Удручающая картина духовного несовершенства современного общества предопределена, без сомнения, многими причинами. Не отрицая значения фактора экономического как одного из главных, выскажем все же, возможно, странную, не столь популярную и даже неприемлемую многими мысль о том, то причиной нынешнего духовного рассеяния является утрата читающей российской публикой исторического знания, чувства непрерывности и преемственности исторического процесса. Все чаще наше прошлое, со всеми его вершинами духа и пропастями души, становится предметом в лучшем случае занимательного чтения, а в худшем (и тенденция эта отнюдь не иссякает) — объектом всякого рода исторических, вернее, псевдоисторических, спекуляций.
История всякой страны именно такова, какая она есть, и иной не дано. К сожалению, наш читатель гораздо более сведущ в способах интерпретации исторического факта, нежели в его понимании. Он предпочитает давать оценки (неважно — политические, идеологические, нравственные или какие-либо иные) и подменять тем самым реальное знание. Неудивительно, что для многих интереснейшая из наук — История — превратилась в скучнейшую сухую дисциплину, которая от случая к случаю льстит сильным мира сего.
Для того, чтобы муза Клио вернула свое покровительство Истории, чтобы на смену историческому нигилизму (возможно, неизбежному этапу развития каждого общества) пришла вера в ценность объективного знания, необходимо повернуться лицом к фактам, памятуя старое русское присловье: «Из песни слова не выкинешь».
В дореволюционной России число изданий, посвященных исторической тематике, было значительным — от учено-литературного журнала «Историческая Библиотека» до историко-литературного «Исторического Вестника». Они не только объединяли под единой обложкой историков и литераторов разной научной и общественной ориентации (Н. И. Костомарова, Н. С. Лескова, К. Н. Бестужева-Рюмина, Г. П. Данилевского, И. Е. Забелина, В. В. Крестовского, В. О. Ключевского и многих других), но через беллетристику и научные изыскания представляли историю России как цельный самобытный общественно-культурный процесс.
Издания такого рода воспитывали у читающей публики исторический вкус.
В ряду этих исторических изданий выделялись «Русская Старина», издававшаяся Михаилом Ивановичем Семевским, и в особенности «Русский Архив», издателем-редактором которого был Петр Иванович Бартенев. Именно «Русский Архив», провозгласивший первенство документа над его субъективной интерпретацией, нес то самое объективное историческое знание, которое лежит в основе всякой цивилизованной государственности. Охватывая историю России за века XVIII и XIX, журнал предлагал читателю содержание «по преимуществу фактическое».
Желая возродить благородные традиции своего предшественника, «Российский Архив» ставит перед собой цель соединить воедино цепь, насильственно разорванную в год закрытия «Русского Архива», в 1917 году, памятуя о том, что История нужна не столько для настоящего, сколько для будущего, не для категоричной оценки минувшего, а для осознания Истины, смысл которой является ежечасно.