ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ЛЕКЦИЯ
при открытии Философских чтений в Московском Университете.
Приступая с Вами, Почтеннейшие Слушатели, к Философии, долгом почитаю предварить Вас, что мы приступаем к такой науке, которая за две тысячи с половиною лет почиталась строительницею городов, изобретательницею искусств и всех знаний, спутницею к истине и добродетели, и, не смотря на сие, подобно святому учению Религии, имела своих гонителей и мучеников. Анаксагор и Сократ, возносившиеся мыслию к Творцу всего творения, Галилей и Декарт, покушавшиеся открыть завесу мироздания, обратили на себя ненависть современников, из которых слабые бывают неравнодушны к умам высшим, и за славу, неотъемлемо по смерти от потомства получаемую , обременяют жизнь их нещастиями. Во все времена были человеконенавистники, которые, завистливо взирая на быстрые успехи зреющих умов, рассевавших мрак предрассудков и обнаруживавших гнездившееся в оном невежество, обвиняли Философию, как учение опасное: и проповедники любомудрия бывали жертвою злобы и клеветы. Во все времена являлись и упорные старообрядцы, которые, в беспечности своей и в упоении учености первых лет, быв застигнуты внезапными переворотами нового, мыслящего поколения, показывавшего заблуждения их, не желая расстаться с кумирами своими, осуждали Философию: и ее учители почитались невразумительными мечтателями. Отсюда все ухищрения, дабы представишь Философию или пагубною, или смешною. Указывали на пожары, рукою отчаянных извергов воспламеняемые в их отечестве, и которые единственно кровопролитиями были потушаемы — на смуты, какие стремлением и порывами к безначалию были воздымаемы — и торжественно провозглашали: вот следствия Философии! Так ослепленные гасители просвещения сами хотели истребить в себе возвышенные чувства и оковать врожденное парение к Свету светов; они сими лживыми указаниями обнаруживали собственные свои мысли, для мудрости и добродетели чуждые и ужасные. Разве виновна Религия, когда поклонник Фетишей или чтитель Алкорана, во зло употребляя святое имя ее, бестрепетно вонзает кинжал в грудь нашего брата — Християнина? Разве виновна была и Философия, скажу более, самый ум, когда Равальяки, Мараты и Робеспьеры приносили в жертву алчному и ненасытимому честолюбию своему Венценосцев и отечество, называя безумие свое внушениями ума и Философии?
при открытии Философских чтений в Московском Университете.
Приступая с Вами, Почтеннейшие Слушатели, к Философии, долгом почитаю предварить Вас, что мы приступаем к такой науке, которая за две тысячи с половиною лет почиталась строительницею городов, изобретательницею искусств и всех знаний, спутницею к истине и добродетели, и, не смотря на сие, подобно святому учению Религии, имела своих гонителей и мучеников. Анаксагор и Сократ, возносившиеся мыслию к Творцу всего творения, Галилей и Декарт, покушавшиеся открыть завесу мироздания, обратили на себя ненависть современников, из которых слабые бывают неравнодушны к умам высшим, и за славу, неотъемлемо по смерти от потомства получаемую , обременяют жизнь их нещастиями. Во все времена были человеконенавистники, которые, завистливо взирая на быстрые успехи зреющих умов, рассевавших мрак предрассудков и обнаруживавших гнездившееся в оном невежество, обвиняли Философию, как учение опасное: и проповедники любомудрия бывали жертвою злобы и клеветы. Во все времена являлись и упорные старообрядцы, которые, в беспечности своей и в упоении учености первых лет, быв застигнуты внезапными переворотами нового, мыслящего поколения, показывавшего заблуждения их, не желая расстаться с кумирами своими, осуждали Философию: и ее учители почитались невразумительными мечтателями. Отсюда все ухищрения, дабы представишь Философию или пагубною, или смешною. Указывали на пожары, рукою отчаянных извергов воспламеняемые в их отечестве, и которые единственно кровопролитиями были потушаемы — на смуты, какие стремлением и порывами к безначалию были воздымаемы — и торжественно провозглашали: вот следствия Философии! Так ослепленные гасители просвещения сами хотели истребить в себе возвышенные чувства и оковать врожденное парение к Свету светов; они сими лживыми указаниями обнаруживали собственные свои мысли, для мудрости и добродетели чуждые и ужасные. Разве виновна Религия, когда поклонник Фетишей или чтитель Алкорана, во зло употребляя святое имя ее, бестрепетно вонзает кинжал в грудь нашего брата — Християнина? Разве виновна была и Философия, скажу более, самый ум, когда Равальяки, Мараты и Робеспьеры приносили в жертву алчному и ненасытимому честолюбию своему Венценосцев и отечество, называя безумие свое внушениями ума и Философии?
Но стоют ли возражений отголоски невежд? Мы щастливы под благословенным Царствованием Самодержца нашего, руководимые мудрыми исполнителями священной воли Августейшего. Вместо гонений, мы видим в здешнем храме наук водворение Философии, по предстательству непосредственного нашего Начальника; за любовь к наукам предстоят нам не страх и угрозы, а похвалы и награды Правительства. Оно не окружает себя высокою стеною нетерпимости ни от кого из обитателей земного шара, строго отделяя полезное от злоупотребления; оно, указывая в Истории на страницы, изображающие бичей человечества , указывает и в Философии на заблуждения, да юное поколение с очами светлыми исходит на делание.
Утешимся же мыслию, что все усилия, поддерживающие нетерпимость и легкомыслие, тщетны. Ум, озаренный истиною и возбужденный к неусыпной деятельности, отвращается мрака и вспять не обращается; могущественный глас самопознания не умолкает в душах возвышенных и устремляет их к подвигам трудным и вместе славным (См. Varney — Analyse des Etudes de l'homme, par Bonstetten. 1822).
Всякое Философическое знание начинается с исследования сущности предмета: и мы посвятим нынешнюю беседу рассуждению о возможности Философии, как науки. Следующее умозаключение будет предметом оного: I. Всякая наука имеет a) содержание в известной b) форме; II. если в Философии сие условие удовлетворяется: III. то убедимся, что она наука. Отсюда уже непосредственно выведется 1) определение Философии, 2) разделение на части и 3) объяснится связь оной с прочими знаниями ума человеческого (Для сего можно читать Schelling's — Über die Möglichkeit einer Form der Philosophie überhaupt. 1795). Как вновь посвящающиеся науке, соберем воедино рассеянное в многих творениях высоких мыслителей. \...\
Теги: Пропедевтика
Добавлено: 30.07.2011
Связанные события: Запретили читать философию в Москве и начали смотреть на него как на врага веры
Связанные личности: Давыдов Иван Иванович
