[Протокол допроса Р. М. Политковского, 12 марта 1920 г.] // Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919—1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. — М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. — С. 202—204. — (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв; [Т.] VIII).
Копия
ПРОТОКОЛ
1920 года, марта 12 дня, судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколов в г. Харбине в порядке 443 ст. уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, и он показал:
Ростислав Михайлович Политковский, 28 лет, потомственный дворянин Ковенской губернии, капитан, православный, не судился.
В г. Екатеринбург я прибыл в апреле месяце 1918 года в качестве слушателя Академии Генерального Штаба.
Августейшая Семья прибыла в Екатеринбург, когда я был уже там. Факт перевоза Ее я сам не наблюдал. Перевоз Ее в Екатеринбург вызывал толки: пытались объяснить причину этого события и говорили двояко: одни говорили, что Августейшая Семья перевезена в Екатеринбург потому, что к Ней хорошо относилось население Тобольска, другие говорили, что Ее везли не в Екатеринбург, а в Москву, но уральские большевики, проявив свой сепаратизм вообще, не допустили Ее проезда в Москву и задержали Ее в Екатеринбурге. Говорили, что по этому поводу шел из Москвы на Екатеринбург карательный отряд, но почему-то не дошел до Екатеринбурга.
До меня не доходило никаких сведений об условиях, в которых содержалась Августейшая Семья. Я не слышал, чтобы там существовали какие-либо организации или группы, имевшие целью спасение Ее. Иногда приходилось проходить мимо дома Ипатьева, где содержалась Семья. Дом был закрыт забором. Он производил впечатление тюрьмы. Приблизительно за неделю до взятия Екатеринбурга войсками Сибирской армии распространились по городу слухи об убийстве Государя Императора. Были расклеены объявления по этому поводу. Я читал их. Там, как мне помнится, говорилось о “расстреле” Государя Императора. Смысл объявления был тот именно, что Он расстрелян по “суду”. Про Семью, как мне помнится, ничего не говорилось в объявлениях78. За несколько дней до падения Екатеринбурга я в составе отряда полковника Румши ушел к чехам и вошел в Екатеринбург вместе с ними. В доме Ипатьева после этого я не был и, вообще, никогда в нем не был. Спустя несколько дней я был в штабе гарнизона и познакомился здесь с поручиком Шереметевским. Он рассказывал, что он производил у крестьян д. Коптяков обыск и нашел драгоценный крест и разные обгорелые принадлежности уничтоженной огнем одежды. По его словам, эти вещи были найдены крестьянами где-то в лесу, в районе шахт, в кострищах. Сам я тогда этих вещей не видел. Но все это связывалось определенно с убийством Государя и Его Семьи.
Составилась тогда компания лиц, которая должна была отправиться на это место и осмотреть его. В эту компанию вошел и я. Я помню, что несколько человек офицеров, из которых я могу назвать только капитана Малиновского, капитана Бафталовского, в числе которых был и я, заехали за судебным следователем (фамилии его не знаю)79, чтобы и он ехал с нами, так как мы отдавали себе отчет, что без специалиста не можем мы произвести осмотра. К нему входили Малиновский и Бафталовский, а мы долго их ждали. Тогда среди нас было большое возмущение действиями судебного следователя, так как он проявлял упорство и не желал ехать. С нами же тогда ездил доктор Деревенко и камердинер Государя Чемодуров. Мы ехали по железной дороге через Верх-Исетское озеро. Затем мы шли пешком, ехали на лодках по озеру, кажется, затем опять шли пешком до д. Коптяков и дальше ехали на лошадях уже к руднику. Мы ехали версты 3 по большой дороге, затем свернули по какой-то глухой дорожке и выехали к озеру, вблизи которого была шахта. Около этой шахты была глиняная площадка. На ней был один костер, а недалеко от него на лесной дорожке — другой костер. Мы думали сразу легко найти трупы или остатки трупов Августейшей Семьи. Между тем мы видели перед собой одни голые костры, в которых на первый взгляд ничего не было видно. Это нас сразу обескуражило и понизило нашу энергию. Судебный следователь держал себя совершенно инертно. Стали мы копаться в кострах. Были найдены два осколочка драгоценных камней: изумруда и еще какого-то камня. Я копался в костре на дорожке. Со мной копался какой-то крестьянин. Он заметил блеск стекла и предупредил меня, чтобы я этим предметом не порезал себе рук. Я ковырнул этот предмет. Это оказался большой бриллиант в серебряной или платиновой оправе80. Я нашел его втоптанным в землю.
Это обстоятельство несколько приподняло нашу энергию, но в общем мы тогда не пришли ни к каким выводам и уехали с рудника. Я помню, что в одном кострище еще был найден обгорелый кошелек, кусок полотнища защитного цвета, с кольцом, напоминающий обрывок от палатки.
Старик Чемодуров признал бриллиант принадлежащим к украшениям Императрицы: подвес от колье, а кусок полотнища за обрывок от вещевого мешка Наследника. Я помню хорошо, что обрывок этот тогда пах сильно керосином.
Мы осматривали только один большой колодец шахты. В нем был толстый слой льда, пробитый в одном углу.
Дорогой мы расспрашивали Чемодурова про жизнь Августейшей Семьи в Екатеринбурге. Чемодуров рассказывал, что режим был скверный. Он говорил, например, что Августейшая Семья обедала вместе с прислугой, что во время обеда входили разные “товарищи”, лезли через голову Императора в миску своими ложками и капали при этом или на Государя или на Государыню.
Показание мое, мне прочитанное, записано правильно.
Капитан Ростислав Политковский
Судебный следователь Н. Соколов
С подлинным верно.
Судебный следователь по особо важным делам Н. Соколов
Копия
СПРАВКА
1920 года, января 3 дня, судебный следователь, не имея фактической возможности бороться мерами закона с требованием атамана Семенова об освобождении из-под стражи поручика Бориса Николаевича Соловьева, был вынужден отдать личное распоряжение начальнику Читинской областной тюрьмы об освобождении Соловьева из-под стражи.
Судебный следователь Н. Соколов
Верно.
Судебный следователь по особо важным делам Н. Соколов
Копия
СПРАВКА
С 19 декабря 1919 года подлинное следственное производство и все вещественные доказательства находились на хранении у генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса.
Следственные действия с этого момента производились по дубликату предварительного следствия, остававшегося у судебного следователя. Эти меры были вызваны тревожным положением общего политического характера в Забайкальской области.
4 января 1920 года судебный следователь выбыл из Читы в г. Верхне-Удинск, где нашел подлинное дело и все вещественные доказательства в полной сохранности у генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса.
21 января судебный следователь с делом, находящимся под охраной американских войск, выбыл в г. Харбин. Следственное производство было помещено на хранение к консулу Великобритании г. Сляи. По приведении в порядок всех актов и вещественных доказательств, семь томов подлинного следственного производства и восьмой том в дубликате с частью вещественных доказательств было передано Главнокомандующему соединенными силами союзников французскому генералу Жанену для доставления дела в Европу.
Семь томов дубликата и восьмой том подлинного дела со всеми остальными вещественными доказательствами оставлены были судебным следователем у себя.
20 марта 1920 года судебный следователь выбыл из России за границу для следования в Европу.
Судебный следователь Н. Соколов
С подлинным верно.
Судебный следователь по особо важным делам Н. Соколов
Копия
ВЫПИСЬ
из газеты “Шанхайская Жизнь”81
Суд над казнившими Николая Романова.
“Правда” пишет: Партия лев. соц.-рев. существовала до учреждения советского правительства, она была террористической партией, которая своими насильственными действиями против отдельных лиц всегда дискредитировала все творческие революционные порывы.
Приводим подробности этого дела.
Революционный трибунал, под председательством тов. Матвеева после двухдневного разбирательства закончил дело об убийстве бывшего царя Николая Романова, его жены Александры “урожденной принцессы Гессенской”, их дочерей Ольги, Марии и Анастасии и разных окружавших их лиц. Как установлено, всего было убито 11 человек. В качестве обвиняемых привлечены были 38 человек, трое из них — члены екатеринбургского совета — Грузинов, Яхонтов и Малютин, две женщины — Мария Апраксина и Елизавета Миронова и остальные начальники стражи82.
После продолжительного допроса свидетелей и обвиняемых выяснилась полная картина этого убийства.
Бывший Царь и остальные были расстреляны, но не были подвергнуты издевательствам. Главный обвиняемый Яхонтов сознался, что убийство бывшей Царской Семьи было организовано им с целью дискредитирования советской власти в интересах партии лев. соц.-рев., к которой он принадлежал. Согласно показаний Яхонтова, убийство Н. Романова проектировалось еще в Тобольске, но зоркая стража расстроила весь план.
В Екатеринбурге, когда ввиду приближения к городу чехословаков среди советских властей происходила сумятица, он, как председатель чрезвычайной комиссии, издал приказ о расстреле бывшей Царской Семьи и всех окружавших Ее.
Яхонтов заявил, что он присутствовал при казни. Он взял всю вину на себя. В ограблении, последовавшем за убийством, он, однако, не признал себя виновным. Другие обвиняемые, включая Грузинова и Малютина, показали, что им неизвестно было о предательстве Яхонтова и что они просто привели в исполнение его приказ. После речей обвинителя и защиты, трибунал признал виновным в убийстве бывшей Царской Фамилии и проч. одного только Яхонтова и приговорил его к расстрелу.
Грузинов, Малютин, Апраксина, Миронова и девять красногвардейцев были признаны виновными в ограблении жертв, и также приговорены к расстрелу.
Остальные оправданы.
На следующий день приговоры приведены были в исполнение.
С подлинным текстом верно.
Судебный следователь по особо важным делам Н. Соколов