« Назад к списку номеров

Идейно-политическая платформа Самарского комуча. (К вопросу о причинах краха «третьего пути» в Гражданской войне)

REGAL_н.jpg

аметившиеся на отрезке между февралем и октябрем 1917 г. в среде революционной демократии противоречия резко обострились после захвата власти большевиками. Не признавая возможности сотрудничества с большевистскими «узурпаторами власти», требуя формирования правительства «деловых людей», руководство правосоциалистических партий делало ставку на всероссийское Учредительное собрание, всё еще надеясь разрешить проблему парламентским путем. Но закрытие Учредительного собрания большевиками окончательно определило позиции: если меньшевики полагали целесообразным придерживаться тактики нейтралитета, то партия социалистов-революционеров (ПСР) перешла на позицию вооруженного противостояния большевикам. Состоявшийся в мае 1918 г. VIII совет ПСР постановил, что ликвидация большевистской власти составляет очередную и неотложную задачу1. Среди основных центров организации борьбы намечалось Поволжье, где у эсеров имелись достаточно прочные позиции. Замыслам немало посодействовало восстание чехословацкого корпуса. Один из организаторов и руководителей антибольшевистской борьбы в Поволжье П.Д. Климушкин признавался: «И вот в этот момент общего упадка и усиления большевиков мы узнали, что сосредоточенные в Пензе чехословаки не будут пропущены большевиками на восток и что на этой почве неизбежен конфликт. Мы понимали, что если чехословаки не будут использованы нами, то их используют другие, враждебные демократии силы. И мы решили согласовать свои действия и выступления с чехословацким движением. Всё у нас ожило и закипело. Переворот стал необходимостью»2.

Развитие событий привело к установлению 8 июня 1918 г. в Самаре власти Комитета членов всероссийского Учредительного собрания (Комуч), который при всей краткосрочности своего существования (четыре месяца) прочно вписал себя в анналы истории как явление, ярко выразившее тенденции демократического антибольшевизма. 

Сбор и публикация материалов, освещающих деятельность Комуча, начались еще в разгар Гражданской войны3. Работа была продолжена и по ее окончании.

В очевидной связи с процессом по делу партии социалистов-революционеров в газете «Известия» в 1922 г. появились записки бывшего управляющего делами Комитета членов всероссийского Учредительного собрания Я.С. Дворжеца4. Журнал «Красная новь» приступил к публикации воспоминаний известного меньшевистского деятеля, возглавлявшего ведомство труда Комуча, И.М. Майского, ставшего впоследствии крупным советским дипломатом и ученым. Мемуары Майского сразу же были переизданы и отдельной книгой5. Немало по выявлению и сбору материалов, связанных с Комучем, сделал самарский Истпарт, публиковавший их в своем сборнике6.

При всей политической заданности указанные публикации содержали тем не менее богатейший фактический материал, дающий исследователю возможность более четко представить и понять оттенки политики власти Учредительного собрания в Поволжье и складывающуюся в регионе обстановку.

В 1927 г. вышел труд В. Владимировой, где значительное внимание уделялось Комитету членов всероссийского Учредительного собрания7. И хотя слово «социалисты» было поставлено в кавычки, автор еще придерживалась позиции, отделявшей «демократическую контрреволюцию» от «контрреволюции буржуазно-помещичьей». Непосредственно истории Комуча была посвящена книга сотрудника самарского Истпарта (впоследствии известного самарского краеведа) Ф.Г. Попова, выдержавшая ряд переизданий8. Работы эти носили более описательный, нежели аналитический характер. Но в них встречается фактический материал, извлеченный из источников, которые в силу различных обстоятельств были впоследствии утрачены и оказались недоступны современному исследователю.

Из эмигрантских изданий особо стоит отметить вышедший в Праге сборник, специально посвященный борьбе на Волге в 1918 г.9 Представленные в нем статьи участников событий дают ценные уточнения и разъяснения в отношении идейных установок и практической политики Комитета членов всероссийского Учредительного собрания.

В 1930-е гг. в советской исторической науке закрепляется взгляд на демократический антибольшевизм как элемент Белого движения. И внимание исследователей к теме угасает. Некоторая активизация наметилась с конца 1950-х гг., но пересмотра оценок при этом не произошло10.

Интерес к Комитету членов всероссийского Учредительного собрания именно в плане переосмысления «устоявшихся» взглядов просыпается на исходе 1980-х гг. и получает развитие уже в постсоветской исторической науке. Публикуются закрытые ранее документы и воспоминания11. Исследователи обратились к изучению вопросов социального состава, организационного строительства власти и направлений политики Комитета членов всероссийского Учредительного собрания12. Демократический антиболь-

Первоначальный состав Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания..gif

Первоначальный состав Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания.
Слева направо: Б.К. Фортунатов, П.Д. Климушкин, И.М. Брушвит, В.К. Вольский (председатель), И.П. Нестеров.
Cамара. 1918 г.

шевизм начинают отделять от Белого движения13. Утверждаются идеи «третьей силы» и «третьего пути» в Гражданской войне, куда закономерно относят и Комуч.

И все же тема Комуча далеко не исчерпана. Недостаточно, в частности, проанализированы его идейные основы и цели. Заметна их явная идеализация, что затрудняет осмысление причин, приведших власть Учредительного собрания в Поволжье к краху. Так, Г.А. Трукан полагает, что предлагаемая Комучем «модель социализма» являлась вполне реальной альтернативой политике большевиков. Закономерно, что причины поражения Комитета исследователь объясняет исключительно тем, что «слишком неравные были силы»14. Тогда как современники событий, в том числе и из эсеровского лагеря, оценивали ситуацию несколько иначе. Видный деятель партии социалистов-революционеров, член бюро фракции ПСР и секретарь Учредительного собрания М.В. Вишняк писал, что главная ошибка, приведшая к поражению демократии, заключалась в том, «что большевизму было противопоставлено»15. Иными словами, подчеркивал слабость и недостаточную продуманность идейно-политических установок и принципов, на которых зиждилась проводимая политика. Вопрос требует дальнейшего изучения с учетом реальностей, существовавших в стране и регионе.

Документы, статьи и воспоминания деятелей Комуча позволяют выделить ряд моментов, которые выражали его основную политическую линию: борьба с большевиками и немцами; преодоление классовой розни, достижение единения разнородных социальных и политических сил страны; возрождение демократических свобод и построение надклассовой системы власти; восстановление национально-государственного единства России. К этому списку стоит, пожалуй, добавить и аграрнокрестьянский вопрос, рассматриваемый лидерами Комуча не только в социально-экономическом, но и в политическом ключе, как момент, без разрешения которого невозможно добиться победы и устойчивости демократического режима.

Против «германобольшевизма»

Официально Комуч провозглашал борьбу на два фронта, как с большевиками, так и с правореакционными силами. В его обращениях подчеркивалось, что Комитет отстаивает свободу и народовластие от «насильников и слева, и справа»16. В реальности акценты были смещены на борьбу с большевизмом, который увязывался с немецкой угрозой. В первом же воззвании Комуча говорилось: «Мы видели, что большевистская власть, прикрываясь великими лозунгами социальной революции, в действительности вела нас неуклонно и твердо к полному порабощению и самодержавию, возглавляемому немецким императором»17.

Объединяя в единое целое большевиков и немцев, деятели Комуча пытались решить как минимум две задачи. Во-первых, добиться действенной помощи со стороны союзников, что, в частности, отразилось в ноте Комуча, направленной союзным державам: «...Комитет будет приветствовать поддержку вновь формируемой российской армии со стороны союзников как непосредственным участием на нашем фронте вооруженных союзниче-

Пулеметная команда чешского бронепоезда..gif

Пулеметная команда чешского бронепоезда.
Уфа. Июль 1918 г.

ских сил, так и усиление армии военно-техническими средствами»18. Вместе с тем, и это, пожалуй, было более значимым, предполагали разбудить и подтолкнуть массы, воздействуя на их патриотические чувства, к активной борьбе с большевистской властью. 

Получать поддержку союзников, хотя бы в форме участия на Волжском фронте чехов, еще удавалось. А вот убедить массы в необходимости включиться в борьбу с «немецкими ставленниками» — большевиками оказалось значительно труднее.

Особенно болезненным был тот факт, что сохранялась пассивность крестьянства, в котором видели опору власти и основную силу в борьбе с большевизмом. Общую ситуацию отразил волостной центр Самарской губернии село Емантаево, где настроение жителей характеризовалось как «антибольшевистское, злобное и за Учредительное собрание». Но при этом крестьяне высказывались, что «против немцев мы не пойдем, вернее не сможем идти, так как у нас нет оружия, да и далеко еще немцы, их не видно, и что, мол, за такая Самарская губерния, что она и Учредительное собрание собирает, и армию создает, и немцев прогнать собирается. Нет, тут опять борьба партийная, а участвовать в гражданской войне не желаем»19.

К тому же крестьян настораживало присутствие чехов. Бывшие военнопленные и в них видели тот самый «немецкий элемент», с которым их призывали вести борьбу. Печатный орган партии социалистов-революционеров газета «Дело народа» описывала существовавшие в этой связи настроения: «Вот, говорят, еще чехи эти... А какое добро нам может выйти, ежели они — пленные... Это значит, большевиков прогонят, а сами нас Германии этой, будь она неладна, подчинят...»20

В городах ситуация складывалась более благоприятно, но опять же неоднозначно. Даже в Самаре общее собрание жителей 50 — 55 кварталов 4 июля 1918 г. приняло резолюцию против мобилизации и участия в Гражданской войне: «Так как мы противники братоубийственной войны, отклонить мобилизацию»21.

«Германобольшевизм» не дал ожидаемых результатов, став «пропагандистской неудачей» Комитета членов всероссийского Учредительного собрания.

Политика была направлена на создание блока

VIII совет партии социалистов-революционеров определил, что возрождение России возможно «только единением всех творческих сил страны и воссозданием общенародного фронта»22. И, выступая 19 июня 1918 г. на чрезвычайном Самарском уездном земском собрании, П.Д. Климушкин подчеркивал: «…Наша политика направлена на создание блока и на уничтожение тех трений, которые создались в обществе благодаря развившейся классовой розни, и чем скорее мы это сделаем, тем вернее обеспечим себе успех»23.

Стоит, однако, заметить, что акценты при этом расставлялись несколько иначе. VIII совет ПСР ориентировал на объединение «трудовой демократии»24. Тогда как лидеры Комуча существенно расширяли охват вправо25. Б.К. Фортунатов признавался, что «в наших рядах объединяются представители от социализма до монархизма»26. Но подобное «объединение сил» скорее ослабляло, нежели усиливало позиции Комитета.

Острое неприятие «социалистической власти» наблюдалось в военной среде. Штабс-капитан Ф.Ф. Мейбом емко описал распространенные здесь настроения: «Какая разница между социалистами и коммунистами? Одна сволочь! Недаром русская пословица говорит: “Что в лоб, что по лбу!” Но сейчас, в данный момент будем драться под всяким правительством. Уничтожим первоначально коммунистов, а затем и социалистов!!»27 Это настолько бросалось в глаза, что начальник оперативного отдела штаба Народной армии Комуча генерал П.П. Петров не скрывает своего недоумения: «Члены Комитета как будто не задумывались над такими противоречиями: власть

Колонны чешских легионеров.gif

Колонны чешских легионеров проходят маршем по ул. Дворянской, где находилась резиденция Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания.
Самара. Июнь 1918 г.

эсеровская, партийная, непримиримая даже с кадетами, а воинская сила в большинстве из правых элементов, враждебных эсерам»28.

Разъяснение находим у П.Д. Климушкина: «Мы старались, иногда идя даже на компромиссы, бросить на фронт все живое, все способное к активной борьбе с большевиками»29.

Собрать и бросить на фронт «все живое, все способное к активной борьбе» получалось плохо. Помощник управляющего военным ведомством эсер В.И. Лебедев возмущался в августе 1918 г.: «Когда чехословацкие, сербские и части Народной армии бьются, спасая Казань, в это самое время среди населения есть много разгильдяев, знающих военное дело и ждущих, когда их возьмут за шиворот»30. На фронт не спешили, зато в тылу, получив власть, подобные «люди опыта и знаний» начинали, особенно в отдалении от Самары, проводить собственный курс, мало считаясь с социалистами из Комитета31. В донесении из железнодорожного поселка Абдулино сообщалось, что даже та часть рабочих, которая поддерживала ранее Комуч, теперь разочарована из-за действий местных властей. Не прекращаются необоснованные аресты, наблюдается «полный произвол среди промышленников, которые ни в чем не приостанавливаются», местные кулаки и контрразведка действуют заодно, сговариваются «кого надо припугнуть, а кого надо арестовать». Полное недоумение у населения вызывал тот факт, что «много бывших стражников попали в Народную армию, милицию и на другие подчас ответственные посты»32.

Стремясь к достижению прочных отношений с торгово-промышленными кругами, Комуч решил прекратить «коммунистические опыты» и обеспечить частную предпринимательскую инициативу. На встрече с предпринимателями 9 июня 1918 г. И.М. Брушвит озвучил принципы намечаемого курса: «В области финансово-экономической отменяются национализация банков, торговли, промышленности, финансов и вообще всякие стеснения личной инициативы и предприимчивости. Частный торговопромышленный аппарат должен быть восстановлен»33.

Но и в отношении предпринимательских кругов добиться прочного контакта и поддержки не получилось. На упреки по этому поводу П.Д. Климушкина и председателя Комуча В.К. Вольского крупнейший самарский промышленник К.Н. Неклютин полушутя ответил: «Мы понимаем разницу между вами и большевиками, но ваша власть, которая нас немного прирежет, но не дорежет, так же нас не устраивает… Мы будем до поры до времени вас немного поддерживать, немного вас подталкивать, а когда вы свое дело сделаете, свергнете большевиков, тогда мы и вас вслед за ними спустим в ту же яму. Словом, нам невыгодно с вами связываться. Работайте уж вы одни,

И.М. Майский. 1920-е гг..gif

И.М. Майский. 1920-е гг.

мы вам мешать не будем, но обессиливать себя, участвуя в вашей борьбе, нам не резон»34. И утвердилось мнение, что позиция предпринимательских кругов явилась следствием их политической антипатии к эсеровской власти.

Но дело, вероятно, не только в политических антипатиях. Ведь те же самые торгово-промышленные деятели недавно выказывали готовность к сотрудничеству с большевиками. 13 апреля 1918 г. в президиум исполкома Самарского совета народного хозяйства обратились представители Общества фабрикантов и заводчиков (крупнейшие самарские предприниматели Неклютин, Персиянинов и др.) с предложением участия в деле восстановления губернской экономики. И наладить отношения не удалось не по их вине, а по причине левокоммунистических позиций, что занимали местные большевистские власти во главе с В.В. Куйбышевым35.

Можно предположить, что предпринимательские круги ожидали от Комуча не просто денационализации и декларации свободы частнопредпринимательской инициативы, а более детальной программы развития и поддержки торгово-промышленной сферы36, которой у Комитета толком не имелось даже в отношении военной промышленности. И потому денационализация шла затрудненно и чаще в целях не налаживания и развития производства, а вывоза сырья и оборудования в Сибирь для продажи. В приказе Комуча от 7 июля 1918 г. указывалось: «В последнее время в Комитет членов всероссийского Учредительного собрания поступают сведения о приостановке и закрытии промышленных предприятий без всяких к тому оснований, причем о приостановке работ не извещаются ни государственные органы, ведающие промышленной жизнью, ни рабочие, занятые в предприятии»37.

Это не только разрушало экономическую жизнь региона, но и рождало понятное недовольство рабочих. Комитет запретил необоснованные закрытия предприятий, а лиц, их допускавших, распорядился предавать военному суду38. Незаконными объявлялись и действия рабочих, пытавшихся «налагать запрещение на вывоз фабрик тех или других фабрикантов»39. Но, запретив противоправные акты, власть так и не предложила путей разрешения проблем. Не могли быть удовлетворены ни промышленники, ни пролетарии. 

Налаживание отношений с рабочими являлось для Комуча наиболее, пожалуй, сложной задачей. Здесь ему трудно было что-то предложить (тем более противопоставить) в сравнении с политикой тех же большевиков. В итоге ограничились подтверждением действия ряда большевистских декретов с оговоркой — «до отмены или изменения их Комитетом членов всероссийского Учредительного собрания»40. И далее дело остановилось. Откладывалось даже принятие закона о 8-часовом рабочем дне, хотя последний был оговорен в эсеровской партийной программе41.

Ситуация сдвинулась с мертвой точки лишь после приезда в Самару И.М. Майского, который согласился занять пост управляющего ведомством труда лишь при условии проведения ряда социальных реформ в интересах рабочих. И первым пунктом среди них шел закон о 8-часовом рабочем дне42.

Однако принять законы еще не означало, что они станут нормально или вообще функционировать. Очевидец вспоминал одно из рабочих собраний в Самаре незадолго до падения власти Комуча. Представитель партии социа-

Похороны погибших в боях за Самару 8 июня 1918 г..gif

Похороны погибших в боях за Самару 8 июня 1918 г.
Самара. 11 июня 1918 г.

листов-революционеров «начал расписывать самыми яркими лазоревыми красками полезную деятельность Учредилки за интересы рабочих». Но рабочие «докончить речи эсеру не дали и выступили с резким протестом против искажения фактов». Оратору пришлось покинуть собрание43. И это не случайный эпизод. Даже в эсеровской прессе отмечалось, что много говорится о защите интересов рабочих, но «дела наши не дают им этого почувствовать»44.

Росло недовольство как предпринимателей, так и рабочих. И обе стороны озлобленно смотрели не только друг на друга, но и на Комитет членов всероссийского Учредительного собрания.

Диктатуре слева противопоставили демократию

Комуч, стремясь утвердить и расширить свое влияние, противопоставил большевистской диктатуре демократические свободы. В первом же своем приказе от 8 июня 1918 г. он заявил: «Все ограничения и стеснения в свободах, введенные большевистскими властями, отменяются, и восстанавливается свобода слова, печати, собраний и митингов»45.

Рассматривать это следует, однако, как намерение, преследующее по преимуществу пропагандистские цели. П.Д. Климушкин признавался, что в реальности Комитет не предполагал практического претворения демократических свобод. «Такие устремления при тех условиях, при которых мы вели борьбу, были бы излишни и нелепы». Напротив, власть «…действовала методами, по условиям военного времени, кои в корне отрицают принципы демократии, т. е. прибегала и к лишению свободы слова, печати, к внесудебным арестам, к расстрелам и вооруженным экзекуциям и т. д., и т. д.»46

Разрыв между обещаниями и действительностью негативно отражался на отношении общества (прежде всего трудящихся слоев) к эсеровской власти. Печатный орган ЦК ПСР писал, что много говорится о демократизме режима Учредительного собрания, но народ «не видит нашего истинного демократического лица» и в итоге идет к тем же большевикам47.

Курс на Учредительное собрание

В резолюции VIII совета партии социалистов-революционеров говорилось: «Государственная власть, которая сменит власть большевистскую, должна быть основана на началах народоправства. Очередной задачей будет при таких условиях возобновление работ Учредительного собрания и восстановление разрушенных органов местного самоуправления»48. И созыв Учредительного собрания лидеры Комуча ставили среди первоочередных целей49.

Член ЦК партии социалистов-революционеров Н.И. Ракитников разъяснял: «…Советы — наиболее грубая, несовершенная, узурпаторская форма представительства. Но мы за господство в государстве рабочих и крестьян, составляющих огромное большинство в стране, и именно поэтому мы за Учредительное собрание, избранное всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием, так как это наиболее совершенная форма выявления воли большинства населения: рабочих и крестьян. Мы против советской власти потому, что в советах часть населения вовсе не представлена, потому что они — классовые, а не всенародные организации»50.

В реальности идея Учредительного собрания не могла стать объединяющей основой, противопоставляемой большевизму.

Она была чужда основной массе офицерства, в среде которого были распространены монархические настроения. Даже непосредственно в столице режима, в Самаре офицеры распевали в кафе и ресторанах «Боже, царя храни» и открыто заявляли: «Мы это сучье племя, эсеришек, на скотный двор — пусть дерьмо чистят. Настоящего царя надо!»51

Не симпатизировали Учредительному собранию и предпринимательские круги. Их истинную позицию выявил проходивший в сентябре 1918 г. в Уфе торгово-промышленный съезд, который потребовал «всю власть передать Верховному главнокомандующему», или, проще говоря, военной диктатуре52. Если цензовые элементы и соглашались признать Учредитель-

Резиденция Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания в 1918 году..gif

Резиденция Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания в 1918 году.
Самара, ул. Дворянская.

ное собрание, то обновленного состава, где не было места не только большевикам, но и прочим социалистам, разве что их крайне правому крылу.

Не пользовалась особой популярностью идея Учредительного собрания и среди рабочих. Прав Б.И. Колоницкий, указывавший, что даже антибольшевистски настроенные ижевско-воткинские рабочие мало симпатизировали Учредительному собранию, что «…восставали рабочие не для того, чтобы передать всю власть Учредительному собранию: они желали установления настоящей советской власти»53. «Совдепщина», признавался П.Д. Климушкин, была широко распространена в рабочей среде54.

Что касается крестьянства, то в донесениях отмечалось, что отношение крестьян к Учредительному собранию «почти безучастное, так как они мало осведомлены о его деятельности»55. Бывало, что крестьяне путали Учредительное собрание с партией. «Неимоверных усилий нужно, чтобы убедить крестьян, что Учредительное собрание не есть партия», — сообщали из Бузулукского уезда Самарской губернии56. Зажечь и повести крестьян на борьбу с большевиками — эта идея Учредительного собрания была явно неосущствима.

Земства вместо совдепов

В целях реализации подлинного народоправства огромное значение Комитет придавал также местному самоуправлению. О восстановлении во всей полноте прав городских дум и земских управ было сказано уже в приказе № 1 Комуча57. В телеграмме от 12 июня 1918 г. за подписью П.Д. Климушкина, И.М. Брушвита и Б.К. Фортунатова совдепам предписывалось спешно передать дела местным демократическим органам самоуправления. Подчеркивалось, что «неисполнение повлечет за собою строжайшую кару революционного времени»58.

Стоит оговориться, что полностью от советов Комуч не отказывался. Советы рабочих депутатов, хотя и лишенные властного статуса, оставлялись, учитывая их популярность в рабочей среде59. Что, впрочем, серьезно обостряло отношения Комуча с правыми и либеральными кругами. Приехавший в Самару 11 июля 1918 г. член ЦК партии конституционных демократов Л.А. Кроль вспоминал встречу с членами местного партийного комитета: «Вечер я посвятил самарскому комитету партии. Настроение в нем было далеко не из левых. Отношение к Комучу было резко отрицательным… Одно допущение Комучем существования совета рабочих депутатов крайне раздражало местный комитет к.-д.»60.

Но в деревне Комуч настойчиво добивался ликвидации советов и передачи дел земствам. Тогда как крестьянство неоднозначно восприняло отказ от советской системы власти. С мест сообщали, что крестьяне опасаются, что земство может привести их к «старому режиму»61. Характерно донесение из Бузулукского уезда Самарской губернии: «Некоторые органы нашей власти своими постановлениями подрывают сами себя: так, например, присутствие Бузулукской уездной земской управы обложило 50 руб. с десятины сбором в пользу земства все частновладельческие земли, засеянные крестьянами; последние крайне возмущены этим постановлением и уже недоверчиво относятся к земству»62.

Деревне было важно, чтобы власть обеспечивала порядок и права крестьян на землю. Какие при этом будут формы ее организации, этот вопрос деревню мало волновал. В мемуарах генерала К.В. Сахарова сохранилось описание встречи в рассматриваемый период с жителями одного из сел того самого Бузулукского уезда. Крестьяне четко выразили свою позицию: «...Нам бы какая власть ни была, все равно, — только бы справедливая была, да порядок бы установила. Да чтобы землю за нами оставили. Если бы землю-то нам дали, мы бы все на царя согласились»63.

Вопрос о земле

Критикуя в 1917 г. социал-демократическую аграрную программу, будущий председатель Комуча В.К. Вольский указывал: «...До тех пор аграрная программа с.-д. будет висеть в воздухе, пока они не перестанут рекомендовать сохранение частной собственности, умалчивать о том, что будет сделано в пользу крестьян, и оставлять место для развития эксплуатации капитала, т. е. до тех пор, пока они не включат в число своих задач защиту интересов трудового крестьянства. А этот шаг заставит их решиться и на другой, перейти к социализации земли»64.

Большевики согласились сделать шаг, на котором настаивал Вольский. В основу Декрета о земле они положили именно эсеровский проект. Но при этом в докладе по земельному вопросу на II съезде Советов В.И. Ленин выразил, хотя и завуалированно, сомнение, что декрет несет реальное решение проблем65.

И проблемы обнаружились. Советский разведчик В.А. Тимофеев, работавший на территориях Комуча, вспоминал беседу с крестьянином-возницей, который жаловался на отсутствие порядка с землей. На недоумение, что землю же им отдали, крестьянин ответил: «Дехрет не землемер. Ее, землю-то, делить надо. А это — морока, смертоубийство! На “красной” пахать надо было, а у нас село на село с кольями. Они свое, а мы свое. И пошло... Семей пять поминаньями наделили, семерых в больницу свезли»66.

Деятели Комуча сознавали значение аграрного вопроса. Однако творческой инициативы в его решение они привнести не сумели. Были лишь подтверждены «десять пунктов закона о земле», которые успело принять Учредительное собрание в заседании 5 января 1918 г. и которые мало отличались от советского земельного декрета67. Да восстановлены земельные комитеты образца 1917 года, которым предписывалось «принять к точному и неуклонному исполнению» эти самые «десять пунктов»68.

В результате всё ограничивалось паллиативными мерами. Вот характерное сообщение: «На соединенном заседании Николаевского земельного комитета и временного комитета уездного земства, состоявшемся в селе Марьевке при участии уполномоченного Комитета членов Учредительного собрания Касимова, по выслушивании доклада землемера постановлено разбить уезд на 6 районов для временного распределения земли под запашку 1919 г. ...»69

Понятно, что «временное распределение земли» крестьян не удовлетворяло. И деревня вернулась к «черному переделу», не обращая внимания на распоряжения власти и игнорируя принципы «социализации земли». В одном из документов читаем: «Земельный закон в каждом селе понимается по-своему и решается как кому выгодно, и доходит до того, что одна волость, захватив земли побольше и не будучи в состоянии обработать и убрать, предлагает соседним волостям в аренду с оплатою 100 руб. с десятины»70. Нередкой была ситуация, которая отмечена в деревне Мартыновке. Здесь обошли наделом пришлых крестьян. «Не дали земли, объясняя, что в обществе земля их надельная, собственная, и пришлые на нее не имеют никаких прав»71. Понятно, что напряженность в деревне нарастала.

К тому же 22 июля Комуч постановил, что «право снятия озимых посевов, произведенных в 1917 на 1918 г., как в трудо-

Члены Временного Сибирского правительства..gif

Члены Временного Сибирского правительства.
1-й ряд (слева направо) : Г.К. Гинс — управляющий делами Совета министров; Г.М. Степаненко — управляющий Министерством путей сообщения; А.Н. Гришин-Алмазов — управляющий военными делами; И.А. Михайлов — министр финансов; П.В. Вологодский — председатель Совета министров; В.В. Сапожников — управляющий Министерством народного просвещения; П.П. Гудков — управляющий Министерством торговли; А.А. Грацианов — заместитель министра внутренних дел.
2-й ряд : Т.В. Бутов — помощник управляющего делами Совета министров; Л.И. Шумиловский — управляющий Министерством труда; Н.И. Петров — управляющий Министерством земледелия; Н.С. Зефиров — управляющий Министерством продовольствия; Н.Д. Буяновский — заместитель министра финансов; А.П. Морозов — заместитель министра юстиции; М.С. Виттенберг — заместитель министра торговли; П.Я. Михайлов — заместитель министра внутренних дел; В.М. Миронов — помощник начальника Главного управления почт и телеграфов.
Июнь 1918 г.

вых, так и в не трудовых хозяйствах, принадлежит тому, кто их произвел»72. Речь шла лишь о праве сбора урожая для его последующей реализации государственным органам: «Весь хлеб, посеянный частными владельцами и арендаторами, предназначается для нужд государства»73. Но владельцами приказ был воспринят именно как восстановление их земельных прав. И имели место случаи, как в Миролюбовской волости, где карательный отряд сотника Николаева приказал возвратить землю и имущество прежнему собственнику74.

В глазах крестьян престиж Комитета членов всероссийского Учредительного собрания стал рушиться буквально на глазах. «…Везде слышатся опасения, что сейчас власть не в руках демократии, а у имущего класса, и что земля ускользнет из рук крестьянства»75. Крестьяне начали вспоминать, что «землю дали им большевики»76. И выражали готовность с оружием в руках ее защищать. В имении Каралыкское Моршанской волости Николаевского уезда крестьяне прямо заявили, что они ни земельного комитета, ни Комитета членов всероссийского Учредительного собрания не признают, что «у них есть советская власть на месте, и они без боя не сдадутся»77. Случай, надо заметить, далеко не единичный…

Негатив добавляли противоречия, существовавшие между Временным Сибирским правительством и Комучем. Если Комуч принял к исполнению «десять пунктов о земле», которые упраздняли частную земельную собственность, то сибирские власти постановили, что «земля поступает во владение прежних владельцев». На смежных территориях это порождало полную неразбериху. «Эти две противоположные точки зрения вызывают много столкновений и недоразумений. Дело в том, что в настоящее время еще не вполне установлено, где, собственно, Сибирь и территория, подлежащая ведению Сибирского правительства, и где Европа и область, на которую распространяет власть Самарское правительство», — писала газета «Власть народа»78. И здесь отражена не только земельная, но и проблема национально-государственного устройства. 

Федеративная Россия в имперских границах

«Комитет стоял на почве демократической федеративной республики… В заголовке некоторых актов Комитета так и значились инициалы: “Р.Ф.Д.Р.” (Российская Федеративная Демократическая Республика. — А.К.). Принцип федерализма членами Комитета всегда подчеркивался», — вспоминал И.М. Майский79.

Всё так. Стоит, однако, добавить, что воссоздание России лидеры Комуча намечали в границах прежней Российской империи, что и выразил 19 июня 1918 г. на заседании чрезвычайного Самарского уездного земского собрания П.Д. Климушкин: «...В ближайшем будущем возродить Россию, единую великую Россию, каковой она была до войны: с Польшей, Финляндией и мелкими частями окраин. Все это должно быть снова воссоздано»80.

Подобная позиция не просто слабо учитывала, но в корне противоречила реалиям периода, характеризующегося выраженными сепаратистскими устремлениями, причем не только национального, но и территориального плана. В прессе отмечалось: «…Каждый уезд, освобождающийся от гнета “советской” власти, стремится первым делом построить на свой лад или по образцу соседнего района свою независимую народную власть, с задачами, далеко выходящими за пределы местных дел. Образуются крупные самостоятельные области со своими собственными правительствами, организованными по всем правилам государственного искусства»81.

По существу, государственную независимость провозгласили сибирские «автономисты», которые к тому же не признавали полномочий Учредительного собрания «прежнего состава», а следовательно, и прав Комуча. На состоявшемся 15 июля 1918 г. в Челябинске совещании с представителями Комитета членов всероссийского Учредительного собрания министр финансов Временного Сибирского правительства И.М. Михайлов озвучил позицию сибирских властей: «Мы идем под флагом областничества. Сибирское Временное правительство не признает никакого всероссийского правительства, которое организуется без соглашения с ним». А товарищ министра иностранных дел М.П. Головачев добавил, что «Сибирь не потерпит на своей территории никакой иной власти, кроме власти Сибирского правительства»82.

Для решения подобных проблем Комитет членов всероссийского Учредительного собрания не только не имел реальных сил и возможностей, но и действенной концепции. Ответов здесь не давали ни партийная программа, ни резолюции VIII совета ПСР. Да и сами лидеры Комуча еще недавно отстаивали взгляды, которые могли служить отличным обоснованием именно самостийности территорий83.

Таким образом, Комитет членов всероссийского Учредительного собрания не сумел предложить идеи и выстроить с их учетом стратегию действий, которая адекватно отвечала бы вызовам времени и обеспечивала объединение разнородных сил вокруг его власти. Напротив, отстаиваемые лидерами Комуча позиции нередко обостряли разноречия и еще более раскалывали общество по социальным, политическим, национально-территориальным параметрам. Говоря словами И.М. Майского, Комитет оказался в ситуации, когда им были недовольны и слева, и справа, когда «…ни один из социально мощных классов не поддерживал его, наоборот, все они выступали его противниками»84. Для успешной реализации намечаемых Комучем задач требовалась, пожалуй, иная социальная база — то, что сегодня называется «средним классом». Но в России рассматриваемого периода его не существовало. А узкая прослойка части интеллигенции с некоторыми вкраплениями рабоче-крестьянских элементов, не пользующаяся, в общем-то, существенным влиянием, прочной социальной опорой существования и успешного развития режима Учредительного собрания являться не могла.

К тому же провозгласив себя, пусть и до созыва Учредительного собрания, высшим органом государственной власти85, Комуч объективно «замахнулся» на ряд острейших вопросов (аграрный, национально-государственного устройства и т. п.), решить которые был не в состоянии. Не только по причине опасения связать руки будущему Учредительному собранию и отсутствия в этой связи четкой концепции действий, но и в силу ограниченных экономических, политических, военных возможностей. «Устраняясь» от решения этих вопросов, Комуч неизбежно подрывал свой престиж и дискредитировал в глазах общества саму идею «демократической власти».

Всё это составило хотя и не единственный, но во многом решающий блок причин, приведших Комитет членов всероссийского Учредительного собрания после кратковременных успехов к краху.

---------------------------------

1 Дело народа (Пг.). 1918. 18 мая.

2 Вечерняя заря (Самара). 1918. 5 сентября.

3 Одним из самых ранних подобных изданий являлся выпущенный в 1919 г. сборник «Четыре месяца учредиловщины» (Самара, 1919).

4 Дворжец Я. Учредиловская эпопея. (Из записок бывшего управделами Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания.) // Известия. 1922. 1 — 8 июня.

5 Майский И. Демократическая контрреволюция. М.; Пг., 1923.

6 Вышло три выпуска сборника, причем третий выпуск был полностью посвящен Комучу. (См.: Красная быль. Вып. 1 — 3. Самара, 1922 — 1923.)

7 Владимирова В. Год службы «социалистов» капиталистам. Очерки по истории контрреволюции в 1918 году. М.; Л., 1927.

8 Попов Ф. Чехословацкий мятеж и Самарская учредилка. 2-е изд., испр. и доп. М.; Самара, 1933.

9 Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. 1. Прага, Б.г.

10 См.: Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. М., 1970; Непролетарские партии России: Урок истории. М., 1984; Гусев К.В., Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции. (Очерки истории политического банкротства и гибели партии социалистов революционеров). М., 1968; Медведев Е.И. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918 — 1919 гг.). Саратов, 1974; Попов Ф.Г. За власть Советов. Разгром Самарской учредилки. Куйбышев, 1959; Спирин Л.М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 — 1920 гг.). М., 1967; и др.

11 См., например: Россия антибольшевистская: Из белогвардейских и эмигрантских архивов. М., 1995; 1918 год на Востоке России. М., 2003.

12 См.: Анисков В.Т., Кабанова Л.В. История Комуча: опыт несоветской демократии // Ярославский педагогический вестник. 2004. № 3; Кондрашин В.В. Самарский Комуч и крестьянство // Куда идет Россия?.. Власть, общество, личность. М., 2000; Корнева Е.А. Министерство охраны государственного порядка Комуча: создание и деятельность (1918-го — 1919 гг.) // Новый исторический вестник. 2004. № 2. URL: http://www.nivestnik.ru/2004_2/index.shtml; Лапандин В.А. Комитет членов Учредительного собрания: структура власти и политическая деятельность (июнь 1918-го — январь 1919 г.). Самара, 2003; Медведев В.Г. Белый режим под красным флагом: Поволжье, 1918. Ульяновск, 1998; Протасов Л.Г. Комитет членов Учредительного собрания: социопортрет в зеркале русской революции // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2004. № 1; и др.

13 Хотя в новейшей литературе все еще можно встретить оценки Комуча как одного из центров Белого движения. (См., напр.: История башкирского народа: В 7 т. Т. V. Уфа, 2010. С. 102.)

14 Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М., 2000. С. 38.

15 Вишняк М. Из истории гражданской войны // Современные записки. Кн. 40. Париж, 1929. С. 474.

16 Центральный государственный архив Самарской области (далее ЦГАСО). Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 8. Л. 15.

17 Там же. Ф. Р-402. Оп. 1. Д. 3. Л. 1.

18 Там же. Л. 36.

19 ЦГАСО. Ф. Р-402. Оп. 1. Д. 4. Л. 84 об.

20 Дело народа (Самара). 1918. 6 октября.

21 ЦГАСО. Ф. Р-1898. Оп. 1. Д. 3. Л. 272.

22 Дело народа (Пг.). 1918. 18 мая.

23 ЦГАСО. Ф. Р-123. Оп. 1. Д. 9. Л. 2 об. — 3.

24 Дело народа (Пг.). 1918. 18 мая.

25 Главное, указывалось в документах Комитета, чтобы это были люди опыта и знаний, пригодные к делу управления, «независимо от их связи с той или иной партией, лишь бы последняя разделяла основные положения политики, проводимой Комитетом». (ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 8. Л. 10).

26 Фаезова Г., Елизарова С. Борьба за Казань // Гасырлар авазы. Научно-документальный журнал. 2008. № 1. URL: http://www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path=mg:/numbers/2008_1/03/03_1/

27 Мейбом Ф. Тернистый путь // 1918 год на Востоке России. С. 119.

28 Петров П. Борьба на Волге // Там же. С. 18.

29 Климушкин П.Д. Борьба за демократию на Волге // Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. 1. С. 51.

30 Сибирский вестник (Омск). 1918. 23 августа.

31 На это обратил внимание даже состоявшийся в августе 1918 г. съезд организаций ПСР территорий Учредительного собрания, который указал: «Членам Комитета Учредительного собрания нужно приложить все усилия к тому, чтобы развиваемые им законодательные положения точно выполнялись на местах отдельными агентами власти, распоряжения которых, судя по докладам с мест, иногда шли вразрез с указанными предположениями». (Власть народа (Челябинск). 1918. 22 августа.)

32 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 12. Л. 20.

33 Самарский областной государственный архив социально-политической истории. Ф. 3500. Оп. 1. Д. 248. Л. 2.

34 Климушкин П.Д. Указ. соч. С. 63.

35 Газета Самарского губкома РКП(б) «Приволжская правда» сообщала: «Председатель Совета народного хозяйства т. Куйбышев заявил, что в области экономической политики у Совета народного хозяйства и промышленников не может быть общей линии». (Приволжская правда (Самара). 1918. 16 апреля.)

36 Отмеченный выше поворот самарских предпринимателей «лицом к большевикам» был явно связан с отстаиваемой на тот момент В.И. Лениным программой «своеобразного госкапитализма», которая предусматривала определенные гарантии в данном направлении. (См. об этом: Калягин А.В. Гражданская война в России. 1917 — 1920. Электронное учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Самара, 2007. (Гл. 2). URL: http://media. samsu.ru/editions/history/uchebnie/civil_war_v2/CW2_start.html.)

37 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 42. Л. 29.

38 Там же. Л. 29 — 29 об.

39 Там же. Ф. Р-402. Оп. 1. Д. 3. Л. 44.

40 Там же. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 42. Л. 29 об.

41 Программы русских политических партий пред Учредительным собранием. М., 1917. С. 17 — 18.

42 Майский И. Указ. соч. С. 37.

43 Красная быль. Вып. 2. Самара, 1923. С. 123 — 124.

44 Дело народа (Самара). 1918. 4 октября.

45 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 42. Л. 3.

46 Климушкин П.Д. Указ. соч. С. 68.

47 Дело народа (Самара). 1918. 4 октября.

48 Там же (Пг.). 1918. 18 мая.

49 ЦГАСО. Ф. Р-123. Оп. 1. Д. 9. Л. 3.

50 Дело народа (Пг.). 1918. 18 июня.

51 Тимофеев В.А. На незримом посту. (Записки военного разведчика.) М., 1973. С. 71.

52 Власть народа (Челябинск). 1918. 15 сентября.

53 Колоницкий Б. Красные против красных // Нева. 2010. № 11.

54 Климушкин П.Д. Указ. соч. С. 52.

55 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 12. Л. 24.

56 Там же. Д. 13. Л. 2.

57 Там же. Д. 42. Л. 2 об.

58 Там же. Ф. Р-402. Оп. 1. Д. 8. Л. 1 — 2.

59 В резолюции чрезвычайной самарской рабочей конференции, например, прямо выдвигалось требование: «Сохранить советы рабочих депутатов, как независимые от власти органы политического сплочения всего рабочего класса». (Там же. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 8. Л. 6 об.)

60 Кроль Л.А. За три года. (Воспоминания, впечатления и встречи.) Владивосток, 1921. С. 60.

61 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 12. Л. 24.

62 Там же. Д. 13. Л. 2 об.

63 Сахаров К.В. Белая Сибирь. (Внутренняя война 1918 — 1920 гг.) Мюнхен, 1923. С. 9.

64 Вольский В.К. Программа и тактика партии социалистов-революционеров. Тверь, 1917. С. 75.

65 См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений Т. 35. С. 27.

66 Тимофеев В.А. Указ. соч. С. 106.

67 Ср.: Декреты советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 17 — 20; Всероссийское Учредительное собрание: Стенограф. отчет. Репринт. воспроизведение изд. 1918 г. Киев, 1991. С. 96.

68 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 42. Л. 16 об.

69 Сибирская жизнь (Томск). 1918. 13 августа.

70 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 12. Л. 3 об. — 4.

71 Там же. Л. 21 об.

72 Там же. Д. 42. Л. 43.

73 Там же. Л. 44 об.

74 Красная быль. Вып. 3. Самара, 1923. С. 58.

75 ЦГАСО. Ф. Р-4140. Оп. 1. Д. 12. Л. 21.

76 Там же. Л. 24.

77 Там же. Ф. Р-532. Оп. 1. Д. 1. Л. 17.

78 Власть народа (Челябинск). 1918. 10 августа.

79 Майский И. Указ. соч. С. 72 — 73.

80 ЦГАСО. Ф. Р-123. Оп. 1. Д. 9. Л. 3.

81 Власть народа (Челябинск). 1918. 7 августа.

82 Сибирский вестник (Омск). 1918. 25 августа.

83 Тот же В.К. Вольский в предоктябрьский период доказывал необходимость «возможно большей автономии областей» и утверждал, что «управление государством на условиях автономии упраздняет централизованное управление, хотя бы и демократическое». (Вольский В.К. Указ. соч. С. 57 — 58.)

84 Майский И. Указ. соч. С. 144.

85 Вечерняя заря (Самара). 1918. 20 июля.

image014.png


Автор:  А.В. Калягин, .

« Назад к списку номеров

Библиотека Энциклопедия Проекты Исторические галереи
Алфавитный каталог Тематический каталог Энциклопедии и словари Новое в библиотеке Наши рекомендации Журнальный зал Атласы
Алфавитный указатель к военным энциклопедиям Внешнеполитическая история России Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. Границы России Календарь побед русской армии Лента времени Средневековая Русь Большая игра Политическая история исламского мира Военная история России Русская философия Российский архив Лекционный зал Карты и атласы Русская фотография Историческая иллюстрация
О проекте Использование материалов сайта Помощь Контакты
Сообщить об ошибке
Проект "Руниверс" реализуется при поддержке
ПАО "Транснефть" и Группы Компаний "Никохим"