затем просто надругался над ним, заставив рано жениться, затем развестись и тут же играть новую свадьбу со смертельными исходами.

Младшая дочь Владимира Старицкого Мария, совсем маленькая девочка, была выдана замуж за брата датского короля Фредерика II 33-летнего одноглазого герцога Магнуса, правившего в захваченной русскими войсками Ливонии. «К венчанию, — сообщает летопись, — ее несли на руках»348. Свадьба, как уже говорилось, была сыграна в апреле 1573 г. в Новгороде. Позднее Мария вместе с мужем покинула Россию, жила заграницей, в 1581 г., через 8 лет после замужества, родила Магнусу дочь Евдокию, но после смерти мужа и несладкой вдовьей жизни в 1586 г. вернулась на родину349. Дочь Марии приняла православие и умерла маленькой девочкой в марте 1589 г. Ее похоронили в Троице-Сергиевом монастыре350. Сама Мария кончила жизнь монахиней Успенского Богородицкого Подсосенского монастыря близ Сергиева посада, приняв при пострижении имя Марфы351. Она умерла, по-видимому, в июле 1614 г.352

Своего второго сына от Анастасии Романовны царевича Ивана Иван IV метил в свои преемники. Об этом красноречиво свидетельствует завещание 1572 г. Ивана Грозного. До 16 лет царевич Иван вместе с братом Федором жили в царском дворце, но после смерти Анастасии Иван IV построил в Кремле особое здание для своих старших сыновей353. Однако самостоятельной жизни у них не получилось. Представить себе переменчивый в личных отношениях жизненный путь старшего из братьев Ивана позволяет летописная запись о его семьях: «а был женат тремя браки: 1 — Евдокея Богданова дочь Юрьевича Сабурова, пострижена в Покровском монастыре, во иноцех Александра; 2 — царица Феодосия Михайлова дочь Соловова с Резани, пострижена на Белеозере, во иноцех Парасковия; 3 — царица Елена Иванова дочь Васильевича Шереметева, после царевича пострижена в Новом монастыре, во иноцех Леонида…»354. Первый раз отец женил старшего сына 4 ноября 1571 г. на Домне-Евдокии, дочери Богдана-Феофана Юрьевича Вислоухого-Сабурова355. Царевич Иван стал главой семьи в 17 с половиной лет, а не в неполные 15, как его родной и двоюродный дяди. Можно было сразу ждать прибавления в молодом семействе. Но этого не произошло. Брак оказался бесплодным, и Домна-Евдокия Сабурова нашла пристанище в суздальском Покровском женском монастыре, как ранее и другая Сабурова — Соломония.

Следующей женой царевича Ивана стала Пелагея-Феодосия, дочь рязанского сына боярского Михаила Тимофеевича Петрова-Солового. Возможно, брак был заключен в 1575 г., поскольку в тот год Иван IV обратил свое внимание на эту фамилию, пожаловав родному дяде Феодосии И.Т. Соловому новгородское поместье казненного 2 августа 1575 г. боярина В.И. Умного-Колычева356. В таком случае расторжение первого брака царевича Ивана надо относить примерно к тому же году. Но и второй брак наследника Ивана IV оказался бездетным. В конце 1579-го — начале 1580 г. последовал развод, и Феодосия приняла постриг под именем Параскевы в одном из монастырей на Белоозере357.

Свою третью свадьбу царевич Иван сыграл с Еленой Шереметевой358. Она была дочерью боярина Ивана Васильевича Меньшого Шереметева. А.А. Зимин полагает, что третья женитьба царевича Ивана состоялась осенью 1580 г., после бракосочетания Ивана IV с Марией Нагой, поскольку на этом бракосочетании царевич Иван присутствовал без жены, а Пауль Одерборн писал в 1585 г. об одновременных женитьбах царя Ивана и царевича Ивана359.

Столь частая смена жен у наследника Ивана IV (за 9 лет он сыграл три свадьбы) объясняется достаточно прозаично. По свидетельству современников, царь Иван не только женил старшего сына, но и разводил его, объявляя невесток бесплодными и в то же время добиваясь их благосклонности и расположения360.

Внутрисемейный конфликт царя со старшим сыном и привел к гибели царевича Ивана Ивановича, заступившегося за свою третью жену. Русские летописи рассказывают об ударе царем сына «осном», то есть острым наконечником трости (посоха), по телу или в ногу361. Иностранцы говорят об ударе посохом в голову, «почти в висок»362. Именно такой момент запечатлен на известной картине И.Е. Репина. Но куда бы ни пришелся удар (или удары) посохом, царевич сильно пострадал от отца. В свое время Н.П. Лихачев путем тонкого анализа выяснил, что ссора произошла 9 ноября 1581 г. Получивший ранение 27-летний Иван Иванович проболел 10 дней и скончался 19 ноября 1581 г.363, так и не оставив после себя потомства.

Летописи сообщают, что в 1584 г., когда Ивана IV сменил на царском престоле его сын Федор, последний выделил своему единокровному брату полуторагодовалому Дмитрию для проживания Углич и отправил его с матерью Марией Нагой из Москвы туда, а других Нагих арестовал и разослал по городам364. Царевич Дмитрий рос в Угличе, но когда достиг возраста 8 с половиной лет (в таком возрасте Иван III уже был обручен с Марией Тверской, а Иван IV по совету приближенных принимал важные политические решения), жизнь его внезапно оборвалась. Она закончилась смертельным ранением Дмитрия, случившимся по неосторожности, как говорят одни источники, или по злой воле Бориса Годунова, шурина царя Федора Ивановича, опасавшегося появления соперника у своего зятя, как говорят другие свидетельства. Так или иначе, но 15 мая 1591 г. царевича Дмитрия не стало365.

Наследовавший Ивану IV его сын Федор до трагической гибели брата царевича Ивана Ивановича никогда не рассматривался отцом как будущий правитель Русского государства. Федор был тихим и слабоумным, а по отзывам некоторых иностранцев, и вовсе не адекватным человеком. Тем не менее около 1576 г. Иван IV женил Федора. Его женой стала дочь Федора Ивановича Кривого Годунова и родная сестра Б.Ф. Годунова Ирина366, с которой Федор скромно жил во время правления своего отца. Детей в этом браке не было, но Иван IV не разрушил семьи младшего сына. Когда Федор стал царем, то Ирина в 1592 г. родила ему дочь Феодосию367. Однако девочка прожила только год. В 1593 г. она умерла368. Больше детей у Федора с Ириной не появлялось. Царь Федор Иванович умер в ночь с 6 на 7 января 1598 г.369 С ним ушла в небытие просуществовавшая почти три с половиной столетия династия московских Рюриковичей.

* * *

Приведенные генеалогические данные, касающиеся московских князей, царей и царевичей, живших во второй половине XIII — конце XVI в., уточняющие годы их жизни, даты вступления в брак, число браков, время рождения и количество появившихся на свет детей, позволяют сделать ряд наблюдений общего характера. Прежде всего, очевидно, что полнота состава княжеских семей определяется с большим трудом и в ряде случаев приблизительно. До последней четверти XV в. источники крайне редко фиксируют рождение у московских князей дочерей. И дело тут не в том, что девочки появлялись в княжеских семьях реже мальчиков, а в том, что девочкам уделялось гораздо меньше внимания, причем внимания во всем: фиксации их появления на свет, заботе о здоровье, воспитании, выдаче замуж. Если, например, с XVI в. в Русском государстве стали устраиваться смотры невест, могущих стать женами московских Рюриковичей, то о подобных смотрах женихов для Рюриковн не было и речи. Судя по некоторым приведенным выше фактам, детская смертность княжон превышала детскую смертность княжичей. Так, в семье Ивана III из 6 дочерей выжили 3, а из 6 сыновей — 5. В первой семье Ивана IV все 3 родившиеся девочки умерли в детском возрасте, а из 3 сыновей умер 1, да и тот случайно. Можно думать, что в средние века по этим причинам русских княжон было меньше, чем княжичей, а потому в домонгольское время князь-муж платил за жену вено, а не княжна-жена приносила мужу приданое370. Таким образом, в распоряжении исследователей имеются, как правило, заведомо неполные данные о семьях московских Рюриковичей. И тем не менее определенные статистические подсчеты оказываются вполне возможны, а полученные результаты могут быть использованы для характеристики реальных процессов, шедших в семьях московских правителей.

Федор I Иоаннович. Миниатюра из царского титулярника. XVII в.

Прежде всего, остановимся на некоторых хронолого-возрастных показателях. Династия московских Рюриковичей просуществовала с момента образования Московского княжества в 1263 г. и до кончины второго по счету русского царя Федора Ивановича в 1598 г., всего 335 лет. За это время сменилось 10 поколений московских Даниловичей, не считая представительницы 11-го поколения — дочери царя Федора Феодосии, умершей в младенчестве. Средняя продолжительность жизни одного поколения московских князей (так называемая длина поколения) составляла 33,5 года. За столетие, следовательно, сменялось 3 поколения. Изучение истории родов русского боярства в те же века дает примерно то же соотношение: 6 — 7 поколений за 200 с лишним лет371. Если будет выяснено, что и у представителей других, более низких по своему социальному и материальному положению слоев русского средневекового общества поколения сменялись через 30 с небольшим лет, то станет очевидным, что в русском средневековье продолжительность жизни не зависела напрямую от имущественного состояния живущих. 

Самую короткую жизнь из московских князей прожил сын Симеона Гордого от первого брака Константин, который родился, был крещен, получил имя и в тот же день умер. Самую долгую жизнь — Иван III, проживший 65 лет и немногим более 9 месяцев. 

Представление о продолжительности жизни всех взрослых московских Рюриковичей и о возрасте их вступления в брак можно получить из помещаемого ниже поколенного списка московских князей и царей. В этом списке римские цифры обозначают номера колен (первое колено начинается с первого московского князя Даниила Александровича), рядом в скобках римскими цифрами указываются номера колен от Рюрика, как принято в русских генеалогических исследованиях, посвященных князьям средневековой Руси. Выделенные жирным шрифтом имена — имена московских великих князей и царей, простым шрифтом набраны имена удельных князей. Заключенные в круглые скобки цифры указывают на возраст, в котором князь впервые вступил в брак, а цифры без скобок — продолжительность княжеской жизни. Цифры устанавливаются вычитанием года рождения из даты первой свадьбы и из даты смерти того или иного лица. Хотя такие цифры получаются округленными (с точностью до года), но ими можно оперировать при различных расчетах и сравнениях. Если продолжительность жизни князя может быть определена только какими-то хронологическими рамками, то в расчет принимается как начальный, так и конечный год периода, но полученная сумма делится надвое. При желании брачный возраст и продолжительность жизни можно уточнить до дней: данные, позволяющие это сделать, в работе приведены. Звездочками обозначаются примерные цифры брачного возраста и продолжительности жизни.

I (XII). Даниил — (17 — 18*) 42.

II (XIII). Юрий — (17*) 45*. Иван Калита — 56*.

III (XIV). Симеон Гордый — (17) 36. Иван — (16) 33. Андрей Серпуховский — (18) 26. 

IV (XV). Дмитрий Донской — (15) 39. Владимир Серпуховский — (19) 57.

V (XVI). Василий I — (20) 54. Юрий — (26) 60; Андрей — (21) 50; Петр — (22) 42; Константин — 43. Серпуховские князья: Иван — (20) 41; Семен — (17 — 22) 39 — 44; Ярослав — (19) 37; Андрей — 38-43; Василий — 33.

VI (XVII). Василий II Темный — (18) 47. Иван Васильевич — (20) 20; Василий Серпуховский — минимум 64 (последние 27 лет в заключении).

VII (XVIII). Иван III — (12) 65. Юрий — холост, 31; Андрей Большой — (23) 47; Борис Волоцкий — (22) 45; Андрей Меньший — холост, 29.

VIII (XIX). Василий III — (26) 54. Иван Иванович Молодой — (25) 32; Юрий Иванович Дмитровский — холост, 56; Дмитрий Иванович Жилка Угличский — холост, 40; Семен Иванович Калужский — холост, 31; Андрей Иванович Старицкий — (42) 46.

IX (XX). Иван IV — (17) 54; Дмитрий-внук — холост, 26; Юрий Васильевич — (15) 31; Владимир Андреевич Старицкий — (15) 34.

X (XXI). Федор — (19*) 41; царевич Иван Иванович — (17) 27; Василий Владимирович Старицкий — (12*) 13*.

Согласно этим данным средняя продолжительность княжеской жизни в коленах I — IV (XIII — начало XV в.) составляла 41,75 года. В коленах V — VIII (последняя треть XIV — первая треть XVI в.) средний возраст достигал 43,5 лет, превысив предыдущий показатель на 1,75 года. Поэтому имеющееся в научной литературе указание на среднюю продолжительность жизни князей в Руси XIV — XV вв. (35 — 40 лет) оказывается неверным372. В коленах IX — X (30-е гг. XVI — конец XVI в.) князья и цари жили в среднем 32,3 года. Резкое уменьшение сроков жизни в последних двух коленах московских Рюриковичей объясняется репрессиями Ивана Грозного на фоне общей деградации рода.

По поколениям менялся и возраст князей, впервые вступавших в брак. Для колен I — IV он составлял в среднем и с учетом вероятных возрастов брачующихся князей 17,25 лет. Для колен V — VIII эта цифра меняется на 22,18 года, т. е. примерно на 5 лет оказывается выше, чем в предшествующие времена. Но если исключить факт очень ранней (в 12 лет) женитьбы Ивана III и факт очень поздней (42 года) женитьбы Андрея Старицкого, обусловленных очевидными политическими причинами, то среднестатистическая цифра сократится до 21,5 года. И все-таки эта цифра оказывается много выше принимаемой некоторыми историками цифры в 15 лет, которая по их представлениям определяла в XV в. возраст женитьбы московских княжичей373. Увеличение брачного возраста означает, что к ранним бракам сыновей в московских княжеских семьях XV в. уже не стремились, и такое поведение явно связано с тенденцией, как в этом можно будет убедиться ниже, уменьшения рождаемости детей. В коленах IX — X средний возраст впервые вступавших в брак князей резко снижается, составляя всего 15,8 лет. Это снижение также определялось действиями Ивана IV по формированию семей своих ближайших родственников.

Что касается брачного возраста невест и продолжительности жизни княгинь, то они определяются гораздо хуже из-за отсутствия данных о времени рождения женщин в княжеских семьях. Такие данные есть только относительно младшей дочери Дмитрия Донского Анны и дочерей Ивана III. Это позволяет установить их брачный возраст: Анна Дмитриевна — 18 лет, Елена Ивановна — 20 лет, Феодосия-Софья Ивановна — 24 года, Евдокия Ивановна — 22 года. За более раннее время известны единичные случаи, дающие возможность выяснить возраст невест. Так, вышедшая замуж в 1349 г. дочь Симеона Гордого Василиса не могла родиться ранее 1335 г. Следовательно, в год свадьбы ей было самое большое 14 лет. Дочь Ивана Ивановича Красного от первого брака вышла замуж за литовского князя в 1356 г. Родиться она могла или в 1342, или в 1343 г. Женой она стала в 13 — 14 лет. Мария, дочь Дмитрия Шемяки, была выдана замуж в 1452 г. Судя по времени женитьбы ее отца, она родилась не ранее 1437 г. Очевидно, в год замужества ей было не более 15 лет. Умерла Мария в 19 лет.

Но нередки были случаи, когда жены переживали мужей. Так, третья жена Симеона Гордого, тверянка Мария Александровна, пережила мужа на 46 лет (умерла 27 марта 1399 г.)374; Евдокия Дмитриевна, жена Дмитрия Донского, — на 18 лет (умерла 7 июня 1407 г.)375; Елена Ольгердовна, жена Владимира Серпуховского, — на 27 лет (умерла в августе 1437 г.)376; Софья Витовтовна, жена Василия I, — на 28 лет (умерла 15 июня 1453 г.)377; Мария Ярославна, жена Василия II Темного — на 23 года (умерла 4 июля 1485 г.)378 Прожила Мария, по рождению московская княжна, не менее 64 лет. Мария Нагая, последняя жена Ивана IV, пережила мужа на 32 года379.

11 князей — потомков Даниила Московского — умерли холостяками, к которым можно отнести и сыновей Даниила — Александра и Бориса. Другие Даниловичи создавали семьи. Всего с XIII в. по конец XVI в. московские князья заключили 60 браков. Дважды в брак вступали 5 великих князей (Юрий и Иван Даниловичи, Иван Красный, Иван III и Василий III) и 6 удельных (Константин Угличский, Ярослав Малоярославецкий и Хотунский, Василий Серпуховский, Федор Волоцкий, Владимир Старицкий, Василий Старицкий). 1 великий князь (Симеон Гордый) и 1 царевич (Иван Иванович) женились трижды. 1 царь (Иван IV) играл свадьбы шесть раз. Поэтому число семей, рассмотренных в работе, превышает число вступавших в брак князей.

Из 60 браков 16 были бесплодными. Это второй брак Юрия Даниловича, второй брак Симеона Гордого, первый брак Ярослава Владимировича, брак старшего сына Василия I Ивана, первый брак Василия III, две бесплодные семьи Федора Волоцкого, три бесплодные семьи Ивана IV, три бесплодные семьи царевича Ивана Ивановича, две бесплодные семьи Василия Владимировича Старицкого. Причисляем сюда и брак Василия Михайловича Верейского, хотя в Литве у него от Марии Палеолог могли быть дети380. Бесплодие объясняется разными причинами: неспособности супруга или супруги к зачатию, ранней смертью супруга или супруги, ранним разводом супружеской пары. Последнее ярко проявлялось среди московских Рюриковичей во времена правления Ивана IV.

В остальных 44 семьях московских князей было рождено 137 детей. Это число складывается как из прямых указаний источников, так и из данных косвенных, свидетельствующих о существовании в тех или иных княжеских семьях «дётеи», «дочереи» или «внучат». При этом косвенные данные сведены в данной работе к минимальным цифровым показателям. Если речь идет о детях в одной семье, то их число принимается за 2. Если говорится о детях в нескольких семьях, то предполагается, что в каждой семье было по 1 ребенку.

Из появившихся на свет 137 московских княжичей и княжон в младенческом, детском и отроческом возрасте (до вступления в брак, т. е. примерно до 16 лет) умер 51 ребенок. В результате этого 14 княжеских семей оказались бездетными. Особенно большой урон дому московских Рюриковичей нанесли «черная смерть» 1353 г. и ее рецидивы, а также моровое поветрие 1426 — 1428 гг., почти выкосившее род серпуховских князей. В целом, величина детской смертности у московских Рюриковичей равнялась 37,2% общего числа рожденных детей. Это, конечно, высокий показатель, свидетельствующий о слабом применении медицинских знаний и навыков в московском княжеском доме.

Детей, достигших зрелости, способных вести самостоятельную жизнь, оказывается 86 человек. Такое число приходится на 30 семей московских великих и удельных князей, а также царя Ивана IV381. В среднем на такую семью приходилось по 2,87 ребенка, т. е. княжеская семья состояла примерно из 4 — 5 человек: супружеская пара и 2 — 3 ребенка. Полученный средний показатель соответствует среднему показателю численности семьи различных социальных групп в Западной Европе в XV в.382Но если учитывать все семейные княжеские пары, в том числе бесплодные и бездетные, то соответствующий коэффициент понизится вдвое — 1,43 ребенка на семью (86:60), свидетельствуя о том, что численность московских Рюриковичей медленно, но неуклонно уменьшалась.

Впрочем, важны не только обобщенные, но и дифференцированные показатели. Взяв за критерий количество выросших детей, мы получаем следующую картину состава 30 московских княжеских семей: 1 ребенок — 11 семей, 2 ребенка — 5 семей, 3 ребенка — 7 семей, 4 ребенка (условно; речь идет о семье Андрея Угличского, число дочерей которого точно не определяется) — 1 семья, 5 детей — 1 семья (Владимира Серпуховского), 6 детей — 3 семьи (Даниила Александровича, Ивана Калиты с княгиней Еленой, Василия II), 8 детей — 1 семья (Ивана III), 9 детей — 1 семья (Дмитрия Донского). Оказывается, наиболее многочисленной группой являются семьи, воспитавшие по 1 ребенку (11 семей из 30). Подавляющее же большинство княжеских семей (23 из 30) доводило до зрелости от 1 до 3 детей. Самые многочисленные семьи были только у великих князей. Удельные князья, хотя и жили столь же долго, что и князья великие, явно уступали им по числу взрослых сыновей и дочерей. Судя по всему, это было результатом сознательного ограничения рождаемости в семьях удельных князей, что позволяло им меньше дробить свои владения, поддерживать их целостность и, благодаря этому, сохранять независимость. Великие же князья стремились к росту своих семей, так как нуждались в прямых наследниках — преемниках верховной власти и имели гораздо больше возможностей по сравнению с удельными князьями материально обеспечить будущее своих младших сыновей.

Рассмотрение генеалогии московских Рюриковичей дает редкую возможность отследить и оценить происхождение их жен. В 13 браках из 60 происхождение княгинь неизвестно. В истории же остальных 47 браков ясно обнаруживается четкая граница. Это начало XVI в., когда московские по происхождению правители всея Руси начинают жениться на дочерях своих подданных. Ничего подобного до этого не наблюдалось.

В коленах I — IV, несмотря на высокий процент неизвестности происхождения целого ряда жен московских князей (5 из 11), можно сказать, что женились князья первых четырех колен исключительно на дочерях суверенных правителей. Очевидно, заключение таких браков диктовалось прежде всего соображениями политического характера, укреплением союзов с нужными княжествами. В XV в. с V колена положение меняется. Московские князья начинают жениться на дочерях удельных князей и даже на боярышнях (младшие в семьях князья: Петр Дмитриевич Дмитровский — на Вельяминовой; Ярослав Владимирович Малоярославецкий и Хотунский — на Голтяевой; его брат Андрей Радонежский — на Всеволожской). Однако московские

Карта Москвы. Иллюстрация из книги Сигизмунда Терберштейна «Записки о Московии». XVI в.

великие князья до начала XVI в. боярышень в жены никогда не брали. Первым это сделал великий князь Василий III, жену которому, как отмечалось выше, подобрал его отец Иван III, причем из семьи не самых родовитых и богатых московских бояр. Поскольку все последующие браки московских Рюриковичей заключались после осмотра и выбора невест из многочисленных кандидаток, надо полагать, что такое новшество было введено на закате жизни Иваном III, чем и объясняется появление у Василия III жены не самого высокого ранга. И действительно, С. Герберштейн, писавший много позже первой женитьбы Василия III, сообщает, что по совету приехавшего на службу к Ивану III грека Юрия Траханиота Малого «были собраны дочери бояр, числом тысяча пятьсот, чтобы государь мог выбрать из них ту, которую пожелает»383. Давая такой совет, Юрий Траханиот основывался на обычае смотрин, который практиковался византийскими императорами до X в.384

Общая характеристика брачных союзов московских Рюриковичей должна быть дополнена подробной картиной того, с кем и в какие времена роднились Даниил Александрович и его потомки.

Отсутствовавшая в XIII — XIV вв. и редкая в XV в. (три случая) практика женитьбы московских Рюриковичей на дочерях служившей им нетитулованной знати, в XVI в. получает большое распространение. Из 18 браков, заключенных представителями последних VIII — X колен московских Рюриковичей, 11 браков было заключено с представительницами нетитулованной знати.

Однако данная цифра значительно уступает цифре 33 (соотношение 29,8%:70,2%), которая характеризует число браков Даниловичей с титулованными особами. В число таких особ входили жены московских князей как иноземного, так и русского происхождения. 6 браков было заключено с литовскими княжнами, причисляя сюда брак Василия III с княжной Глинской и брак Андрея Старицкого с княжной Хованской. 2 брака было заключено с боковой ветвью византийских Палеологов. По 1 браку было заключено с Ордой, Валахией (Молдавией) и Черкесией (Кабардой). Всего с иноземками (в двух случаях — Елена Глинская и Евфросиния Хованская — такое определение условно) было заключено 11 браков. При этом необходимо отметить, что браки с представительницами Востока (первый из них с Кончакой-Агафьей вообще продлился всего несколько месяцев) потомства не оставили и никаких последствий для развития династии московских князей как таковой не имели. Все приезжавшие в Москву иностранные княжны различных вероисповеданий должны были креститься в православную веру и взять православное имя. Брачные связи с литовскими князьями у московских Рюриковичей были более многочисленными, чем это показывает цифра женившихся на литовских княжнах Даниловичей. Замуж за литовских князей вышло не менее 7 московских княжон, то есть несколько больше, чем литовских княжон за московских князей. На протяжении XIV — XVI вв. Литовское государство было самым сильным европейским соседом Московского княжества, а затем Русского государства, и понятно, что с ним поддерживались постоянные отношения, в том числе и матримониальные.

Наибольшее число браков — 22 — было заключено московскими Рюриковичами с русскими княжнами. С представительницами тверского княжеского дома было заключено 3 брака, с мезецкими княжнами — 2, серпуховскими — 2, смоленскими — 2, ярославскими — 2. По 1 браку — с брянской, воротынской, Галича Мерского, нижегородской, новосильской, одоевской, палецкой, пронской, радонежской, ростовской и рязанской княжнами. При этом 3 брака было заключено с московскими по происхождению княжнами (четвероюродные братья женились на четвероюродных сестрах, что церковью разрешалось, но имело условное обоснование), 9 браков было заключено с Рюриковнами из других княжеств Северо-Восточной Руси, а 10 — с представительницами прилегавших к ним княжеств Смоленского, Рязанского, Одоевского, других расположенных по Оке верховских княжеств, а также княжества Брянского. Породнение московских Рюриковичей с другими Рюриковичами, особенно из северовосточных княжеств, с которыми у них был общий предок — Всеволод Большое Гнездо, представляло собой бракосочетания в одной родственной группе. А это приводило к биологической деградации потомства. Дети рождались и быстро умирали, как это было в семье Василия I. Или росли слабыми и хилыми. Был болен и умер в 15 лет сын Дмитрия Донского Иван. Показательна летописная заметка о присутствии в 1456 г. на церемонии отпуска в Смоленск иконы богоматери сына Василия II Андрея Меньшого, который был «принесенъ на рукахъ, еще дётескъ велми». Андрей действительно был «дётескъ», но не «велми». Ему было 3 с половиной года. В XII в. над княжичами такого и даже младшего возраста уже совершали обряд постригов и сажали на коня, обозначая начало мужского военного воспитания385. В 1378 г. перед гробом митрополита Алексея стоял маленький княжич Юрий Дмитриевич, которому было 3 года и чуть меньше 3 месяцев386. А в середине XV в. более взрослого сына Василия II продолжали носить на руках. В дальнейшем Андрей Васильевич Меньший вырос, стал князем вологодским, но не женился и умер в возрасте неполных 29 лет. Племянник этого Андрея последний волоцкий князь Федор Борисович, несмотря на два брака, так и не сумел стать отцом. Василий III в первом браке с Соломонией Сабуровой тоже не смог добиться рождения сына. Его обвинения в бесплодии жены кажутся искусственными, виноват был скорее он, а не она. Ведь со второй женой Еленой Глинской у него также были большие проблемы с отцовством. Об этом подробно рассказывает Андрей Курбский, описывая, как Василий III искал знахарей-«чаровников» даже среди финнов, корел и лопарей, «да помогутъ ему ко плодотворению»387. Бездетными были четвертый и пятый браки Ивана IV. Не смог стать отцом и царевич Иван Иванович, хотя у него было три жены. Как известно, браки между родственниками приводят к гемофилии — несвертываемости крови. Василий III, царевичи Иван Иванович и Дмитрий Угличский умерли от ран. Не свидетельствует ли это о том, что спасти их не удалось и потому, что они страдали гемофилией?

Физиологические отклонения сопровождались умственными. Это отмечается уже в V колене московских Рюриковичей. В VII и VIII коленах наблюдается увеличение князей-холостяков (6 из общей цифры 11), что резко контрастирует с предшествующими и последующими временами. Отмечая смерть братьев Василия III — Семена и Дмитрия Жилки, Н.М. Карамзин писал, что «Василий, кажется, не дозволял им жениться, пока не имел детей, чтобы отнять у них всякую мысль о наследовании престола»388. Такое политическое объяснение холостяцкой жизни второго и третьего братьев великого князя вполне возможно, тем более, что и два других брата Василия III при его жизни оставались холостыми (младший Андрей женился только в год смерти Василия III). Но не связан ли запрет жениться с отклонениями в психике этих князей? Во всяком случае, в поведении Ивана IV, его брата Юрия, царевича Дмитрия Угличского и царя Федора такие отклонения явно обнаруживаются. В свое время С.Б. Веселовский привел выписку из сочинения Даниила Принца из Бухова, направленного в 1575 г. императором Максимилианом II послом к Ивану Грозному. Имперский посол так описал первого русского царя: «Он так склонен к гневу, что, находясь в нем, испускает пену, словно конь, и приходит как бы в безумие; в таком состоянии он бесится также и на встречных»389. А вот описание поведения Ивана IV, составленное монахом Троице-Сергиева монастыря 14 месяцев спустя после гибели царевича Ивана Ивановича: царь «призвал к себе келаря старца Еустафия да старца Варсунофия Якимова, да туто и духовник его стоял близко архимарит Феодосей — только трое их. И учал государь царь рыдати и плакати, и молити о том келарю старцу Еустафию и старцу Варсунофию Якимову втайне, а архимарита Ионы туто не призвал, чтоб его сыну государю царевичу Иванну учинили в особ поминати… И о том поминание о царевиче Иванне плакал и рыдал, и умолял царь и государь, шесть поклонов в землю челом положил со слезами и рыданием»390. Явная неуравновешенность поведения царя Ивана из этих описаний видна совершенно очевидно. Последний сын Грозного царевич Дмитрий Угличский страдал хронической нервной болезнью — «падучей» (эпилепсией). Она наблюдалась у него чуть ли не с младенчества391. Поэтому кажется неслучайным, что с V колена начинаются бракосочетания московских Рюриковичей, сначала младших, не с другими Рюриковичами, а с нетитулованной знатью. А с VIII колена наступает время браков уже и великих князей с представительницами такой знати. Существовавшая долгие времена родственная группа Рюриковичей, внутри которой создавались княжеские семьи, распадается. Но было уже поздно. Московские Рюриковичи изживают себя.

----------------------------------

*Работа выполнена в рамках программы ОИФН РАН «Генезис и взаимодействие социальных, культурных и языковых общностей».

1 Начало было положено французским исследователем Жаном Мёвре, опубликовавшим в 1946 г. работу о населении Дижона во второй половине XVII — начале XVIII в. См.: Демография западноевропейского Средневековья в современной зарубежной историографии. М., 1984. С. 22.

2 В качестве примера могут быть указаны новгородские писцовые книги названного времени.

3 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV — XV вв. М.; Л., 1950 (далее — ДДГ). № 52. С. 156 (договор 1448 — 1449 гг. Василия II с суздальским князем Иваном Васильевичем Горбатым содержал требование отдать в Москву все ордынские ярлыки, полученные нижегородскими князьями на Суздаль, Нижний Новгород и Го-роден). В XVI в. такие ярлыки тверским князьям, хранившиеся в Москве, пропали. См.: Черепнин А.В. Русские феодальные архивы XIV — XV веков. Ч. I. М.; Л., 1948. С. 227.

4 Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. XVIII. СПб., 1913. С. 71.

5 ПСРЛ. Т. IV. Ч. I. Вып. 1. Пг., 1915. С. 14; Т. VI. Вып. 1. М, 2000. Стб. 19.

6 НПЛ. С. 466. Помещенная здесь родословная роспись кончается перечислением сыновей великого князя Василия Дмитриевича. Последним назван Василий, родившийся в 1415 г.

7 ПСРЛ. Т. XXIV. Пг., 1921. С. 227. Цифра «13» обозначает порядковый номер князя, занимавшего после Рюрика стол великого княжения.

8 Там же. Т. XVIII. С. 86.

9 Это было отмечено еще А.В. Экземплярским, но насколько достоверны свидетельства Новгородской IV и Софийской I летописей, А.В. Экземплярский не определил. См.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. II. СПб, 1891. С. 275. Примеч. 741. В 1995 г. СВ. Конев издал памятник, который он назвал «ростовским соборным синодиком». Синодик написан на бумаге второй половины 30-х гг. XVII в. и состоит из целого ряда выписок из различных церковных синодиков, доводя список поминаемых усопших до сына царя Бориса Годунова Федора Относительно первого московского князя Даниила там сказано следующее: «Князю Данилу Александровичю Московьскому и княгине его Агрепенё и сыновомъ его Михаилу, Александру, Борису, Семиону, Василию, Афонасию, Данилу вёчнаа память». Старшие сыновья Даниила Юрий и Иван записаны в этом синодике отдельно, в другой рубрике. См: Конев СВ. Синодикология. Ч. II: ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. Вып. 6. Екатеринбург, 1995. С. 99 (в приведенной цитате орфография публикации несколько упрощена). Имя Агрепена (Агриппина, древнерусские формы Аграфена, Огрофена) в древнерусском княжеском именослове до конца XIV в. не встречается. См: Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в X — XVI вв. М, 2006. В перечне сыновей Даниила нет имени Андрея, зафиксированного источниками значительно более ранними, чем «ростовский соборный синодик». Порядок перечисления сыновей Даниила в синодике более соответствует родословной росписи XVI в, чем росписям XV в. Что касается сыновей Даниила Михаила, Василия и Даниила, названных в «ростовском соборном синодике», то их упоминания являются уникальными и проверить их достоверность не представляется возможным. Следует только указать, что такие имена носили сыновья Симеона Гордого. До появления новых данных, подтверждающих правильность раритетных сообщений «ростовского соборного синодика», использовать эти сообщения для характеристики семьи Даниила Александровича Московского нельзя.

10 Кучкин В. А. Княгиня Анна — тетка Симеона Гордого // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) М, 1993. С. 9.

11 ПСРА. Т. I. А, 1926 — 1928. Стб. 486, под 6812 годом ультрамартовским. О дате см.: Бережков. Н.Г. Хронология русского летописания. М, 1963. С. 123.

12 См. ниже. С. 32 — 33.

13 ПСРЛ. Т. I. Стб. 484: Насонов А.Н. Летописный свод XV века (по двум спискам) // Материалы по истории СССР. Вып. П. М., 1955. С. 298. Тогда в Ростове княжил один князь — Константин Борисович. Подробнее см.: Кучкин В.А. Ростовская семья Анны Кашинской // Тверские святые и святыни. Материалы научных конференций. Тверь., 2010. С. 128.

14 ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Пг., 1922. Стб. 41.

15 Там же. Стб. 37, 38.

16 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 88.

17 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 635-636.

18 Там же. С. 637. Примеч. 2044.

19 Кучкин В.А. Роль Москвы в политическом развитии Северо-Восточной Руси конца XIII в. // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 60 — 63.

20 ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1.Стб. 46.

21 Там же. Т. XVIII. С. 88, под 6825 годом мартовским. О дате см.: Бережков. Н.Г. Хронология русского летописания. С. 351.

22 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 89, под 6827 годом мартовским. О дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 351. Других сведений о Данииле нет. Он умер, вероятно, в младенчестве, как предполагал еще А.В. Экземплярский. См.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 287.

23 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 89, под 6834 годом мартовским. О дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 351.

24 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 90, под 6835 годом мартовским. О дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 351.

25 Редкие источники по истории России (далее — РИИР). Вып. 2. М., 1977. С. 13 — 14.

26 ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 59.

27 НПЛ. С. 350; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 1. Стб. 410.

28 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 94.

29 Сыновья Ивана Калиты Симеон, Иван, Андрей, дочери Фетинья, Феодосия и Мария упомянуты в душевных грамотах Ивана Калиты 1336 и 1339 гг. См.: Кучкин В.А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 1 (31). С. 107, ст. 2,4, 6, 8, 17, 22; Он же. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32). С. 130, ст. 2,4, 6, 8, 17, 22. Имя второй жены Ивана Калиты Ульяны упоминается в душевных грамотах сына Калиты великого князя Ивана Ивановича как обладательницы тех самых волостей, сел и доходов, что Калита завещал «КНЯГИНИ СВОЕИ С МЕНШИМИ ДЕТМИ» (вторая душевная грамота Ивана Калиты, ст. 8). См.: Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4 (34). С. 99,100, ст. 11,21; Он же. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 1 (35). С. 96, 99, ст. 11, 21.

30 Кучкин В.А. Духовные грамоты московского великого князя Ивана Ивановича Красного // Средневековая Русь. Вып. V. М., 2004. С. 271 — 272.

31 Копанев АМ. История землевладения Белозерского края XV — XVI вв. М.; Л., 1951. С. 32 — 37.

32 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 93.

33 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 92. Свадьба была сыграна зимой 6841 мартовского года (1333/34 современного январского). О дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 1. По древнерусским представлениям о временах года зима начиналась с 26 декабря, практически — с января месяца. См.: ГИМ. Епарх. № 410. Л. 7 об. — 33. В начале 1334 г. Симеону, строго говоря, не было еще 17 лет, ему только шел 17-й год.

34 Там же.

35 Там же. С. 93.

36 ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1Стб. 60.

37 Там же. Стб. 56, 57.

38 Там же. Т. XVIII. С. 95.

39 ПСРА. Т.ХVIII. С. 95.

40 Там же. С. 97.

41 Там же.

42 Там же. С. 98.

43 Там же.

44 Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства Очерки по истории XIII — XV столетий. Пг., 1918. С. 170: «В страшном моровом поветрии 1353 года Симеон Иванович потерял сыновей...».

45 Отчество брянского князя Дмитрия см.: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 92.

46 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 94.

47 Там же. Т. XV. Вып. I. Стб. 65.

48 Там же. С. 95. Имя жены Ивана Ивановича приводится в душевных грамотах этого князя. См.: Кучкин В.А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4 (34). С. 99, ст. 14; Он же. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 1 (35). С. 97, ст. 14. Недавно А.П. Григорьев сочинил, будто Александра была родом из Орды. См: Григорьев А.П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам. Источниковедческий анализ золотоордынских документов. СПб., 2004. С. 118. Примерно с таким же успехом можно утверждать, что Александра была японской принцессой.

49 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 97.

50 Там же. С. 102.

51 Кучкин В.А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4 (34). С. 100, ст. 19; Он же. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 1 (35). С. 98, ст. 19.

52 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 100.

53 Там же. Стб. 56.0 том, что в данном случае в летописи речь идет о галичском князе Иване Федоровиче, см.: Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X — XIV вв. М, 1984. С. 239,242-246.

54 ПСРЛ. Т. IV. Ч. I. Вып. 1. С. 287; Т. VI. Вып. 1. Стб. 433.

55 Там же. Т. XVIII. С. 98.

56 Там же. С. 105-106, под 6874 годом ультрамартовским Дмитрий женился «генваря въ 18 день...въ неделю». 18 апреля приходилось на воскресенье в 1366 г.

57 Кучкин В.А. Последнее завещание Дмитрия Донского // Средневековая Русь. Вып. III. М, 2001. С. 120— 123.

58 Кучкин В.А. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Дмитрия Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 3 (37). С. 122, ст. 3; С. 123, ст. 16.

59 НПЛ.С.466.

60 Первая дата вытекает из даты женитьбы отца Даниила Дмитрия — 18 января 1366 г. Вторая дата основывается на упоминании в первой душевной грамоте великого князя Дмитрия Ивановича и во втором договоре этого князя с Владимиром Андреевичем Серпуховским единственного сына московского князя Василия (в договоре упоминание косвенное), родившегося 30 декабря 1371 г. Первая душевная грамота Дмитрия датируется январем 1372 г. См.: Кучкин В. А. Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского // Средневековая Русь. Вып. 2. М., 1999. С. 57 — 67. Второй договор Дмитрия с Владимиром составлен в июне 1372 г. См.: Кучкин В.А. К оценке договора 1372 г. великого князя Дмитрия с Владимиром Серпуховским // Отечественная история. 2007. № 3. С. 69-70. Следует отметить, что в «Истории Российской» В.Н. Татищева приведены другие даты рождения и смерти княжича Даниила Дмитриевича: 1369 г. и 15 сентября 1376 г. См.: Татищев В.Н. История Российская. Т. V. М.; Л., 1965. С. 121, 129. Сообщение о рождении Даниила заключает статью 6877 (1369) г. сочинения В.Н. Татищева. Вся статья названного года построена на данных Никоновской летописи. См.: Валк С.Н. О рукописях третьей части «Истории Российской» В.Н. Татищева // Татищев В.Н. История Российская. Т. V. С. 9 — 10. В распоряжении В.Н. Татищева был «Летописец Воскресенского монастыря, подписанной рукою Никона патриарха», который, по замечанию историка, был «продолжен по 1630 год». См.: Татищев В.Н. История Российская, Т. IV. М., 1964, С. 206 — 207. Летописец принадлежал библиотеке Петра I и сохранился до наших дней. Под названием «Академический XV» он был использован при издании Никоновской летописи в 1862 г. См.: ПСРЛ. Т. IX. СПб., 1862. С. VIII. Однако в этом списке свидетельства о рождении в 1369 г. у Дмитрия (Донского) сына Даниила нет. См.: ПСРЛ. Т. XI. СПб. 1897. С. 12. Очевидно, что это свидетельство является вставкой, сделанной В.Н. Татищевым или переписчиками его труда. Поскольку вставка поздняя, ее достоверность может быть поставлена под серьезное сомнение. Рассказ о событиях 6884 (1376) г. в «Истории Российской» также основан на Никоновской летописи. Но в последней указание на смерть 25 сентября 1376 г. «старейшего сына великого князя Димитриа Ивановича Даниила» отсутствует. См.: ПСРЛ. Т. XI. С. 24-25. И это указание надо считать поздней недостоверной вставкой, тем более, что в текстах XIV-XV вв. вместо «старейшего сына» должно было бы читаться «большего сына». В той же статье 6884 (1376) г. в «Истории Российской» сообщается и о том, что «родися великому князю Димитрию Ивановичу сын Андрей». Однако Андрей Дмитриевич родился 14 августа 1382 г. См.: ПСРЛ. Т. XI. С. 71. Очевидно, что известие о появлении на свет Андрея Дмитриевича является еще одной неудачной вставкой в текст статьи 6884 (1376) г. «Истории Российской».

61 ПСРЛ. Т. IV. Ч. I. Вып. 2. Пг, 1925. С. 360; Т. VI. Вып. 1. Стб. 503. Дата рождения Константина — 16 мая 1389 г. — приведена в Московском летописном своде конца XV в. См.: ПСРЛ. Т. XXV. М.; Л., 1949. С.215.

62 Там же. Т. XVIII. С. 129.

63 Кучкин В.А. Последнее завещание Дмитрия Донского // Средневековая Русь. Вып. III. С. 127—128.

64 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 137.

65 Там же.

66 Там же. С. 143.

67 Там же. Т. VI. Вып. 2. М. 2001. С. 1; ПСРЛ. Т. XV. СПб. 1863. Стб. 457.

68 Кучкин В.А. Большой московский наместник Иван Юрьевич Патрикеев // Отечественная история. 2006. № 1. С. 157.

69 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 138.

70 Там же. Т. VI. Вып. 2. Стб. 36.

71 ДДГ.№17. С. 46.

72 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 112 (последнее известие статьи 6879 мартовского года). Такое время женитьбы Владимира Серпуховского было определено автором этих строк. См: Кучкин В.А. Первая духовная грамота Дмитрия Ивановича Донского. // Средневековая Русь. Вып. 2. М. 1999. С. 67. А.Б. Мазуров и А.Ю. Никандров отметили, что «дату можно еще больше сузить. Речь должна идти о промежутке между 7 (до 6 января — Крещения Господня — не венчали) и 24 января (25 января начиналась подготовительная к Великому посту мясопустная неделя)». См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства Серпуховское княжение в середине XIV — первой половине XV в. М., 2008. С. 78. Признавая справедливость суждений А.Б. Мазурова и А.Ю. Никан-дрова, следует заметить, что можно уточнить и дату, предложенную ими. На пространстве 7 — 24 января 1372 г. надо вычесть 7, 9,14,16,21 и 23 января, то есть все приходившиеся на среды и пятницы постные дни, когда тоже не венчали.

73 РИИР. Вып. 2. С. 11.

74 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 131.

75 Там же. С. 138.

76 Там же. Т. XV. Вып. I. Стб. 157.

77 Там же. Т. XVIII. С. 143.

78 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси, Т. II, С. 306-307, 308 — 309.

79 О дате грамоты см.: Кучшн В.А. К характеристике второго договора Василия I с Владимиром Серпуховским // Великий Новгород и средневековая Русь. М., 2009. С. 403.

80 ДДГ. №16, С. 45.

81 Там же,№51,С. 150.

82 Дружинин В.Г. Житие св. Стефана, епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. СПб, 1897. С. 85.

83 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 232; ПСРЛ. Т. IV. Ч. I. Вып. 1. С. 287; Т. VI. Вып. 1. Стб. 433.

84 ПСРЛ. Т. XXV. С. 226.

85 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 261.

86 Такая датировка предложена в последнее время А.Б. Мазуровым. См.: Там же. С. 253.

87 ДДГ. № 17. С. 45 — 51; № 28. С. 71 — 73.

88 О дате см.: Кучкин В.А. К характеристике второго договора Василия I с Владимиром Серпуховским. С. 400 (с разбором других дат женитьбы Василия I, встречающихся в исторических исследованиях).

89 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 143.

90 Приселков МД. Троицкая летопись. Реконструкция текста М.; Л., 1950. С. 453. Здесь в выписке Н.М. Карамзина сохранилась полная и точная дата смерти Юрия: в воскресенье 30 ноября 6907 (1399) г. О дате и дне недели см.: Черепнин Л.В. Русская хронология. М, 1944. Табл. XV.

91 ПСРЛ. Т. XXV. С. 227.

92 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 455.

93 Там же. С. 458.

94 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 162.

95 Там же. С. 160.

96 Ргоsороgrafisches Lexikon der Рalaiologen Zeit. Wien, 1976. Т. I, № 1003.S. 94. Поэтому утверждение А.В. Кузьмина и Б.М. Клосса, будто Анна стала женой византийского принца, является ошибочным. См.: Герберштейн С. Записки о Московии. Т.П. М. 2008. С. 315.

97 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 165.

98 Там же. С. 166, 202.

99 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 147. Поправку к тексту А.В. Экземплярского см.: Кучкин В.А. Большой московский наместник Иван Юрьевич Патрикеев. С. 154.

100 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 167; ПСРЛ. Т. XXV. С. 246.

101 Приселков МЛ Троицкая летопись. С. 353; ПСРЛ. Т. XXV. С. 229.

102 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 166; ПСРЛ. Т. XXV. С. 245.

103 ДДГ. № 29. С. 73 — 75. Завещание было составлено по приходе Юрия Дмитриевича из Орды домой. Он пришел оттуда вместе с великим князем Василием Васильевичем. Приезд Василия Васильевича в Москву датирован «на Петровъ день» 6940 г., то есть 29 июня 1432 г. См.: ПСРЛ. Т. XVIII. С. 172. Не позже августа 1432 г. великий князь Василий Васильевич отобрал Дмитров у князя Юрия (там же, последнее известие статьи сентябрьского 6940 г.), который в завещании рассматривал Дмитров как свое владение.

104 Семенченко Г.В. Неизвестный сын Юрия Галицкого и политическая борьба на Руси в начале 30-х гг. XV в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XXII. Л., 1991. Заключение Г.П. Семенченко подтвердилось записью в «ростовском соборном синодике»: «Благоверному князю Ивану, скончавшемуся во мнишеском чину, князю Дмитрию Красному Юрьевичем вечная память» (текст дан в упрощенной транскрипции). См.: Конев СВ. Синодикология. Ч. II: ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. Вып. 6. С. 99. Упомянут князь Иван Юрьевич и в разных вариантах завещания митрополита Фотия: «Бл(а)городному и бл(а)говёрному кн(я)зю Иваноу Юрьевичю и его брат(ь)е даю миръ и бл(а)г(о)с(ло)в(е)ше и прощёше». См.: Книга глаголемая Фотиос. М., 2005. С. 350. А.Б. Мазуров и А.Ю. Никандров приняли этого князя Ивана Юрьевича за князя И.Ю. Патрикеева. См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 188. Но Иван Юрьевич Патрикеев был младшим сыном в семье. У него был старший, причем единственный, брат Василий, умерший в 1450 г. Если Фотий говорит о князе Иване Юрьевиче, который возглавляет свою братию, то это никак не князь Иван Патрикеев.

105 ПСРЛ. Т. XXIV. С. 182. Великий пост в 1432 г. приходился на 17 февраля — 19 апреля.

106 Там же. Т. V. СПб., 1851. С. 266.

107 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 290 — 291

108 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 442-443; ПСРЛ. Т. XVIII. С. 143; ПСРЛ. Т. XXV. С. 221.

109 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 456; ПСРЛ. Т. XXV. С. 232.

110 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 64.

111 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 464; ПСРЛ. Т. XXV. С. 236; РИИР. Вып. 2. С. 135.

112 Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. Т. I. М., 1952. С. 80. № 100.

113 ПСРЛ. Т. V. СПб., 1851. С. 263. В других летописях смерть Петра отнесена к 1428 г., но без уточняющих хронологических указаний.

114 ПСРЛ. Т. I. Стб. 540; Насонов А.Н. Летописный свод XV века (по двум спискам) С. 308.

115 См.: Книга глаголемая Фотиос. С. 345, 357.

116 Экземплярский А.Б. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 141. См.: ПСРЛ Т. VII. СПб., 1856. С. 238.

117 РИИР. Вып. 2. С. 12.

118 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 155.

119 Приселков МЛ Троицкая летопись. С. 454; ПСРЛ Т. XXV. С. 231; ПСРЛ Т. XXIII. СПб. 1910. С. 138; ПСРЛ. Т. VI. Вып.2. Стб. 8. В двух последних летописях указано, что свадьба была сыграна зимой.

120 Об этом см. ниже.

121 ДАТ. №28. С 71

122 Экземплярский А.Б. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 305; Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства С. 139.

123 ПСРЛ. Т. XXV. С. 233.Имя жены князя Семена приведено в завещании его матери. См.:ДДГ.№28.С. 72.

124 ПСРЛ.Т.VI.Вып.2.Стб.52.

125 Там же.

126 Там же. Т. XVIII. С. 154.

127 Там же. Т. XV. Стб. 486.

128 Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси. С. 293 — 295.

129 С.М. Каштанов полагает, что сын Ярослава Владимир мог родиться уже в конце 1411 г. См.: Каштанов СМ. К вопросу о сыновьях Боровско-Серпуховского князя Василия Ярославича // Историческая антропология: место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва, 4-6 февраля 1997 г. РГГу. М. 1998. С. 122. Однако 6919 г. Тверского сборника еще мартовский, а не сентябрьский. Переход с мартовского года на сентябрьский начинается на Руси с самого конца 30-х гг. XV в. См.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 303. Поэтому дата смерти первой жены Ярослава Владимировича — 1 декабря 1411 г., а не 1 декабря 1410 г., как полагает СМ. Каштанов. К тому же после смерти первой жены Ярослав в течение одного года не мог вступать в новый брак. Поэтому Василий не мог появиться на свет ранее конца 1413 г., что справедливо отметили А.Б. Мазуров и А.Ю. Никандров. См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 260. Примеч. 269.

130 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 64. 

131 ДДГ. №48. С. 148. 

132 Там же. №46. С. 141.

133 Там же. № 69. С. 226. Поэтому описание и выводы относительно передачи вдовой князя Ярослава-Афанасия сел князю Борису Волоцкому, сделанные А.Б. Мазуровым и А.Ю. Никандровым, не приносят никакой пользы, поскольку приписаны другому лицу. См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 173,250, 260.

134 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 149 — 150.

135 Из приведенной ранее выдержки из родословной книги о роде Владимира Серпуховского видно, что эта дочь ошибочно была объявлена женой первого Андрея Владимировича

136 ПСРЛ Т. XVIII. С. 169; ПСРЛ Т. XXV. С.247.

137 ДДГ. №24. С. 64,66.

138 См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства С. 262.

139 ПСРЛ. Т. XXIII. С, 153.

140 ДДГ. №56. С. 173.

141 Там же. С. 171 и примеч. 1.

142 ДДГ. №58. С. 185.

143 Черепнин А.В. Русские феодальные архивы XIV — XV веков. С. 152.

144 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 205.

145 Церепнин А.В. Русские феодальные архивы XIV — XV веков. Ч. I. С. 151 — 152.

146 Назаров В .Д. Дмитровский удел в конце XIV — середине XV в. // Историческая география России. XII — начало XX в. М., 1975. С. 57 — 58.

147 ДДГ.№56.С. 170.

148 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 208; ПСРЛ. Т. XXV. С. 272 — 273 (4 июля); ПСРЛ. Т. XV. Стб. 495.

149 Каштанов СМ. К вопросу о сыновьях Боровско-Серпуховского князя Василия Ярославича. С. 124 —125.

150 РИИР. Вып. 2. С. 12.

151 ПСРЛ Т. XVIII. С. 212; ПСРЛ. Т. XXV. С. 275.

152 РИИР. Вып. 2. С. 77.

153 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 182 — 183; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 317 (в начале 1483 г.); ПСРЛ. Т. XII. СПб., 1901. С. 214.

154 В Литовском великом княжестве потомство Ивана Васильевича Серпуховского просуществовало до середины 50-х гг. XVI в. См.: Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 263.

155 ПСРЛ. Т. XV. Стб. 487.

156 Там же.Т.ХХУ.С.243.

157 Там же. Т. XVIII. С. 172; ПСРЛ. Т. XXV. С. 250; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 65 (дата свадьбы — 7 февраля).

158 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 180.

159 ДДГ. №61. С. 194— 195.

160 Памятники истории русского служилого сословия. / Сост. А.В. Антонов. М., 2011. С. 19.

161 Родословная книга // Временник Московского общества истории и древностей российских. Кн. X. Отд. П. М, 1850. С. 219.

162 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 187.

163 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 24; ПСРЛ. Т. XXIV. С. 227; ПСРЛ. Т. XXVII. М.; Л, 1962. С. 298, 367; ПСРЛ. Т. XXVIII. М.; Л., 1963. С. 141.

164 ПСРЛ. Т. XXIII. С. 167. Текст заимствован из рукописи ГИМ, собр. Уварова, № 188, по которой в 1963 г. в ПСРЛ, т. XXVIII был издан свод 1518 г. (Уваровская летопись).

165 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 188.

166 Там же. Т. XVIII. С. 190.

167 Там же. Т.XVIII.С. 192.

168 Там же. Т. XVIII. С. 201

169 Там же. Т. V. СПб., 1851. С. 269, под 6955 г. Судя по рождению других сыновей Василия II, год 6955 должен быть мартовским.

170 Там же. Т. XXXIX. М., 1994. С. 146.

171 Там же. Т. XVIII. С. 208.

172 Там же. Т. XXXIX. С. 147.

173 Там же.Т.XVIII. С. 192.

174 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 209.

175 Там же. С. 158.

176 Там же. С. 215.

177 Экземплярский А.Б. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 281.

178 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 176; ПСРЛ. Т. XXXVII. Л, 1982. С. 86.

179 Там же. Т. XVIII. С. 204; ПСРЛ. Т. XXXIX. С. 146 (здесь Василий Косой назван «благоверным», вероятно потому, что умер в заточении).

180 Там же. Т. XXXIX. С. 145.

181 Там же. Т. XVIII. С. 176.

182 Кучкин Б.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси. С. 295 — 296.

183 ПСРЛ. Т. XVI. СПб. 1889. Стб, 193,196.

184 Там же.

185 Там же. Стб. 196.

186 Там же. Стб. 193; ПСРЛ.Т. XXIII.С. 155; ПСРЛ.Т. XXXIX.С. 147.

187 Там же. Т. XVI. Стб. 193.

188 ПСРЛ. Т. XVI. Стб. 196.

189 Родословные книги отмечают, что в Литве у князя Ивана Дмитриевича были сыновья Семен, Владимир, Иван и Василий Шемячич. См.: РИИР. Вып. 2. С. 77. Самый младший из них Василий в апреле 1500 г. из-за гонений на православных в Литовском государстве вернулся на родину, но в 1523 г. был арестован и в 1529 г. скончался в заключении. См.: ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 362; ПСРЛ. Т. VIII. СПб. 1859. С. 270; ПСРЛ. Т. III. СПб. 1841. С. 199.

190 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 190.

191 Там же. С. 208 —209.

192 Там же. Т. XVI. Стб. 214.

193 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 327.

194 Там же Т.VIII. С217.

195 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 208; ПСРЛ. Т. XXV. С. 272—273 (4 июля); ПСРЛ. Т. XV. Стб. 495.

196 Там же. Т. XVIII. С. 212.

197 Там же. С. 217.

198 Там же. Т. XXV. С. 299.

199 Там же. Т. XXXIX. С. 159.

200 Там же. Т. XXV. С. 303.

201 Там же. С. 308 (в воскресенье, что для 1476 г. правильно).

202 Там же. С. 323.

203 Там же. С. 326.

204 Там же. С. 329.

205 Там же. С. 330.

206 Там же. Т. XXXIX. С. 163.

207 Там же. Т. VI. Вып. 2. Стб. 320.

208 Там же. Т. XXVIII. С. 153.

209 ПСРЛ. Т. XXV. С. 331.

210 Там же. Т. XXXIX. С. 165.

211 А.В. Экземплярский во второй семье Ивана III называет 5 сыновей (согласно завещанию Ивана III) и 4 дочерей: Елену Феодосию, Елену и Евдокию. См: Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. I. С. 277. В перечне сыновей Ивана III, помещенном в Симеоновской летописи, указаны обычные 6 человек, но среди них не назван Иван, зато упомянут Борис. Последний помещен между Семеном и Андреем См: ПСРЛ. Т. XVIII. С. 24. С марта 1487 г. по начало августа 1490 г. Софья Палеолог вполне могла родить еще одного сына Но поскольку в точности и полноте перечня Симеоновской летописи приходится сомневаться, до обнаружения других данных о Борисе вопрос о его существовании приходится оставить открытым.

212 Каштанов СМ. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI века М., 1967. С. 202.

213 ДДГ. №89. С. 353.

214 ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 160; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-литовским государством. Т. I. 1487 — 1533 // Сборник Русского исторического общества. Т. 35. 2-ое изд. СПб., 1892. С. 186. Елена умерла насильственной смертью в Польше 26 февраля 1513 г. См.: ПСРЛ. Т. XXIV. С. 217.

215 ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 332. Феодосия, по-видимому, носила и второе имя — Софья. Во всяком случае, в разряде свадьбы дочери Ивана III с князем Василием Даниловичем Холмским от 13 февраля 1500 г. эта Ивановна названа Софьей. См.: Древняя российская вивлиофика. Ч. XIII. М., 1790. С. 1, 2.

216 ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 339. Согласно тому же летописному своду 1518 г., Евдокия умер-лав1513г.«во вторник нл Федорове и€д1*л€>> (Тамже. С. 347). Пасхав 1513 г. отмечалась 27 марта. Вторник Федоровой недели (первой недели поста) приходился тогда на 8 февраля. Однако Типографская летопись приводит иную дату кончины Евдокии — 9 февраля 1513 г. См.: ПСРЛ. Т. XXIV. С. 217. Предпочтение следует отдать свидетельству свода 1518 г.

217 В комментариях к вышедшим в 2008 г. «Запискам о Московии» Сигизмунда Гербер-штейна уверенно указывается, что женой литовского великого князя, а затем и польского короля Александра Казимировича стала в 1495 г. старшая дочь Ивана III Елена, но приводится дата рождения не Елены первой, а Елены второй. См.: Терберштейн С. Записки о Московии. Т. П. С. 322 — 323. Эти разноречия не позволяют понять, какая же из Елен стала великой княгиней Литовской.

218 Сборник Русского исторического общества Т. 35. 2-ое изд. С. 70, 71, 74.

219 Там же.С. 117.

220 Там же.

221 Сборник Русского исторического общества. Т. 35. 2-ое изд. С. 123 — 124.

222 Там же. С. 124.

223 Там же. С. 72,108,112,138,188,194.

224 Там же. С. 189,194,207,239,253,254.

225 Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1965. С. 215.

226 Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб. 1851. Стб., 6.

227 Дочерям Ивана III Еленам и Феодосиям, а также сыновьям Иванам посвящена специальная статья А.Ф. Литвиной и Ф.Б. Успенского. Авторы приходят к выводу, «что, скорее всего, в действительности двух полных комплектов Феодосии и Елен не существовало». См.: Аитвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Иваны, Елены и Феодосии в семье Ивана III // Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в X — XVI вв. С. 401. Такой вывод сделан без составления перечня всех детей Ивана III и Софьи Палеолог, без оценки межродовых промежутков в семье этой пары и без анализа хронографических показаний, иногда вплоть до часов, летописных записей о рождении дочерей и сыновей у Ивана III. Исследователей интересует только имянаречение, и повторение или даже утроение одного имени в семье первого великого князя всея Руси их повергает в шок, заставляя утверждать о различных ошибках источников. Однако никаких несоответствий в показаниях источников обнаружить не удается. Их свидетельства корректны. Из них и надо исходить, характеризуя две семьи Ивана III и имена его сыновей и дочерей в этих семьях. Относительно смерти Елены (второй) косвенное свидетельство имеется в сочинении итальянского купца и дипломата Амброджо Контарини «Путешествие в Персию». Побывав в Москве с 26 сентября 1476 г. по 21 января 1477 г., Контарини записал, что у московского великого князя Ивана III есть «сын от первой жены, но он в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиною; кроме того, у него есть две дочери; говорят, что деспина беременна». См.: Барбаро и Контарини о России. Л., 1971. С. 228, 229. Во второй половине 1476 г. у Ивана III должно было быть не две, а три дочери. Но поскольку устанавливается, что выжили две старшие дочери Ивана III, делается очевидным, что родившаяся 19 мая 1476 г. Елена (вторая) умерла вскоре после своего появления на свет. Если слухи о беременности Софьи Палеолог, переданные Контарини, правильны, то надо признать, что эта беременность привела или к выкидышу, или к рождению ребенка, который вскоре скончался.

228 ПСРЛ. Т. XXXIX. С. 175; Т. XXVI. М.; Л, 1959. С. 296. В Софийской II летописи и своде 1518 г. смерть Софьи Палеолог ошибочно датирована пятницей 17 апреля 1503 г. См: ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 369; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 336. Пасха в 1503 г. была 16 апреля.

229 Там же. Т. XXXIX. С. 177; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 374. Иван III скончался в ночь с понедельника на вторник. 27 октября в 1505 г. было понедельником.

230 ПСРЛ. Т. XXV. С. 298.

231 Там же.С.283.

232 Яковлева О.И. Пискаревский летописец // Материалы по истории СССР. Вып. II. М., 1955. С. 52.

233 ПСРЛ. Т. XII. С. 214.

234 Там же. Т. XXV. С. 333.

235 Там же. Т. XXXIX. С. 168; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 159.

236 Там же. Т. XXV. С. 333.

237 Там же. Т. XIII. Первая половина. СПб., 1904. С. 135.

238 Там же. Т. XXXIV. М., 1978. С. 26. Здесь же сообщается, что Дмитрий был арестован, когда ему было 7 лет. Следовательно, он родился в 1484 г.

239 Там же. Т. XXXIV. С. 180.

240 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 169 (весна 1471 г.).

241 ДДГ. № 71. С. 250, 251 («А что мои дочери...»); № 87. С. 349.

242 Там же.№71.С.249,250.

243 ПСРЛ. Т. XV. Стб. 501. В других летописных сводах кончина Бориса Волоцкого отнесена к концу мая 1494 г. без указания дня. См.: ПСРЛ Т. XXVII. С. 366; ПСРЛ Т. VI. Вып. 2. Стб. 341.

244 Там же. Т. XVIII. С. 269; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 312.

245 ДДГ. №80. С. 312.

246 ПСРЛ. Т. XXV. С. 280.

247 Там же. Т. VI. Вып. 2. Стб. 318; ДДГ. № 80. С. 305 (имя жены сына Василия).

248 Пирлинг О. Россия и папский престол. М. 1912. С. 155.

249 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 267,272-273.

250 Там же.Т.VI.Вып.2.Ст6.318.

251 Сборник Русского исторического общества. Т. 35. 2-ое изд. С. 211 — 212.

252 РИИР. Вып. 2. С. 12.

253 ДДГ. №80. С. 302.

254 Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI века С. 33. Примеч. 54. Ивану тогда было 12 или 13 лет.

255 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 270; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 317; ПСРЛ. Т. XXVI. С. 275.

256 Там же. Т. XVIII. С. 270.

257 Каштанов СМ. Социально-политическая история России конца XV — первой половины XVI века С. 88 — 101.

258 ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 343; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 386.

259 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 373: «Кн(я)зь велики Иванъ Васильевич всея Руси женилъ с(ы)на своего великого князя Василья Ивановичя всея Руси, взял за нег(о) доч(ь) Юрья Костянтинович(а) Сабурова именеж Соломанию». Свадьба была сыграна в четверг. 4 сентября 1505 г. и было четвергом.

260 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси. Т. П. С. 360 — 361.

261 ДДГ. №87. С. 349.

262 ПСРЛ. Т. XXXIX. С. 176; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 370; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 337.

263 Там же. Т. XXXIX. С. 176; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 371; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 337.

264 ДДГ. №98. С. 409.

265 ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 396; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 347.

266 ДДГ. №87. С. 349.

267 ПСРЛ. Т. XXXIX. С. 176; ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. Стб. 371; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 337.

268 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 45; ПСРЛ. Т. XXVI. С. 313.

269 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 45.

270 Там же. Т. VIII. С. 273.

271 Там же. С. 280 —281.

272 ПСРЛ. Т. VIII. С. 285.

273 Там же. Т. XXXIV. С. 26. 2 апреля в 1538 г. было вторником.

274 Там же. Т. VIII. С. 263. Летописное указание на субботу, как день смерти князя Семена, правильно. 26 июня 1518 г. было субботой.

275 Там же. С. 269.

276 Там же. С. 286.

277 Там же. С. 292. Указание летописи, что кончина Юрия Дмитровского пришлась на четверг, правильно.

278 Древняя российская вивлиофика. Ч. XIII. С. 19, 25.

279 Там же. С. 282

280 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 25.

281 Там же; ПСРЛ. Т. VIII. С. 293-294.

282 Тихомиров М.Н. Русское летописание. М, 1979. С. 227; ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 25 — 26.

283 ПСРЛ. Т. III. СПб., 1841. С. 200.

284 Там же. Т. XXXIV. С. 25 — 26.

285 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 135. Событие датировано вторником. По контексту речь идет о вторнике после 18 декабря 1540 г. Вторниками тогда были 21 и 28 декабря. В Постниковском летописце освобождение Евфросинии Старинкой и ее 5-летнего сына Владимира датировано 20 декабря 1540 г. См.: ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 26.

286 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 150.

287 Сочинения князя Курбского. Т. I // Русская историческая библиотека. Т. XXXI. СПб., 1914. Стб. 291; Ерусалимский Ю.К Сборник Курбского. Т. П. М., 2009. С. 198 и вар. 4.

288 Древняя российская вивлиофика. Ч. XIII. С. 36.

289 Там же. С. 154. Князь Дмитрий Палецкий был сыном Федора Палецкого. См.: ПСРЛ. Т. XIII. Вторая половина СПб., 1906. С. 317.

290 Там же.

291 Там же. С. 325.

292 Там же. С. 372.

293 Там же. С. 382 — 383: ДДГ. № 104. С. 441,443.

294 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 179.

295 Древняя российская вивлиофика. Ч. XIII. С. 46.

296 Там же.

297 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 185.

298 ПСРЛ. Т. XXI. Часть вторая. СПб., 1914. С. 558. 28 апреля в 1555 г. было воскресеньем.

299 Древняя российская вивлиофика Ч. XIII. С. 80.

300 Другие списки разряда свадьбы Владимира Старицкого и Евдокии (Авдотьи) Романовны Одоевской датируют свадьбу 1555 г. М.Е. Бычкова полагает, что свадьба была сыграна в понедельник 22 апреля 1555 г. См.: Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. М., 1986. С. 117, 119, 121. Однако выбор для бракосочетания понедельника вызывает сомнения.

301 ПСРЛ. Т. XIII. Вторая половина. С. 325 — 326.

302 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 190.

303 Там же. С. 191; Тихомиров М.Н. Русское летописание. С. 197.

304 Веселовский С.Б. Духовное завещание царя Ивана 1572 г. // Беселовский СБ. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 306.

305 ДДГ. №104. С. 442.

306 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 28 — 29, 181 (здесь указано, что Иван IV женился в четверг; 3 февраля в 1547 г. было четвергом). Дата и день недели указаны в разряде этой свадьбы. См.: Древняя российская вивлиофика Ч. XIII. С. 29.

307 ПСРЛ. Т. XIII. Первая половина. С. 158. Анна родилась в ночь с субботы на воскресенье. 10 августа в 1549 г. было субботой.

308 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 185.

309 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 161. Мария родилась в ночь со вторника на среду. 17 марта в 1551 г. было вторником.

310 Там же.

311 Вкладная книга Троине-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 27.

312 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 189.

313 Там же. Т. XIII. Первая половина. С. 232.

314 Там же. Т. XXXIV. С. 229. Этот эпизод довольно подробно описан А. Курбским, но без приведенных деталей. См.: Курбский А. История о великом князе Московском. Стб. 207-218.

315 Тихомиров М.Н. Русское летописание. С. 196.

316 ПСРЛ. Т. XIII. Первая половина. С. 265.

317 Там же. С. 299 —300.

318 Там же. С. 283. 31 мая в 1557 г. было понедельником.

319 Там же. Т. XIII. Вторая половина. С. 328.

320 Там же. С. 333. Летопись правильно указывает, что свадьба состоялась в четверг.

321 Там же. С. 365.

322 Соборное определение о четвертом браке царя Иоанна Васильевича от 29 апреля 1572 года // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук (далее — ААЭ). Т. I. СПб., 1836. №284. С. 329.

323 Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992. С. 355.

324 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 27.

325 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 191.

326 ААЭ.Т.1.№284.С.329.

327 Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 300.

328 Тихомиров М.Н. Русское летописание. С. 229.

329 ААЭ.Т.1.№284.С.329.

330 Скрынников Р.Г. Царство террора С. 435.

331 Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 304; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 457. Но далее Р.Г. Скрынников утверждает, что свадьба была сыграна в апреле 1572 г. См.: Там же. С. 471. Последнее вряд ли было возможно, поскольку разрешение духовенства на четвертый брак Ивана IV последовало 29 апреля 1572 г.

332 ДДГ. №104. С. 443.

333 Зимин. А.А. В какун грозных потрясений. М., 1986. С.8

334 Там же. С. 246. Примеч. 6.

335 Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 471

336 Зимин. А.А. В какун грозных потрясений. С.14. По приведенным А.А. Зиминым данным, свадьба должна была состоятся между 9 и 29 января 1575 г.

337 Там же. С.23.

338 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 161.

339 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 194, 229 с.

340 Зимин. А.А. В какун грозных потрясений. С.85-86

341 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 194.

342 Тихомиров М.Н. Русское летописание. С.200.

343 Тихомиров М.Н. Русское летописание. С.229.

344 Древняя российская вивлиофика. Ч. XIII. С. 97.

345 Тихомиров М.Н. Русское летописание. С. 229. Смерть Владимира отнесена к 7082 г. (1 сентября 1573 г. — 31 августа 1574 г.).

346 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 161.

347 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 191.

348 Там же.

349 Ульфельдт Я. Путешествие в Россию. М., 2002. С. 445.

350 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 30.

351 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 191; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 30. Об этом монастыре см.: Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследо-вания о православных монастырях в Российской империи. Т. III. СПб., 1897. С. 198. №2182.

352 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 30.

353 ПСРЛ. Т. XIII. Вторая половина. 328 — 329.

354 Там же. Т. XXXIV. С. 228. Судя по надгробной надписи, Леонида умерла в 1596 г. См.: Трубникова О.А. История некрополя Новодевичьего монастыря (30-е гг. XVI — 30-е гг. XX в.) // Московский некрополь. История. Археология. Искусство. Охрана. М., 1991. С. 109,122.

355 Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. С. 232,299; Скрынников Р.Г. Царство террора С. 435; Зимин А.А. В канун грозных потрясений. С. 91 (у А.А. Зимина дата 4 ноября 1571 г. почему-то не время замужества Е.Б. Сабуровой, а время ее пострижения в Покровский монастырь). Видимо, на этой ошибке зиждется утверждение А.А. Севасть-яновой, что в том же 1571 г. Евдокия Сабурова была пострижена в монахини. См.: Горсей Дж. Записки о России. XVI — начало XVII в. М, 1990. С. 180. Примеч. 58.

356 Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 426. О времени казни В.И. Умного-Колычева см.: Зимин А.А. В канун грозных потрясений. С. 23; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 479.

357 Яковлева О.М. К истории возвышения Бориса Годунова // Ученые записки Научно-исследовательского института Чувашской АССР. 1970. № 52. С. 278. СБ. Веселовский датировал этот брак временем «около 1578 г.». См.: Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. С. 300. Примеч. 15. А.А. Зимин считал, что Феодосия была пострижена после 12 ноября 1579 г., но на том основании, что под указанной датой последний раз упоминается отец Феодосии. См: Зимин А.А. В канун грозных потрясений. С. 91. Местом пострижения Феодосии стал, вероятно, Горицкий Воскресенский женский монастырь, находившийся неподалеку от Кирилло-Белозерского монастыря. О нем см: Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877. Стб. 88.

358 Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 300. Примеч. 15.

359 Зимин А.А. В канун грозных потрясений. С. 91, 87, 265. Примеч. 35.

360 Эти свидетельства собраны и проанализированы СБ. Веселовским в очерке «Смерть царевича Ивана Ивановича». См.: Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. С. 337— 340.

361 Псковские летописи. Вып. II. М, 1955. С. 263; ПСРЛ. Т. XXXI. С. 142; Яковлева ОМ. Пискаревский летописец. С. 148.0 значении слова «оснъ» см.: Срезневский ИМ. Мате-риалы для словаря древнерусского языка. Т. П. СПб. 1895. Стб., 732.

362 Так свидетельствует Антонио Поссевино. См.: Зимин А. А. В канун грозных потрясе-ний. С. 90—91

363 Лихачев Н.П. Дело о приезде в Москву Антония Поссевина. М., 1903. С. 60, 56 — 57; Тихомиров М.Н. Русское летописание. С. 200.

364 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 195,229.

365 Там же. Т. XXXIV. С. 196.

366 Зимин А.А. В канун грозных потрясений. С. 17,43; Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 489 — 490.

367 ПСРЛ. Т. XXXI. С. 145.

368 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 28.

369 ПСРЛ. Т. XXXIV. С. 198; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 28.

370 Линниченко И. Взаимные отношения Руси и Польши до половины XIV ст. Ч. I. Русь и Польша до конца XII века. Киев, 1884. С. 37 — 38 и примеч. 1 на с. 38.

371 Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 19.

372 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 245.

373 Каштанов С.М. К вопросу о сыновьях Боровско-Серпуховского князя Василия Ярославича. С. 123.

374 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 449.

375 Там же. С. 465.

376 Мазуров А.Б., Никандров А.Ю. Русский удел эпохи создания единого государства. С. 156.

377 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 208. В Московском своде конца XV в. приведена ошибочная дата смерти Софьи Витовтовны — 5 июля 1453 г. См.: ПСРЛ. Т. XXV. С. 273.

378 Тамже. Т. XVIII. С. 271.

379 По Марии Нагой в Троице-Сергиев монастырь был дан вклад 100 рублей 24 октября 1616 г., по-видимому, в год ее смерти. См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 30.

380 Впрочем, судя по документам 1495 г., у Василия Михайловича Верейского и в Литве к указанному времени сыновей еще не было. См.: Сборник Русского исторического общества. Т. 35. 2-ое изд. С. 211 — 212.

381 Из 44 семей московских Рюриковичей следует вычесть 14 семей, ставших бездетными.

382 Демография западноевропейского Средневековья в современной зарубежной историографии. М, 1984. С. 212,220, 226, 232, 245.

383 Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. М., 2008. С. 141.

384 Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. С. 343.

385 ПСРЛ. Т. I. Стб. 408,409.0 датах см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 83, 84. Речь идет о постригах старшего сына Всеволода Большое Гнездо Юрия, родившегося 26 ноября 1188 г. и посаженного на коня 28 июля 1191 г. в возрасте 2 лет и 8 месяцев.

386 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 121.

387 Сочинения князя Курбского. Т. I. Стб. 290 — 291; Ерусалимский Ю.К. Сборник Курбского. Т. П. С. 196 — 197.

388 Карамзин ИМ. История государства Российского. Изд. И. Энейрлинга Кн. II. Т. VII. СПб., 1842. Стб. 97.

389 Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 49.

390 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 29. Архимандрит Иона — настоятель Троице-Сергиева монастыря.

391 Белоусов П.В., Столярова А.В. Еще раз о гибели царевича Дмитрия Угличского // Мининские чтения. Нижний Новгород, 2010. С. 16. Авторы отмечают признаки хронических нервных болезней не только у Дмитрия Угличского, но и у его братьев — царевича Ивана и царя Федора, а также у их отца Ивана IV (Там же. С. 13-15). К ним надо, по-видимому, добавить и брата Ивана IV Юрия. Эпилептические припадки, которые, по мнению П.В. Белоусова и Л.В. Столяровой, и привели 15 мая 1591 г. к гибели царевича Дмитрия, могли усугубляться потерей несвертываемой крови в результате ранения Дмитрием ножичком себя в шею.

Автор:  В.А. Кучкин, .