ОБ ОЧЕВИДНОСТИ КАК ПРЕДМЕТЕ ЛОГИКИ
РЕЧЬ,
произнесенная, в торжественном собрании
ИМПЕРАТОРСКОГО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,
доктором и экстраординарным профессором Философии
Матвеем Троицким
12-го Января, 1885 года.
… Философия, начертывающая, в отделе своих логических учений, долг науки, идеальную цель научного исследования, - может ли сама изменить этому долгу, отказаться от своего собственного идеала? – Без сомнения, в виду практических нужд, философия не отказывается, подобно другим наукам, ни от гипотез, имеющих исключительно методический характер, - как в метафизике, - ни от исследования вероятностей, - как в оценке оснований «нравственной веры». Но философия не может забыть своих собственных учений, что мыслимость и вероятность составляют только преддверие достоверности, знания, науки; что, в метафизике, философия является только своеобразною методикою, некоторым умозрительным искусством, но не наукою в строгом смысле; и что в качестве исследования нравственных вероятностей, она есть только некоторая критика. Как наука, философия есть система достоверных истин; предметы ее исследований входят в сферу очевидности: это – законы человеческого духа, законы ума человека, его чувств, нравственной деятельности, его личности, - осуществляющиеся в фактах и законах человеческой истории. Поэтому, очевидность есть и для философии точное указание на ее долг; и равнодушие к очевидности, со стороны философа, есть измена философскому долгу. Мы не знаем лучших выражений сознания этого долга, как следующие слова одного из уважаемых мыслителей Франции, Поля Жана. «В качестве философа, - говорит он, - я признаю лишь один долг – утверждать истинность только того, что для меня будет очевидно истинно, т. е. что я вижу с ясностью и разделенностью, не допускающей в том сомнения». «Вот, по моему мнению, закон и пророки, для философа; вот безусловное правило… Никто не обязан быть философом. Но тот, кто посвящает себя философии, подчиняется тем самым этому верховному закону. Это его Евангелие. Он обязывается перед собою и перед другими науками не иметь другого правила кроме очевидности, не принимать своих желаний, даже самых лучших за критерий истины… Без сомнения, когда философ отказывается допустить очевидную истину, потому что она ему не нравится, - он бывает виновен; но он не менее виновен и тогда, когда выдает за истину то, что неочевидно истинно, - потому только, что оно ему нравится».
Определяя долг науки, философии, не забудем, однако глубокого различия между наукою и практической жизнью. Всякая наука, философия точно также, основываются на очевидности; но практическая жизнь не может обходиться без руководства вероятностей, и заставляет людей приводить в гармонию свой душевный быт даже простою мыслимостью некоторых вещей. Практическая деятельность часто требует убеждений, когда для них не найдено очевидных оснований. Заключим словами того же мыслителя: «Сильные и решительные убеждения лучше воздержания от мнений. Сомнением не сделаешь ничего. Вера, напротив, поднимает горы».
РЕЧЬ,
произнесенная, в торжественном собрании
ИМПЕРАТОРСКОГО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,
доктором и экстраординарным профессором Философии
Матвеем Троицким
12-го Января, 1885 года.
… Философия, начертывающая, в отделе своих логических учений, долг науки, идеальную цель научного исследования, - может ли сама изменить этому долгу, отказаться от своего собственного идеала? – Без сомнения, в виду практических нужд, философия не отказывается, подобно другим наукам, ни от гипотез, имеющих исключительно методический характер, - как в метафизике, - ни от исследования вероятностей, - как в оценке оснований «нравственной веры». Но философия не может забыть своих собственных учений, что мыслимость и вероятность составляют только преддверие достоверности, знания, науки; что, в метафизике, философия является только своеобразною методикою, некоторым умозрительным искусством, но не наукою в строгом смысле; и что в качестве исследования нравственных вероятностей, она есть только некоторая критика. Как наука, философия есть система достоверных истин; предметы ее исследований входят в сферу очевидности: это – законы человеческого духа, законы ума человека, его чувств, нравственной деятельности, его личности, - осуществляющиеся в фактах и законах человеческой истории. Поэтому, очевидность есть и для философии точное указание на ее долг; и равнодушие к очевидности, со стороны философа, есть измена философскому долгу. Мы не знаем лучших выражений сознания этого долга, как следующие слова одного из уважаемых мыслителей Франции, Поля Жана. «В качестве философа, - говорит он, - я признаю лишь один долг – утверждать истинность только того, что для меня будет очевидно истинно, т. е. что я вижу с ясностью и разделенностью, не допускающей в том сомнения». «Вот, по моему мнению, закон и пророки, для философа; вот безусловное правило… Никто не обязан быть философом. Но тот, кто посвящает себя философии, подчиняется тем самым этому верховному закону. Это его Евангелие. Он обязывается перед собою и перед другими науками не иметь другого правила кроме очевидности, не принимать своих желаний, даже самых лучших за критерий истины… Без сомнения, когда философ отказывается допустить очевидную истину, потому что она ему не нравится, - он бывает виновен; но он не менее виновен и тогда, когда выдает за истину то, что неочевидно истинно, - потому только, что оно ему нравится».
Определяя долг науки, философии, не забудем, однако глубокого различия между наукою и практической жизнью. Всякая наука, философия точно также, основываются на очевидности; но практическая жизнь не может обходиться без руководства вероятностей, и заставляет людей приводить в гармонию свой душевный быт даже простою мыслимостью некоторых вещей. Практическая деятельность часто требует убеждений, когда для них не найдено очевидных оснований. Заключим словами того же мыслителя: «Сильные и решительные убеждения лучше воздержания от мнений. Сомнением не сделаешь ничего. Вера, напротив, поднимает горы».
Теги: Логика
Добавлено: 19.10.2011
Связанные личности: Троицкий Матвей Михайлович
