3.1. Магриб в составе арабского Халифата

Не менее за¬ботился Ибн Абу Сарх о дальнейшем распространении ислама в Африке. После некоторых подготовительных набегов второстепенной важности он выступил в 27 г. (647/8) с войском, усиленным подкреплениями из Меди¬ны до 20 000 человек, через Барку и Триполис, в область Карфагена. Еще за год до этого последней управлял пат¬риций Григорий в качестве наместника императора Кон¬станция, но тут честолюбивый вельможа-правитель, пользуясь слабостью византийского правительства, отложился и, вероятно, даже сам провозгласил себя импе¬ратором. На него-то и напал Ибн Абу Сарх; вскоре дошло до сражения близ городка, называемого арабами А к у б а, и варвары снова одержали победу. Арабы бросились гра¬бить страну, так что жители наконец решились откупить¬ся, и за огромную сумму — по позднейшим, несколько баснословным известиям, — за 300 центнеров золота и за ежегодную сверх того дань добились отступления му¬сульман. Находившийся при мединских вспомогатель¬ных войсках Абдулла, сын Аз-Зубейра, послан был к хали¬фу с известием о победе. Рассказы его возбуждали всеоб¬щее изумление; позднее он даже хвастался, что умертвил собственноручно Григория. Но справедливость этого уверения мы должны оставить под сомнением, ибо неиз¬вестно, что сталось с этим патрицием. Если он и пережил свое поражение и, как передают некоторые, даже сам за-ключил мирный договор с мусульманами, во всяком слу¬чае, все виды его на императорскую корону рушились на¬всегда: когда арабы позднее вернулись в эту страну, о нем не было уже и слуху. Впрочем, в течение некоторого вре¬мени мы вообще не имеем более никаких известий об этих местностях — внутренние смуты и здесь начинают задерживать победоносное шествие ислама.




Арабам оставалось сломить еще более сильного врага: воинственные берберы вовсе и не помышляли присоеди¬няться к исламу. Племенное устройство их, приноровлен¬ное к топографическим условиям страны, остающееся и поныне неизменным, до неузнаваемости схожее с жизнью бедуинов, в той же мере усложняло возможность сосредо¬точения всех сил народа, как и арабский партикуляризм до Мухаммеда. Но, что бывает часто, грозящее извне порабо¬щение чуждой расой пробуждает в среде свободолюбивого народа в час наивысшей опасности Саула, Верцингеторикса, Германа. Мощное их влияние заставляет на время смолкнуть все споры и пререкания, вся нация как один че¬ловек подымается на борьбу с завоевателем. И у берберов также нашлась отважная женщина; смело выступила она героиней в беспощадной борьбе. Подобно тому, как у древ¬них германцев, женщины у берберов пользовались высо¬ким и своеобразным почитанием, доставившим им почет¬ную роль жриц и пророчиц. Таковой была и эта женщина, собравшая вокруг своего местопребывания на горе Аурас племена берберов с целью общей защиты. Имя ее не дошло до нас; арабы зовут ее просто «вещунья» (аль-Кахина). Под¬нявшееся по ее зову ополчение оказалось не по плечу даже значительному войску Хассана. В одной речной долине, к северу от Аураса, арабский военачальник потерпел реши¬тельное поражение. Снова оказались мусульмане отбро¬шенными к самому Кайрувану. Поблизости Малого Сирта были они наконец в состоянии остановиться и окопались в нескольких наскоро построенных укреплениях, извест¬ных позднее под именем «Хассановых замков». Здесь пришлось арабам терпеливо поджидать свежих подкреплений (79 или 80=698, 699). Между тем в восточной Персии вспыхнуло восстание Абдуррахмана. После его подавле¬ния, только в 84 (703) Абд-аль-Малик мог собраться с сила¬ми и выслать в Африку новые многочисленные отряды си¬рийских войск. Хассан двинулся немедленно же вперед. Пятикратно уже вторгались воины ислама в страны берберов, пророчица ни на минуту не сомневалась, что и в шестой раз появятся они снова. Решение ее было непреложно — всем пожертвовать ради спасения своего народа. Она заду¬мала необычайное: вознамерилась превратить все низмен¬ные пространства в пустыню, так чтобы наступающим ара¬бам не осталось нигде ни пристанища, ни продовольствия, а берберы, скатывающиеся с гор лавиной, могли бы бес¬препятственно уничтожать подходящие толпы неприяте¬лей. Но массы почти никогда не способны воспринять вели¬кие, глубоко обдуманные планы. И в данном случае боль¬шинство не расположено было приносить новые жертвы, особенно ввиду недавних побед. Принятие подобного без¬надежного образа действий казалось многим возможным лишь в случае ужаснейших поражений. Слепо преданные пророчице немедленно же приступили к выполнению ее приказаний; но в большинстве племен поднялся ропот и старинная вражда закипала опаснее, чем когда-либо. Про¬рочица поняла, что все ее надежды окончательно рушились. С первым известием о приближении Хассана тотчас же отослала она своих сыновей к арабскому военачальни¬ку, приказав им принять в лагере ислам и подчиниться чу¬жестранцам. Царственной пророчице ничего не остава¬лось кроме смерти в отчаянной последней борьбе, она и обрела ее после кровавого истребления ее войска у колод¬ца на горе Аурас. Шестьсот лет спустя был он еще известен под именем «источника Кахины».