15 сентября (3 сентября ст.ст.) 1626 года во время Русско-персидской войны 1626—1628 гг. у селения Шамхор русские войска под командованием генерала В. Г. Мадатова разгромили превосходящие силы персидской армии.

Потто Василий Александрович. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Том 3-й. Персидская война 1626-1828 г. — СПб., 1888. — С. 143.

Перестрелка охватила уже всю неприятельскую линию. А батальоны все шли и шли под мерный рокот своих барабанов. Все так же спокойно ехал Мадатов впереди всех, не вынимая сабли. Но вот русские колонны уже спустились к речке, вот они переправились в брод через Шамхорку, по пояс в воде и, мокрые, взбираются на крутые высоты. В этот момент вдруг, в руке Мадатова сверкнула кривая полоса обнаженной сабли и, сделав полуоборот в седле, он крикнул: «ура!». Как электрическая искра пробежало это «ура» по рядам русской пехоты; батальоны ответили своему вождю громовым эхом — и ринулись на вражескую батарею. Кавалерия понеслась на фланги. Враг дрогнул. Быть может, шахская гвардия еще и встретила бы натиск русских штыками; но тут, как нарочно, пришло на помощь одно из тех мелких, ничтожных обстоятельств, которые, тем не менее, — как это известно каждому, — нередко сопровождаются важными результатами. Вдали, за Шамхоркою, вдруг показался громадный столб пыли, а за ним какие-то движущиеся конные массы. То был русский обоз, отставший от отряда и теперь спешивший приблизиться к месту сражения. Персияне сочли его за сильные резервы, о которых они ничего не знали, — и конница их первая обратилась в бегство. Персидская пехота осталась без помощи. Донцы, грузины и татары, бросившись преследовать бегущих, отрезали вместе с тем путь отступления и пехоте. Тогда у неприятеля все пришло в величайшее смятение — войска его смешались в один общий клубок, тотчас же разбросанный по всей громаднейшей долине Шамхора. Отдельные беспорядочные кучки уже не могли держаться — и побежали. Конница насела на бегущих. Преследование было так горячо, что принц Мамед-Мирза, проскакав мимо своего лагери, не успел вывести из него даже свою свиту молодых и красивых мальчиков, обыкновенно сопровождавших в походах знатных азиатцев, — пришлось благодарить Аллаха за личное свое избавление. Менее счастливь был Амир-Хан-Сардар, его знаменитый пестун. Покинутый своим татарским конвоем, он быстро мчался один по елизаветпольской дороге на кровном текинском жеребце. Но именно этот-то конь и роскошь убранства всадника привлекли на себя внимание донцов, и один из них, увязавшись в погоню, скоро настигнул бегущего. Почтенный седобородый старец попал под удар казацкого копья и был убит на месте.

Прекрасный конь, с великолепной сбруей чистого золота и седлом, украшенным драгоценными каменьями, достался казаку, только теперь, при виде этого необычайного богатства, и понявшему, что от его руки погиб один из важнейших персидских сановников.

Шамхорская битва длилась недолго и была несложна. Она окончилась одним стремительным ударом. Сопротивление неприятеля было так слабо, что блистательная победа, разгром в пять раз сильнейшего врага, — стоили русским войскам всего 27 человек, выбывших из строя, в то время, как потери неприятеля были громадны. По сознанию самих персиян, они потеряли в этот фатальный для них день свыше двух тысяч человек одними убитыми. Шахская гвардия, участвовавшая в деле, более не существовала, — она почти вся легла под ударами русской конницы. Пространство от Шамхора до Елизаветполя, на протяжении тридцати с лишком верст устлано было неприятельскими трупами.